Непальский альпинист — о покорении 14 самых высоких гор мира за рекордное время

Непальский альпинист Нирмал Пурджа в 2019 году в рамках проекта «Миссия выполнима — 14/7» установил новый мировой рекорд, покорив 14 самых высоких горных вершин планеты за 189 дней. Предыдущее достижение принадлежало южнокорейскому альпинисту Ким Чан Хо, однако у него на восхождение ушло более семи лет. По словам Пурджи, с помощью этого проекта он хотел изменить представление о возможностях человека. В интервью RT спортсмен объяснил, почему решил посвятить жизнь альпинизму, рассказал о сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться во время походов в горы, а также выразил своё отношение к проблеме глобального потепления. — Какова была цель вашего проекта «Миссия выполнима — 14/7»? — Я не пытался прославиться или сделать себе имя, у меня не было никаких корыстных мотивов. Я установил три мировых рекорда ещё во время службы в войсках специального назначения, но об этом никто не знал. Тогда я занимался альпинизмом только во время увольнительных, в тайне ото всех. Этим проектом я хотел изменить представление о возможностях человека. Кроме того, большинство гор-восьмитысячников находятся в Непале, и, на мой взгляд, местные альпинисты не получают того признания, которого заслуживают, поэтому моей целью было также прославление непальских альпинистов. И, разумеется, я хотел привлечь внимание к проблеме глобального потепления, которую искренне считаю одной из важнейших сегодня. — Как вы решили стать альпинистом? — Я десять лет прослужил в спецназе, а до этого шесть лет был гуркхой (войска Великобритании и Индии, набирающиеся из непальских добровольцев. — RT). Всего я провёл в британских вооружённых силах шестнадцать лет. Где я только не побывал и чего только не делал! А когда вы столько всего повидали, начинает казаться, что вы неуязвимы. Знаете, попасть в британский спецназ не так-то просто. Я стал первым непальцем-гуркхой, которого туда приняли за 200 лет существования данного рода войск. Отбор там крайне жёсткий. В рядах спецназа мне приходилось выполнять очень непростую работу, и через десять лет начинаешь думать, будто тебе всё по плечу. Однако поход в горы заставил меня взглянуть на жизнь с другой стороны. Это единственная причина, почему я занимаюсь альпинизмом. — С какими трудностями вы сталкивались при осуществлении своего проекта? — С различными. Так, нам приходилось совершать восхождение при скорости ветра 75 км/ч или в невероятно сложных условиях с видимостью меньше метра. Кроме того, в ходе реализации проекта мы принимали участие во множестве незапланированных спасательных операций. Порой непреодолимым препятствием казались проблемы финансирования. Но сложности меня не пугают. Даже на высоте я способен мыслить так же ясно, как и внизу. Я просто верил в этот проект. Верил, что сумею преодолеть все трудности и преграды и добиться своего. В конечном итоге у нашей команды всё получилось. — Во время восхождения вы на долгое время удаляетесь от цивилизации. Насколько важна в этих условиях надёжная команда? — Нет ничего важнее. Как вы сказали, тебя ждёт изоляция от остального мира и тебе придётся принимать решения, от которых в том числе могут зависеть жизни людей. Так что команда должна доверять тебе. К тому же, когда ставишь амбициозные цели, нужна такая команда, на которую и ты без колебаний всегда сможешь положиться. При восхождении на восьмитысячник может произойти всё, что угодно. В буквальном смысле. Так что подобрать надёжных напарников было одним из главных условий реализации проекта. В проекте «Миссия выполнима — 14/7» команда у меня подобралась идеальная. И именно как команда мы одержали победу. Сейчас мы друг другу почти как семья, как братья. — Какой подъём получился наиболее сложным и почему? — У каждой горы — свой характер. Вне всяких сомнений в этот раз самым сложным был подъём на Дхаулагири в крайне тяжёлых погодных условиях и без перил (специальная страховочная веревка. — RT). Но в психологическом и физическом плане наибольшим испытанием стало покорение Канченджанги, поскольку мы толком не спали и, кроме того, нам пришлось проводить спасательную операцию, в ходе которой мы отдали пострадавшим свои кислородные баллоны. — Вы не сомневались, что уложитесь в запланированные сроки? — Сомнений не было никаких. Я был полностью уверен в успехе. Но это стало возможным лишь благодаря тому, что я отдался делу на сто процентов и сохранял очень положительный настрой. Также большую роль сыграли усилия команды. Первоначально мы планировали уложиться в 4,5 месяца, но пришлось заложить дополнительное время на непредвиденные ситуации, привлечение финансирования, переговоры с политиками и так далее. Я знал, что с этими проблемами предстоит столкнуться в любом случае, поэтому установил планку в семь месяцев. Этот проект уникален во всех