Признание Бунина, дружба со Зданевичем и сказки. Семь историй из Музея Константина Паустовского

Архивные документы, одежда, мебель и картины — все вещи в Музее К.Г. Паустовского рассказывают о жизни и личности советского писателя и журналиста. Главный хранитель Ирина Пахомова выбрала семь своих самых любимых предметов из фондов и постоянной экспозиции мемориального музея. Открытка от Бунина В 1947 году Иван Бунин, к тому времени почти 30 лет живший во Франции, прочитал главу из повести «Далекие годы» в журнале «Вокруг света». Глава, опубликованная как рассказ «Корчма на Брагинке», так впечатлила нобелевского лауреата, что он незамедлительно отправил в Москву открытку. В короткой записке на обороте он назвал Паустовского дорогим собратом, а «Корчму на Брагинке» — одним из наилучших рассказов русской литературы. Этот кусочек картона — уникальный исторический документ. Хорошо известно, что «русский изгнанник», как называл себя Бунин, был весьма строг в оценке труда других писателей, в особенности советских. Открытка поступила в фонды музея в 2017 году, во время празднования 125-летия со дня рождения Паустовского. В музее также хранятся письма 1960-х годов от вдовы писателя-эмигранта Веры Николаевны Буниной, с которой Константина Георгиевича связывали добрые дружеские отношения. Картина Кирилла Зданевича «Акробат на коне» С известным грузинским авангардистом Паустовский познакомился в Тифлисе в начале 1920-х годов — писатель какое-то время снимал комнату в доме, принадлежавшем семье Зданевичей. Об этом времени Константин Георгиевич рассказал в автобиографической книге «Бросок на юг»: «Зданевичи жили в старом доме с большими запутанными деревянными террасами, выходившими во двор, с полутемными, прохладными комнатами, с выцветшими персидскими коврами и множеством рассохшейся мебели. Лестницы на дрожащих террасах качались под ногами, но никого это не смущало. С террас был виден на горизонте снег Главного хребта. Из комнат Зданевичей с утра до позднего вечера доносились аккорды рояля, женское пение, чтение стихов и шумные споры и ссоры». В 1961 году повесть вышла в издательстве «Советский писатель». Кирилл Зданевич стал не только одним из героев этой книги, но и ее оформителем. А картину «Акробат на коне», напоминающую о дружбе писателя и художника, музею подарила Аэлла Гамаюнова-Мрозовская, родственница Кирилла и Ильи Зданевичей. Очки-бинокль Этот экспонат напоминает еще об одном важном человеке в жизни Паустовского —секретаре художника Анри Матисса русской переводчице Лидии Николаевне Делекторской. Впервые они встретились в 1956 году в Париже, в Лувре. Между ними завязалась дружба, которая длилась многие годы. Их связывала обширная переписка, Лидия Делекторская всегда была желанным гостем в доме писателя в Москве и в Тарусе. Лидия Дельт (таков был ее творческий псевдоним) перевела на французский язык главные книги Паустовского: все части «Повести о жизни», «Золотую розу», многие его рассказы. Подарки Делекторской Паустовскому поступили в музей от наследницы писателя Галины Арбузовой. Среди них есть не совсем обычный предмет, который представлен в постоянной экспозиции музея — очки-бинокль. Писатель был заядлым рыболовом, а такие очки идеально подходили для того, чтобы использовать их в походных условиях. Они помогали одновременно рассматривать объекты, находящиеся и вблизи, и на значительном расстоянии. Греческая амфора Константин Паустовский любил всяческие диковинки — нередко привозил их из своих путешествий или получал в дар от друзей и почитателей. Один из таких подарков — древнегреческую амфору — преподнес ему болгарский поэт Славчо Чернышев в 1959 году. Сейчас ее можно увидеть в постоянной экспозиции музея. Античный сосуд вдохновил писателя на рассказ «Амфора», в котором он описал свое недолгое пребывание в рыбачьем порту болгарского города Созополь: «Созопольские рыбаки вытащили ее сетью с морского дна во время зимнего лова. Чернышев ходил тогда с рыбаками в море, и они отдали ему амфору в знак своего расположения к поэзии. Когда амфору подняли из воды, она походила на большой шар, слепленный из раковин мидий. Но, как только амфора начала высыхать, мидии стали отваливаться пластами и вскоре отвалились все. Тогда амфора предстала во всей своей стройности и чистоте. Но все же на слегка шершавой ее поверхности остался беловатый узор — следы отвалившихся мидий». Портрет с Фунтиком В 2017 году вместе с открыткой Бунина и другими мемориальными предметами в собрание музея поступил графический портрет Паустовского, автор которого — известный советский художник Анатолий Яр-Кравченко. Портрет выставлялся в экспозиции музея «Константин Паустовский. Без купюр», посвященной 125-летию со дня рождения писателя. Писатель изображен за своим рабочим столом. На лацкане пиджака можно заметить орден Трудового Красного Знамени, которым Паустовский впервые был награжден в 1939 году за вклад в развитие литературы. Но главный герой здесь — собака, которую Константин Георгиевич держит на руках. Такса по кличке Фунтик была любимым домашним питомцем Паустовского и стала героем сразу нескольких его произведений мещерского цикла. Неоконченный портрет Еще один портрет писателя принадлежит кисти Бориса Свешникова. Молодой художник сам предложил Паустовскому написать его портрет, и тот согласился. По воспоминаниям падчерицы Паустовского Галины Арбузовой, художник «ходил, ходил и вдруг исчез. Константин Георгиевич стал волноваться». Картина так и не была окончена: рука, которой Паустовский подпирает лицо, не доработана, это подмалевок. Спустя время Борис Свешников рассказал Галине, что портрет не был им дописан, поскольку он думал, что Паустовскому не нравится его работа. Уже после смерти Константина Георгиевича его вдова Татьяна Алексеевна Паустовская повесила этот портрет в гостиной тарусского дома. Там его можно увидеть и сегодня. Иллюстрации к сказке В фондах музея также хранятся работы художников-иллюстраторов. Например, любимые многими читателями иллюстрации Татьяны Ереминой, которая иллюстрировала произведения Паустовского для детей — сказки «Стальное колечко» и «Растрепанный воробей». Одно из трех изданий «Стального колечка» с рисунками Татьяны Ереминой вышло почти на всех языках народов мира. Несколько иллюстраций поступило в музей в 1985 году от самой художницы. Еремина бывала в гостях у писателя. Однажды он подарил ей книгу с автографом в знак благодарности за ее работу, отметив, что «всегда мечтал о таком прекрасном, полном высокого вкуса и таком душевном оформлении своих сказок». Совместный материал mos.ru и агентства «Мосгортур».