Дом-музей на первичном рынке
Все чаще на московском первичном рынке недвижимости появляются проекты с приставкой «арт»: в условиях высокой конкуренции застройщики стремятся привлечь покупателей причастностью к миру искусства и создают в будущем доме творческую и порой даже театрализованную атмосферу. К сожалению, зачастую за живописно-театральной вывеской не скрывается ничего, кроме фантазийно оформленных фасадов. Однако встречаются и действительно восхищающие примеры жилых комплексов и клубных домов, концепция которых основана на коллаборации с известными художественными галереями, музеями или театрами. Тут уже и громкое имя партнера обязывает соответствовать… Как в лучших домах Лондона и Парижа Склонность украшать свое жилье произведениями искусства была свойственна аристократам Старого Света еще несколько веков назад. В странах развитого капитализма, где социальная элита сложилась давно и надолго, а вкусы и предпочтения покупателей премиальной недвижимости отточены и безупречны, это давно известная практика. Клиентов, в чьей родословной можно найти фамилии правящих династий, сложно удивить чем-то кроме подлинников великих мастеров прошлого. Именно на таких гостей ориентируются лучшие пятизвездочные отели Рима, Парижа и Цюриха, «щеголяя» полотнами Сальвадора Дали и Камиля Писсаро, скульптурами Генри Мура и Марка Куинна. Показателен случай, когда в 2012 году в парижском Ritz было совершенно случайно обнаружено полотно «Жертва Поликсены» кисти Шарля Лебрена (Charles Le Brun) — шедевр классической живописи, датированный 1647 годом. Картина провисела в гостиничном номере по меньшей мере 50 лет и была обнаружена только в 2012 году, когда отель закрылся на долгосрочный ремонт. Не забывают о культурной составляющей и современные девелоперы: в самом известном и дорогом жилом комплексе Лондона — легендарном One Hyde Park, дизайнеры проекта украсили интерьеры апартаментов картинами бельгийского сюрреалиста Рене Магритта и даже скульптурными подлинниками Огюста Родена. И это несмотря на то, что основной упор в этом проекте был сделан на приватность и беспрецедентные системы безопасности. В традициях русского меценатства Тенденции превращать общественные пространства жилых комплексов в арт-галереи популярны и среди отечественных застройщиков. Как правило, такие решения воспринимается статусной московской публикой весьма благосклонно. Сегодня искусство — это престиж, признак хорошего вкуса, показатель принадлежности к избранному обществу. Для девелопера такие интеграции искусства в проект носят еще и полезный для репутации оттенок благотворительности. Бизнесмены зрелых рынков Западной Европы давно усвоили такие понятие как социальная ответственность и устойчивое развитие. Сегодня большинство из европейских и американских магнатов не только инвестируют в культурные объекты, но и охотно выступают в роли спонсоров — благо за такую активность во всех крупных экономиках мира предусмотрены налоговые льготы. Финансовые данные о таких инвестициях включаются в годовые отчеты и создают хорошую репутацию компании на рынке. Более того, слабая активность в этом направлении может отпугнуть потенциальных клиентов и инвесторов компании, а иногда и опустить котировки. В России, стране молодого капитализма, такие инициативы вряд ли могут принести ощутимые финансовые дивиденды. Поэтому у нас благотворительная деятельность чаще всего зависит от мировоззрения и гражданской позиции девелопера, а значит тем более не может не радовать, что случаев, когда девелоперы несут искусство в массы, становятся все больше. Особенно ценны проекты, айдентика которых подкреплена реальными благотворительными инициативами. «Еще в 2017 году мы взяли на себя обязательства обеспечить Государственную Третьяковскую галерею антибликовыми и антивандальными стеклами для полотен русских художников 18-20 веков — бесценных образцов мирового искусства. Быть причастными к такому благородному и необходимому для всего мирового художественного наследия делу для нашей корпорации необыкновенно важно и почетно, — комментирует первый заместитель председателя правления корпорации «Баркли» Александр Красавин. — Именно благодаря сотрудничеству с Третьяковской галереей и появилась на свет уникальная концепция нашего клубного дома Barkli Gallery, расположенного рядом с историческим зданием музея в Лаврушинском переулке. Barkli Gallery гармонично вписан в архитектурный и исторический контекст города. Более того, при строительстве были сохранены и реставрированы