Эдуард Шарлот – Тосе Чайкиной: «Сейчас каждый делает свое музло, из-за этого оно и получается фастфудовым»

Самарские подвалы, консерватория, The Beatles, «Щека на щеку» на «Первом канале»: как Эдуард Шарлот в 21 год стал сбывшейся надеждой российской поп-сцены. Ему позвонила наш спецагент Тося Чайкина: певица только что выпустила альбом «Сделано в айфон» и на его презентации 12 декабря на Новой сцене Александринского театра в Петербурге выступит вместе с Эдуардом. Алло! Тося: Мне интересно узнать про твое детство. Ну то есть, что тебя заставило писать музыку и как ты понял, что ты тот, кто ты есть? Эдуард: Это было в 14, нет, в 15 лет. Я захотел петь. Представлял себя на сцене, стоя дома перед шкафом, и держал в руке пульт, словно это был микрофон. Вот. Меня это с ума сводило настолько, что я спать не мог по ночам. У меня ведь даже база была — музыкальная школа, хотя свои знания я особо не использовал, просто записывал и выкладывал в интернет каверы. До популярности в инстаграме и попадания в «Песни» я был клавишником в самарской группе «Капитан Коркин» и основал собственную — The Way of Pioneers. Мы выступали на подвальных сценах и рок-фестивалях. Плохих. Тося: Ты играешь на фортепиано, да? Эдуард: Не-не-не, тебе кажется. Тося: Одни иллюзии! А что ты играл до того, как начал исполнять каверы и писать свои песни? Что тебя сформировало как музыканта? Эдуард: Я вырос на поп-панке. Сначала мне нравились Green Day, Blink 182, потом копнул глубже к истокам — The Stooges, The Ramones. По их песням учился сам играть на гитаре и ударных. В общем, считаю это направление главным в моем становлении. Чуть позже, естественно, верх взяла хорошая музыка, классика — ну, типа, The Beatles. Хотя они и были попсой, но придумали что-то новое и необычное. Это мне в них и нравится. Тося: А какую музыку ты исполнял, пока учился в самарском музыкальном колледже? (Блин, не пропадай. Алло!) Эдуард: Алло-алло. Я не учился в колледже, я учился в Институте культуры и консерватории. По классу фортепиано! Тося: Господи, что еще спросить. А! Какие люди на тебя повлияли? Эдуард: Больше всего на меня повлияли мой отец, мой педагог и все те же взрослые самарские музыканты из «Капитана Коркина», с которыми я играл: в 18 я исполнял с 35-летними инструментальную музыку. Можно еще сказать про организаторов туров, про менеджмент — я со всем этим столкнулся рано, многим питался от них. Тося: У меня похожая ситуация была, но только я… Эдуард: Только ты круче была. Тося: Да нет. (Смеется.) Я считала, что петь классическую музыку и играть в чужую жизнь — это неприкольно. Мне хотелось, чтобы я могла транслировать себя. Когда я пела чужую музыку, я не суперчувствовала, хотя у меня и есть данные, и получается все красиво. Но я не могла никак это эмоционально прожить. Эдуард: Я понимаю, о чем ты. Тося: И мы похожи в музыкальном опыте — я тоже училась у старших. Я в 13–14 лет слушала SunSay, безумно фанатела. А спустя четыре года мы уже играли вместе. Это было круто! Расскажешь про свои визуальные источники? Что тебя вдохновляет? Эдуард: Из режиссеров пусть это будут Стэнли Кубрик и Тарантино. В их фильмах я отмечаю не только сюжет или театральные ходы, но и глубокую музыку. Они часто привлекали андеграундных артистов к написанию саундтреков. Например, у Кубрика были Wilco, а у Тарантино — The White Stripes и Soundgarden. А еще я люблю театр. За последние года два в Самаре я, наверное, раз двадцать сходил в драмтеатр имени Горького. Тося: А в Москве? Эдуард: Нет, я в Москве вообще никуда не хожу. Тося: Давай сходим в театр в Москве? В «Гоголь-Центр». На «(М)ученика» или на«Кому на Руси жить хорошо», например? Эдуард: Давай! Тося: Для кого и во имя