«В Грозный приехал, и ты сразу — звезда»
На пешеходном грозненском проспекте Эсамбаева — местном Арбате, где любят гулять горожане, — стали появляться уличные музыканты. И вспомнились слова из песни: «Играй, музыкант, я буду верить в то, что лучшие дни к нам придут». Пришли, раз на грозненских улицах спокойно распевают менестрели. Местных ребят среди них пока нет, только приезжие из разных городов. Как-то даже из Донбасса приехал колоритного вида мужчина и распевал старые песни под баян. Как становятся уличными музыкантами, в каких городах им комфортно выступать, могут ли уличные концерты повлиять на туристическую привлекательность города — о тонкостях уличного музыкального искусства рассказывает Михаил Грешняков, которому больше всего нравится выступать в Грозном. От Майкопа до Милана — Грозный, он — офигенный. Здесь очень любят музыку. А уличных музыкантов почти нет. Сюда приехал — и сразу «звезда». В том же Кисловодске, например, много музыкантов, в каждом кафе есть живая музыка. А здесь и люди тебя слушают, и есть возможность заработать. Первый раз я приехал в Грозный в апреле этого года с другом из Питера. Но тут наши пути разошлись: он хотел посмотреть как можно больше городов за короткий срок и через день уехал в Махачкалу. Мне же хотелось задержаться в Грозном — я пел здесь три вечера. Старался от души — все вечера выступал с разным репертуаром. Принимали с интересом и добродушно. Мне понравилось. Второй раз приехал с женой и дочкой Марусей, ей 2,5 года. Жена захотела посмотреть Грозный, хотя со мной она ездит нечасто: для нее это лишний стресс, к тому же у нее в Пятигорске работа. В основном я езжу по Кавказу — Нальчик, Владикавказ, Черкесск, Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки, Железноводск, Минеральные Воды. Еще Краснодар, Сочи, Адлер, Анапа, Туапсе, Геленджик. Этим летом был в Севастополе. В Милане пел. Однозначно, лучше всего принимают в Грозном. Единственное, надо считаться с менталитетом при выборе репертуара. Я это понял, когда первый раз выступал и запел песню Sex Bomb Тома Джонса. Ко мне подошли ребята и вежливо объяснили, что такие песни здесь петь нельзя. Хотя по мне, это песня о любви… Запомнился момент, когда меня попросили стать поближе к министерству культуры — там хотели послушать, как я пою. В Грозном еще хорошо то, что нет конкуренции. Хотя я сейчас думаю, может, об этом услышат другие музыканты, приедут сюда, и через какое-то время здесь будет как в Москве, где поют на каждом углу. В свободном полете с саксофоном и балалайкой — Как я стал уличным музыкантом? Музыкой занимаюсь сколько себя помню. В детстве ходил в музыкальную школу. Учился играть на баяне, но всегда хотел петь. Такой возможности не было: занятия по баяну и пению были в одну смену. Лет в пятнадцать научился играть на гитаре — тетя показала принцип игры и несколько аккордов. После школы поступил в Майкопский технический университет, жил в общежитии и разучивал все песни, начинал с Цоя… МГТУ я забросил на третьем курсе — ушел в свободный полет. И не жалею. Жалею, что у меня нет высшего музыкального образования. Экспериментировать на улице начал с друзьями: мы придумывали что-то свое, совмещали разные инструменты. Например, саксофон с балалайкой или с барабаном. Получалась странная музыка, и люди на нее реагировали странно. Фрик-шоу в масках — Играть на улицах сначала было не по себе. Мой друг, адыгеец, стеснялся и выступал в масках. Он был художником, и маски делал сам. Получалось такое музыкальное фрик-шоу. Это был первый опыт, преодоление себя, своих страхов. Мы ничего не зарабатывали и вскоре перестали этим заниматься. Чтобы на что-то жить, я решил стать массажистом на дому. Но клиентов не было, и я, сидя без работы, целыми днями играл на гитаре. И как-то решил: «Пойду, еще раз попробую». Это был День города. Выбрал место рядом с Центральным рынком. За два часа мне накидали тысячу рублей. Я подумал: «О, неплохо!» Как только появилась возможность, купил усилитель и микрофон, стал играть рядом с парком. Потом начал ездить в другие города, потому что в Майкопе петь постоянно не получается. Он вообще такой тихий, заунывный городок. Осенью и зимой выходишь играть — улицы пустые. Новая волна пошла, когда я переехал в Пятигорск, где сейчас живу. Это курортный город, там всегда много людей. То же самое в Кисловодске, Железноводске. «Не пою „Мурку“» — Я путешествую в основном один. Езжу на машине, вожу с собой на крыше палатку. Пока было тепло, жил в ней: если думать о пении как о заработке, так выгоднее. Когда бываю с семьей, снимаю квартиру. Выступления на улице — это основной мой заработок. На улице мне комфортно. Пробовал петь постоянно в одной кофейне, но мне там было неуютно. Людей заходило немного и только поесть, а хозяин ворчал: «Что ты поешь свои унылые песни… давай что-то повеселее… мне надо завлечь людей». Я ушел опять на улицу. Там я пою что хочу. Даже по заказу не все исполняю. Очень редко играю тюремные песни. Я никак не связан с этой субкультурой: в тюрьме никто