Андрей Звонкий: «Самое главное — не убивать свой дар»

Его имя в рэп-кругах известно не первый год, но так получилось, что Андрей Звонкий стал популярен совсем недавно. Абсолютную известность музыканту принесла песня «Голоса», которую он презентовал ровно год назад. Ты в курсе, что в Википедии написано, что Андрей Звонкий — «ветеран российской хип-хоп-сцены»? «Ветеран» звучит не очень, конечно, но да, что-то типа того. Просто я начал-то после школы. У нас была достаточно популярная рэп-группа («Дерево жизни». — Прим. OK!), мы народу неплохо собирали на выступлениях. До сих пор какие-то звезды, артисты мне выражают респекты. Недавно был приятный момент. Оксимирон давал интервью, и, отвечая на вопрос, какие у него любимые группы из old school, он назвал три — и нашу среди них. Сейчас это old school, а тогда мы делали моду, модный стильный рэп. Как понять, что ты занял свое место, нашел его? Когда к тебе пришло это понимание? Я не сильно парился на эту тему. Вообще, кстати, никогда не выглядел как рэпер. Мы мимо скинхедов проходили спокойно. (Смеется.) Я был больше на моде, выглядел нетипично для рэпера. Однажды на концерте организаторы мне перед выступлением говорят: «Иди переодевайся». Я говорю, мол, я уже готов. А мне: «Где бейсболка, штаны эти? Иди переодевайся!» (Смеется.) Вопросами «кто я – что я» я тогда не заморачивался. Просто делал музло, которое мне нравилось, которое приносило удовольствие. Это позже уже начал задумываться, а что вообще в нашем бизнесе происходит, как двигаться дальше, куда идти. Скажи, а кто привел тебя в детстве в музыкальную школу? Это был осознанный выбор — хочу играть на…? На каком, кстати, инструменте ты играл? Мой отец на барабанах играл — он самоучка. Я смотрел, как он играет, ходил к ним на репетиции — было прикольно. Мне понравилось, я решил пойти в музыкальную школу. Благодаря барабанам я познакомился с джазом: в основном мы играли джаз. Это была почти единственная возможность поиграть современную музыку. Так ты из джаза?! В рэп? На самом деле было в то время модное течение, когда джаз объединялся с рэпом. Есть лос-анджелесский рэп, когда телки, бассейн и так далее, а был нью-йоркский, когда про музыку было немного больше, чем про черную культуру. Вот это мне было поинтереснее. Виталий Николаев А почему ты не стал развиваться дальше в этом направлении? Во-первых, по финансовым причинам: до какого-то момента получалось существовать музыкой. Потом группа распалась, мы разошлись, не было понятно, что делать дальше, я решил просто взять паузу и работал на разных работах. Чем занимался? Продавцом был (у меня большой стаж продавца-консультанта в магазинах мужской одежды), поскольку я люблю моду, всегда увлекался ей и до сих пор смотрю модные показы, отслеживаю тренды, тенденции. Я даже пробовал устраиваться в магазин Prada, но меня туда не взяли. (Смеется.) В Макдоналдсе работал, курьером, много где. Продать что-то сейчас — это навык, который современному человеку очень необходим. А продавать себя научился? Вот с этим сложно. Когда у нас была хип-хоп-группа, всю ее концепцию я придумал сам: как это должно звучать, как выглядеть, кто какую функцию выполняет. У меня была роль отчасти маркетолога, отчасти музыкального продюсера. Когда я взял паузу, то в какой-то момент перестал понимать музыкальный рынок — что вообще с ним происходит, почему у нас на ТВ такие песни звучат, почему аранжировки такие ужасные, почему это модно вообще. Вкусы российские я не понимал очень долго, до сих пор не понимаю, но раньше вообще отказывался верить в реальность происходящего. Сейчас всё гораздо интереснее. А тогда я просто не знал, как себя продать, кому. И довольно долго у меня не получалось, вплоть до последнего старта. Видимо, я не понял, что с этим делать, я был в конфликте с миром. В итоге ты поменялся сам или поменялся мир? И то и то. Поменялся мир. Поменялся я. Мир пришел ко мне. Я всегда мыслил немного шире и глубже, существовал в каком-то другом векторе. Я мыслил как мыслит западный музыкальный рынок, прогрессивный, а тут всё было по-другому. Ты записываешь песню, а она не востребована? Да. Потому что люди, которые нашим рынком владели, просто не понимали, что это вообще. Не было интернета, чтобы можно было выложить в сеть и набрать аудиторию. Тебе нужно было с кем-то работать, чтобы какой-то продюсер тебя заметил. Я показывал свой материал, мне говорили: «Прикольно, конечно, классно, но мы это не продадим». Когда случился «Голос», что-то сильно поменялось? С «Голосом» вообще история такая: у меня как-то раньше не задавалось с конкурсами, то есть я всё время был какой-то неформатный, выглядел не так, песни не такие писал. Я пытался подавать заявки на конкурсы, но никогда кастинги не проходил. Когда появилось это шоу, мне многие советовали попробовать. Но «Голос» — не совсем мое, потому что там оценивают только вокальные данные и всё, но я знаю очень много крутых вокалистов, которые не знают, как им быть дальше, как раскрутиться, как найти ту самую песню, хит, и это всё же конкурс больше для таких людей. И для меня это был дикий стресс. Зато это был пинок под зад, что пора шевелиться. Первая возможность познакомиться с аудиторией и чтобы о тебе узнали. После эфира ко мне в друзья добавились тысячи четыре человек, потом все спрашивали, пишу ли я песни. А всё это время на что ты жил? Я же очень давно работал, занимался на студии аранжировками, у меня клиенты до сих пор есть. Это мой основной заработок был после того, как я ушел из продавцов. (Улыбается.) Это же опыт, ты обучаешься на других. Тренировался на кошках. Конечно. Как научиться сводить песни — есть клиенты, ты начинаешь экспериментировать. Если это нравится другим, значит, понравится еще кому-то. Я ждал момента, когда ты кому-то ставишь трек, а тебе: «Слушай, какие у тебя классные песни». Виталий Николаев Не жалел, что только сейчас? У меня такая тема: я делаю то, что делаю. Если делаю музыку, то для меня это эталонная история. Если другие ее не понимают, это не моя проблема. Я не могу откатиться и резко начать делать то, что понятно другим. То есть я иду не от спроса, а от предложения. Не могу подстраиваться, мне сложновато в этом плане. Могу конъюнктурить немного, но несильно. Я пою только те песни, которые нравятся мне. Многие песни выкидываю, даже хотя они всем нравятся. У меня свой ценз внутренний. «Голоса» случились далеко не сразу после шоу «Голос»? Нет. Что происходило в этот момент? Я писал материал, копил. Кстати, первая песня, которая мне помогла сдвинуться с мертвой точки, — «Иногда». Хорошая песня! Хорошая! Я показал ее Алёне Михайловой с вопросом: «Послушайте, стоит ли выпускать?» Алёна с Ёлкой послушали — «Андрюх, это хитяра! Наконец написал песню классную». Ее потом даже на какую-то радиостанцию поставили, она понравилась. Все сразу такие: «Прикольный парень, классно поет». (Смеется.) К слову, имя Алёны возникало в моей жизни на протяжении долгого времени. Многие знакомые — музыканты, аранжировщики, которым я что-то показывал, — мне говорили, что есть такая Алёна Михайлова, надо ей показать свои песни, она оценит. Когда мой друг Гарик собрался уйти из группы «Банд'Эрос», он сказал мне, что теперь им будет заниматься Алёна Михайлова. Именно Гарик меня с ней познакомил — сначала в качестве музыкального продюсера проекта Burito, но потом она спросила, не пишу ли я сам. «Приноси послушать». Так всё получилось. Кому ты сначала показываешь материал? Самому себе. У меня какой-то свой ценз всего. Я не считаю себя суперкрутым поэтом, но то, что у меня финализируется, мне нравится, это прикольно. Это, конечно, не Вера Полозкова, но, наверное, это ок. Мне нравится. Я показывал свой материал, мне говорили: «Прикольно, конечно, классно, но мы это не продадим» Чем измеряется у музыканта успех? Собрал зал – не собрал. Количеством концертов. Да всем. Принятие тебя людьми. Ты интересен, в тебя бутылки не бросают, комментируют, вовлекаются в музыку. Всё это в совокупности, наверное, и есть успех. Почему о тебе говорят, что ты очень закрытый? У меня сейчас не возникает такого ощущения. Наверное, я закрытый. Такое могло кому-то показаться, потому что раньше я был протестный, шел вразрез с форматом — рэпер, одним словом. Я не хотел общаться с людьми, которые не понимали в принципе рэп, например. Поэтому я скорее сдержанный. Хотя у меня всегда было немного друзей. Я не душа большой компании, на общих праздниках я не в центре внимания — выбираю одного-пару собеседников и провожу время в диалоге с теми, кто мне близок по духу, что ли, не знаю. Хотя это не значит, что я как-то плохо отношусь к кому-то другому, я дружелюбный.