чего ты творишь? Какая у тебя внутренняя сверхзадача? Эдуард: Так сразу и не ответишь. Я только в процессе на самом деле узнаю, зачем что-то делаю. У меня нет первоначальной цели. Тося: Ты находишься в потоке? Эдуард: Да! Скажем так, я транслирую через музыку то, что думаю, и, доверяя людям, узнаю лучше самого себя. Тося: Какой у тебя был самый крутой концерт? Эдуард: Я бы сказал череда концертов, когда мне было 18–19 лет. The Way of Pioneers выступали на разных музыкальных фестивалях в Самаре. И хотя играли мы очень форматный гаражный рок, наше музло отличалось. Хотя бы потому, что сложно было понять, поет девочка или мальчик. А еще я специально не звал друзей на эти концерты. Тося: Почему? Эдуард: Понимаешь, на таких фестивалях аудитория приходит слушать только своих. Другие им неинтересны. С нами было не так. Мы полностью меняли всю игру, вдохновляли. Люди сами обращали на нас внимание, знакомились, добавлялись в соцсетях. Прям живой контакт устанавливался. Такое было в новинку для всех. Но это было круто. Тося: Что ты думаешь про современную музыку? Эдуард: Сейчас современная музыка — это не просто произведения. Это стиль. Особенный и индивидуальный. Именно поэтому невероятно важен человек, который не только исполняет, но и выражает себя. Мне кажется — и я думаю, что это круто — что современная музыка невозможна без автора. Только с автором она становится полноценной, только он способен выстроить определенный стиль вокруг своего творчества. Тося: А вот что насчет популярной музыки, фастфудовой? Эдуард: Места достаточно для любой вообще музыки и каждого настроения, в котором ты находишься, когда ее слушаешь или создаешь. Контраст должен быть. Что-то пошло не так, и музыка стала слишком популярной. Сейчас каждый делает свое музло. Реально. Из-за этого оно и получается фастфудовым. А ведь музыка, она не для всех. Это искусство. Но у меня нет негатива к этому. Просто я понимаю, что это. Вот и все. Тося: Я думаю, что музыка — настоящая музыка — открывает перед тобой новые грани, какое-то новое мышление, дает тебе почувствовать больше. Эдуард: Да-да-да! Музыка, она не для всех. Это искусство Тося: Только представь: стоять с кем-то на Финском заливе под музыку Уильяма Басински. Мелодия, возвеличивая картинку, что мы наблюдаем, помогает запомнить, запечатлеть этот момент. Эдуард: Запечатлеть момент, ты права. Это уже другое, совсем не фастфудовое. Тося: Я желаю, чтобы у каждого человека в ушах было больше музыки, которая позволит ему глубже ощущать и находиться в моменте. Чтобы больше было такого, что с первой ноты ты уже понимаешь, кто эту песню написал. У меня такое происходит, когда слушаю Coldplay или Radiohead. Вот это круто. Эдуард: Ну — смотря что в этом крутого. Конечно, если брать Radiohead — это одно, а если брать Coldplay — это вообще другое. Потому что Coldplay — это однотипная музыка, которая к тому же трансформировалась и подстраивалась под время. Чистая коммерция. Зато у Radiohead реально свой стиль, и он вечен. Он был с ними в начале, сохранился на протяжении всей истории группы и остался до конца. Ты же в курсе, что они больше не будут выпускать альбомы? Тося: Нет. Эдуард: Это типа все. Ну, Том Йорк типа сказал, что всё, больше ничего не будет. Вообще. Тося: Ушел на пенсию? Эдуард: Ну типа ему реально уже время. Пятьдесят пять, или сколько там ему будет? Тося: А что у тебя в планах на ближайшее будущее? Эдуард: В феврале будет большой релиз. Скорее всего, концептуальный EP. И тур на весну. До этого — концерты и выход нескольких синглов: один–два — в декабре. Фото: Алексей Никишин, архивы пресс-служб Стиль: Елена Бессонова Ассистент стилиста: Кристина Стребуль Ассистент продюсера: Аня Хамиш