из близких не сидел. Заказывает молодежь, которая относит себя к воровской культуре и считает, что это круто. Но романтизация воровской и тюремной жизни — не мое. Не пою «Мурку». Самый большой штамп былого времени мне не нравится, жестокая песня. Хотя физически я могу любую песню спеть, но в таких случаях мне легче сказать, что не умею. Бывает, кто-то хочет спеть сам. Иногда поют так офигенно, что думаешь: «Господи, что я тут делаю?» А иногда ужасаешься: «Ну зачем я ему микрофон дал?» Ни слуха, ни голоса, но железобетонная уверенность, что он крутой. Пытаешься забрать микрофон, а он не отдает: «Я еще петь хочу!» Романтик в калошах — Музыканты говорят: на жизнь хватает, не любят разглашать свой заработок. Тем более он нестабильный. Бывает, 1 000 за вечер, бывает ничего. В Милане, например, раз 15 евро напел, другой — 100. Однажды меня пригласили в Красную Поляну на выпускной в языковой лагерь спеть с детьми на английском языке. Заодно и на улице пел. Заработал восемь тысяч рублей, но это только потому, что некий джентльмен пригласил меня спеть на романтическом свидании со своей девушкой. Когда это делает обеспеченный мужчина, это неудивительно. Но как-то на улице в Пятигорске ко мне подошел такой странный тип — длинные волосы, спортивные штаны, калоши. Предложил пять тысяч, чтобы я поехал к нему домой и сыграл его жене. Он за городом жил в таком обычном сельском домике. Сыграл несколько песен. Жена была шокирована не меньше меня. Когда плохая погода долго держится, холодно, можно выступать в заведениях, но для этого мне надо себя преодолевать. Но в хороших ресторанах выступаю регулярно. Понравилось выступать на так называемой европейской свадьбе. Сейчас они стали модными. В Пятигорске была регистрация брака на берегу озера. Я играл романтическую музыку. Думаю, такая работа — в перспективе. Кому — баян, кому — статья — Улица, конечно, непредсказуема. Вот моему знакомому баянисту один прохожий купил баян за 80 тысяч. А я в полицию угодил: пел в Пятигорске и попал под так называемый «закон о лезгинках». Просто пазлы так сошлись. За день до этого у другого музыканта на этом же месте парень-мусульманин попросил микрофон, чтобы спеть молитву на арабском. Тот разрешил. Это сняли на телефон и забросили в Instagram. Кто-то увидел из местных правоохранительных органов. У патрульных были неприятности. А я на следующий день по просьбе детей из Абхазии, которые приехали на конкурс кавказских танцев, поставил зажигательную музыку, и они стали танцевать. Полицейские меня задержали, приписали статью из «Закона о тишине» по Ставропольскому краю: нарушение тишины с выраженным неуважением к обществу, сопровождаемое танцами, криками, свистом. Как мне потом объяснили, были случаи, когда собирались группы людей, включали очень громко национальную музыку, танцевали и стреляли в воздух. Если их кто-то просил вести себя потише, могла начаться драка, разборки. Вот и ввели статью, запрещающую подобное, но так, чтобы это не выглядело национализмом и ущемлением прав человека. В административной комиссии я пытался доказать, что ничего незаконного нет в том, что дети станцевали пару танцев, никто ведь не жаловался. Но меня даже слушать не стали. Я обратился в суд. Долго разбирались. В итоге дело закрыли по сроку давности. Приманка для туристов — Какая польза от уличных музыкантов? Во всем мире они считаются лицом города. Это действительно так. Туристов они привлекают однозначно. И чем больше уличных музыкантов будет в наших северокавказских городах, тем выгоднее региону. Музыка несет положительный посыл — это и хорошее настроение, и развлечение, и приманка для туристов. Но, конечно, при одном условии: если они профессионально исполняют качественную музыку. Многие ведь не умеют петь, да и еще навязчиво пристают к прохожим. Из-за таких и хорошим музыкантам полиция иногда петь не разрешает, обвиняют в попрошайничестве. Часто спрашивают: в каких городах сложно выступать, в каких — нравится? Сложно петь в любом новом месте, где не знаешь отношения властей и полиции к уличным музыкантам, где другие законы, правила. В Италии, например, надо в мэрии брать разрешение, и тогда пой сколько хочешь, но в определенных местах. О Грозном я уже говорил. Здесь все хорошо. Во Владикавказе есть культура уличной музыки. В Краснодаре на тебя не обращают внимание — там куча уличных музыкантов и торговцев. В Кисловодске у торговых точек не хотят слушать музыку, устают от общения с людьми. Просят отойти подальше. А некоторым нравится, угощают чаем, кофе. Отдыхающие с удовольствием слушают. В Москве надо выступать так, чтобы удивить. Мне не нравится, что там в репертуаре нет моральных ограничений. Правда, есть проект «Музыка в метро», куда попасть нелегко: вначале из 1 000 заявок отобрали всего 40. Но зато это профессионалы, исполняющие качественную музыку. На улицах же столицы — масса музыкантов, их почти не слушают. Людям уже неинтересно. Поэтому мне, конечно, больше нравится на Кавказе. Здесь в любом городе музыка на улице — это событие.