(Смеется.) Некоторым прикольно пойти туда, где много народу, пойти в бар, где шумно, где курят кальян, мне — нет. Почему ты говоришь только о творчестве и почти ничего — о личном? Когда-нибудь я дам большое интервью на тему личной жизни, но это не точно. Сейчас я хочу, чтобы слушали мою музыку. Всем же интересно, кому она посвящена. Ну да. По текстам всё равно видно, какие мысли я транслирую, пусть через песни воспринимают. Может, этого потом будет мало и захочется открыться, но пока музыки хватает. Какую музыку ты пишешь сейчас? Она меняется? Я не придерживаюсь какого-то конкретного жанра, я себя называю новой поп-музыкой. Это музыка, в которой соединяется всё подряд — там может быть хип-хоп, может быть регги, электроника. Сейчас это основной тренд. Я перестал сильно заморачиваться на том, что делаю только рэп, и слушать только рэп. К слову, я занимался вокалом: мне захотелось петь. Просто понял, что мне не хватает приемов для выражения своих музыкальных идей, — решил повышать свой уровень. Возвращаясь к старому материалу, хочется всё заново сделать? Нет. Я вообще ничего не переделываю. Если что-то делаю, то довожу до точки. У меня были случаи «если тут немножечко доделаешь, может быть интересно». Нет. Давайте лучше новую напишу. Сделал и сделал. Когда начинаешь старое брать, это неправильно, энергетически не то. В жизни тоже педант? В чем-то да. Виталий Николаев А к быту приспособлен? Приспособлен, просто не хватает времени, в то же время хочется самому наладить всё. Я имею в виду — хотя бы разобраться самому в своем шкафу. (Смеется.) Я вспоминаю, как весной мы делали сьемку к 15-летию Velvet Music. Мне кажется, никто из артистов на площадке так придирчиво не выбирал одежду, как ты. Потому что я в этом шарю немного. Не могу позволить себе к этому легко относиться. Сколько времени тратишь утром, выходя на деловую встречу, просто куда-то? Даже когда выношу мусор, не могу выйти в домашних штанах. Всё должно быть классно. И пижама у меня должна быть прикольная, стильная. Вещь не для того, чтобы прикрыть тело. Это искусство. Я это так чувствую. Я люблю, когда всё стильно, всё красиво. Все так любят. Не все. С точки зрения искусства — не все. Не просто дорого, пафосно, бренды. Не хочешь свою коллекцию одежды? Нет, я в этом ничего не понимаю: я не художник, не могу это придумать. Не люблю заниматься тем, что не умею, в чем не разбираюсь. Могу сказать, что классно, что нет. Можно сделать по аналогии с чем-то, но это несерьезно, это отдельная профессия. Думаешь, Тимати учился тому, что он делает в моде? Можно и стырить. Не, не хочу, не мое. Чему-то еще научиться в жизни не хочешь? Я всю жизнь мечтал научиться играть на гитаре. Так и не научился. Пробовал, но не понимаю, что там надо. Для меня это какая-то дикая история, решил, что не стоит. Не буду на гитаре играть. Что-то еще бросал на середине пути? Пока всё получалось. Просто есть такие моменты, когда чему-то учиться поздновато, типа глупо тратить время. Вот в плане языков тоже, у меня с этим проблема. Не знаю иностранных, я пробовал, но я не научусь этому. Только если уехать куда-то. Очень хотелось бы научиться разговаривать, но как-то сложно дается. Если я делаю музыку, то для меня это эталонная история. Если другие ее не понимают, это не моя проблема Говорят, что ты заморочен на правильном питании. Периодами. От алкоголя я отказался, потому что он него стало тяжелее, уже нет такого удовольствия. Одно время пристрастился к виски, скупал дорогой, искал 25-летний, коллекционный. Это было классно, но потом понял, что надо говорить стоп, когда ты слегка пьяный. Лучше сразу не пить. (Смеется.) Какие-то пороки, надеюсь, еще остались? Лень. Заставляешь себя писать музыку или вставать с кровати? В бытовых вещах. Лень выходить из дома зимой. Я очень зависим от окружения, погоды, от энергии людей, где-то мне комфортно, где-то нет. Зимой мне не нравится, не могу с этим смириться, я злюсь в пробках на людей. Как это выражается? Ору, могу конфликтовать, потому что мне кажется, что тупят, медленно едут. Потом выхожу из машины, прихожу домой — и тут я классный, добрый, личное пространство никто не нарушает. Не люблю сидеть в самолете посередине, потому что, если мне не нравится энергетика соседа или соседки, меня это начитает напрягать. Я очень чувствительный. Стараюсь выбирать окружение. Так было всегда? Да, еще с детства. Тебе не один и не два года говорили: то, что ты делаешь, не продается. Что должно быть в человеке такого, чтобы он упорно бил в одну точку? Любить это надо. Я просто понял, что, если есть талант и ты его не используешь, это очень плохо. Мне еще об этом сказал наш преподаватель в музыкальном училище. Самое главное — это не убивать свой дар. Как-то меня это задело. Мне с этой установкой было легче жить. Я продавал костюмы, а в голове что-то сочинял. Просто сразу понял, что я не могу без этого реально.