уникальные исторические фасады построек 1905 и 1911 годов». Действительно, этот клубный дом буквально пронизан атмосферой эпохи русского модерна: архитектурные решения фасадов и внутреннего пространства, дизайн интерьеров — все это гармонично продолжает культурные традиции русского искусства, которое во все времена опиралось на поддержку меценатов — подлинных ценителей всего прекрасного. «Сегодня, чтобы проект был востребованным, необходимо создавать не только пространство для жизни, а собственную уникальную история, философию, мы должны рассказать покупателю, какой образ жизни, какие ценности предлагаем», — отмечает Красавин. Гармония, история и чувство меры Важно, чтобы реализация такой концепции выглядела уместно и гармонично. Необходимо продумать каждую деталь, грамотно вписать дом в окружающий культурный контекст и при этом создать комфортную для людей атмосферу. Жилой комплекс — это, прежде всего, дом, куда люди приходят отдыхать от сумасшедшего ритма мегаполиса, и превращать его в выставку кричащего поп-арта или шумную инсталляцию далеко не всегда уместно. Да и жители вряд ли будут в восторге от такого соседства. Примером действительно удачной коллаборации стал клубный дом Barkli Gallery, аутентично вписавшийся в старые улочки Замоскворечья. История этого дома уходит своими корнями в конец XIX — начала XX века, как раз на это время приходится пик популярности меценатского движения в России, создаются самые известные художественные галереи, развивается не только художественное искусство, но и архитектура. Каждая деталь, каждый предмер интерьера Barkli Gallery поддерживает эту ювелирно выстроенную концепцию: на первом этаже дома располагается уютное камерное кафе и собственная библиотека, основу собрания которой составляют коллекционные альбомы по искусству, сборники поэтов серебряного века. Стены лобби украшают скульптуры Марселя Вандерса — одного из самых известных дизайнеров современности. Эффектный акцент в интерьере — хрустальная люстра Le Roi Soleil («Король-Солнце») фабрики Baccarat, эскиз которой разработан Вандерсом по мотивам самой известной у этой марки модели дворцовой парадной люстры Zénith. Восхитительный гобелен ручной работы, по мотивам картины Джузеппе Палантини «Русская невеста», созданный техникой тончайшего стежка по старинным фламандским канонам придает всему этому великолепию ни с чем не сравнимый русский колорит, напоминая о том, что вы находитесь в самом сердце старинной белокаменной столицы, которая за долгие века своего существования чудесным образом впитала и чопорность запада, и буйную роскошь востока. Эта идея единства противоположностей вдохновила Тима Шеперда — директора дизайн-направления британского архитектурного бюро Aedas — на создание концепции интерьеров четырех пентхаусов, каждый из которых посвящен главным мегаполисам современного мира: Москва, Шанхай, Лондон и Нью-Йорк. Коллекцию элитных предметов интерьера дополняет еще один прекрасный экспонат — рояль легендарной американской фабрики Steinway & Sons, специально привезенный из Германии, с гамбургской фабрики конгломерата Steinway Musical Instruments, Inc. Этот инструмент появился здесь не случайно. Он иллюстрирует свою особенную музыкальную историю Barkli Gallery, которая началась еще в 1916-1917 годах, когда молодой, но уже заслуживший репутацию «музыкального хулигана» Сергей Прокофьев, взяв за образец симфонию Гайдна, написал свою знаменитую «Классическую» симфонию №1 ре-мажор с диссонансом, ставшую первым музыкальным образцом «неклассического» прочтения классики. Работая над своим произведением, Прокофьев задавался вопросом: как писал бы Йозеф Гайдн, если бы жил в XX веке? Гениальный композитор, несомненно, сохранил бы свой оригинальный стиль, но при этом привнес бы в произведение что-то новое, соответствующее духу времени. «Симфония Прокофьева, признанная шедевром во всем мире, легла в основу технического задания для Марселя Вандерса, великолепно сочетающего классический характер интерьеров и необычные детали, — комментирует Красавин. — Образец иного, свежего прочтения классического произведения Вандерс искусно отобразил в концепции и дизайне общественных пространств клубного дома Barkli Gallery — смелые, эпатажные детали интерьера легко перекликаются с ясностью форм и классическими мотивами в отделке». Этот подход необыкновенно точно отображает главную идею Barkli Gallery — сочетание атмосферы старой Москвы и европейского шика, классического эталона и современной легкости мироощущения.