отношениях: я не только ставил новый мировой рекорд, но и провешивал перила для других альпинистов и прокладывал новые маршруты. Мы проложили две новых тропы, о чём мы расскажем в фильме, который выйдет позднее. Также попутно мне приходилось работать гидом для сбора средств, общаться с местными и иностранными политиками. — Не секрет, что альпинизм — достаточно дорогой вид спорта. Как вам удалось собрать необходимые средства для вашего проекта? — Во время реализации проекта «Миссия выполнима — 14/7» одной из главных наших задач был сбор средств. У нас был год на это. Но девять месяцев работы не дали никаких результатов — мы потерпели полное фиаско, поэтому мне пришлось лично заняться привлечением финансирования, и ничего сложнее я в жизни не делал! Спонсоры не верили в успех мероприятия. «Это нереально, — говорили мне. — Как можно провернуть всё за семь месяцев, когда предыдущий рекорд составляет почти 8 лет? К тому же вы занимаетесь альпинизмом не так долго». Это было крайне сложно, люди просто не верили, что у меня получится. Они даже не могли такого предположить. Меня спрашивали, как много подписчиков у меня в Instagram, насколько я авторитетен и что могу сделать для их бренда, на что я отвечал: «К концу проекта обо мне будет знать миллиард человек, но сначала мне нужна ваша помощь». Но никто не помог. Лишь немногие компании согласились. Но в остальном было очень тяжело. Однажды я ехал в машине, а из глаз у меня текли слёзы — настолько меня измотал сбор средств. А ведь во время службы в спецназе я повидал многое, выполнял немало крайне опасных и напряжённых заданий. Мне пришлось остановиться, собраться и спросить себя: «Зачем ты вообще этим занялся?» После чего я снова двинулся в путь и продолжил работу. Вот до чего дошло. Меня никогда в жизни ничего не выбивало из колеи, но тут я был очень близок. Так что финансирование — это действительно очень сложный вопрос. Но нет ничего невозможного. — Вы не думали о том, чтобы улучшить свой рекорд? — Да, думал. Ведь рекорды нужны для того, чтобы их побивать. Я рад, что мне удалось показать, на что действительно способен человек. Раньше никто и мечтать о таком не мог. Теперь люди верят, что это возможно, а если веришь — ты способен на всё. — Вы уделяете много внимания проблеме глобального потепления. Что для вас значит эта тема? — Честно говоря, впервые услышав о климатических изменениях, я в это не поверил. Но потом всё изменилось. В 2014 году я совершал восхождение на Ама-Даблам, и пока мы останавливались в первом высотном лагере, там можно было топить снег, пить полученную воду, готовить еду и вообще жить. Но когда я снова оказался там в прошлом году, нам приходилось таскать туда десятки литров воды из базового лагеря, поскольку на том уровне совсем не было снега. Через боль и тяжёлый труд я осознал, что изменение климата — не шутки. Другой пример — Дхаулагири, которую я впервые покорил в 2014 году. Вернувшись на гору в этом году, я обнаружил, что размеры ледника заметно сократились. Невооружённым глазом видно, что он серьёзно подтаял. Люди беспокоятся о своих домах, о том, что останутся без крыши над головой, но я считаю, что не об этом нужно тревожиться. Наш дом — это природа, Земля. В случае их гибели не останется ничего. Я верю, что каждый может внести свой вклад в сохранение природы. Если все мы приложим усилия, у нас получится. — Альпинизм сейчас становится популярнее, чем когда бы то ни было. Это обусловлено развитием новых технологий и возможностью перемещаться по всему свету. Станут ли когда-нибудь возможны массовые восхождения в зимнее время? — Нет ничего невозможного, но насчёт массовости я не уверен. Сомневаюсь, что когда-нибудь мы увидим действительно многолюдные восхождения зимой — слишком уж сложны погодные условия в это время года. Но отдельным группам альпинистов это под силу. — Вы покорили четырнадцать восьмитысячников! В России таких вершин нет. Тем не менее, у нас есть Большой Кавказ. Вы не думали покорить какую-нибудь высоту в России? Или вас уже не интересуют горы ниже 8000 метров? — На самом деле я уже совершал восхождения в России — я поднимался на Эльбрус и бывал здесь в зимних экспедициях. У вашей страны богатая история альпинизма и это родина многих отличных мастеров. — У нас есть обучающий курс для журналистов, желающих работать в экстремальных условиях. Вы служили в ВМС, в спецназе, если точнее... — В Особой лодочной службе, да. — На этих курсах журналистов держат в стрессовых условиях на протяжении недели, учат оказывать первую помощь. Что вы можете посоветовать представителям прессы, которым предстоит работать в экстремальных ситуациях? — Главное — отдаваться делу на сто процентов. И тогда для каждой проблемы найдётся решение, достаточно лишь верить в себя. Вот, собственно, и всё. Всё просто. Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.