Даяна Гофман: "Наша профессия прекрасна"

Даяна Гофман дирижировала такими оркестрами, как Оркестр радио и телевидения Белграда, Симфонический оркестр Белградской Академии музыки, Симфонический оркестр Московской консерватории, Президентский оркестр Российской Федерации, Концертный симфонический оркестр Московской консерватории, Симфонический оркестр оперного театра Московской консерватории, Симфонический оркестр "Пазарджик". Даяна Гофман основатель, художественный руководитель и дирижер оркестра "Новая Москва". Является приглашенным дирижером Международного музыкального фестиваля "Декабрьские вечера Святослава Рихтера". Лауреат I премии международного конкурса г. Ниш (Сербия). Лауреат музыкального фестиваля "Мелодика поколений", проходящего под патронажем специального представителя Президента РФ по международному культурному сотрудничеству, послу по особым поручениям МИДа России М. Е. Швыдкого. Является лауреатом Премии Благотворительного Фонда "Создаем будущее" председателя совета директоров ПАО "Газпром" В.А. Зубкова. Фото: i1.mosconsv.ru Вы получили несколько дирижерских образований, долго учились, чем вас так привлекает мужская профессия дирижера? Как ваши близкие, друзья относились и относятся к вашему выбору? Действительно, я очень долго училась и к этой профессии шла много лет. Попутно я пробовала многое в музыкальной сфере. Я очень неплохо пела, играла на фортепиано, дирижировала хором. Но когда я в первый раз соприкоснулась с дирижированием симфоническим оркестром, его звучанием, я поняла — это то, что я искала все это время. В моих пробах разных амплуа внутри академической музыки мне всегда чего-то не хватало. Если я занималась только вокалом, мне не хватало того, что я не контролирую весь процесс. То же самое с фортепиано. Я поняла, что дирижирование оркестром для меня — это полная музыкальная реализация. Я с детства знала и была уверена, что буду музыкантом. Мой поиск заключался только внутри музыки. Бывает, люди ищут себя в разных профессиях. Я пробовала себя в разном, но это была точно музыка. Вопрос для меня был "что" в музыке. И это самое лучшее, что может быть для меня — дирижирование оркестром. Во-первых, это полный контроль всего, что происходит. Это создание абсолютно с нуля, это большие формы, это полет фантазии, творчество. Для меня у этой профессии нет никакого пола, мужского или женского. Есть только музыка. Когда кто-то хочет говорить про пол, я всегда предлагаю: "Давайте про музыку". Если мы занимаемся сейчас Мендельсоном, то давайте про Мендельсона, не про меня или вас, а про музыку. Потому что она просит, чтобы к ней бережно относились, и она не видит, кто это . Что касается моих близких, моя семья очень поддерживает меня, гордится моим выбором, понимает, что это непростой путь. Мои друзья уже свыклись с моей профессией. А когда я знакомлюсь с новыми людьми, всегда возникают примерно одинаковые вопросы: Женщина-дирижер? Чем занимается дирижер? Я привыкла, хотя это меня всегда смущает, но я всегда одинаково коротко отвечаю. (Смеется) Какие качества нужны женщине-дирижеру? Что вам в ваших личных качествах характера помогает или мешает вашей профессии? Нужен определенный комплекс качеств для этой профессии, одинаковый для мужчин и женщин. Воля, стрессоустойчивость, желание познавать новое, желание руководить. Это должно быть именно желание руководить, а не желание власти. Когда я нахожусь на руководящем посту, понимаю, что нахожусь на своем месте. И знаю, на этом месте максимально хорошо сработаю. Весь мой комплекс человеческих качеств будет максимально полезен. Что еще? Хороший слух, музыкальный вкус, умение быть везде одновременно. Дирижер — это человек, который всегда отвечает на любой вопрос: в каком месте сейчас играем? Как сыграть? Когда будет обед? Если не ошибаюсь, то Кирилла Кондрашина, знаменитого советского дирижера оркестранты называли папой. Когда-то мой профессор консерватории сказал мне: "Тебя в какой-то момент должны назвать мамой". Разрываться и отвечать на все одновременно, твои мозги должны быть везде. Нет такого вопроса, который ты можешь не знать, ты отвечаешь за все. Вся ответственность на тебе, и я люблю эту ответственность. Меня она не пугает и мне не мешает. Я люблю быть ответственной за процесс. Даже есть проблема, заключающаяся в том, что я не могу контролировать в моем оркестре все проекты. Они ширятся, разрастаются, четыре-пять проектов идут параллельно, с разными составами, и мне хочется контролировать все абсолютно. Есть уверенность, что, если не проконтролирую, будет как-то не так. (Смеется). Из-за этого бывает иногда проблемно, мне надо с этим желанием справляться. Не ущемляют ли вас коллеги-мужчины, соперники и конкуренты? Или каждый дирижер — это свой собственный "мир и взгляд", и конкуренции не существует на этом поприще? По поводу ущемления. Я не знаю такое. Живу в мире, где такого нет. У меня очень хорошие друзья-коллеги по консерватории, между нами прекрасные отношения. Мы на равных занимаемся, каждый двигается по своей стезе. Но конкуренция существует, как и в любой профессии. Это нормально. Если бы ее не существовало, не было бы улучшения, развития. Это точно также, как и в спорте, например. Говорят, вот российских спортсменов ущемили. А профессионалы говорят: "Знаете, надо выходить и делать все на двести процентов, чтобы не было возможности кого-то ущемить. Точно так же — мужчины, женщины, дирижеры, не дирижеры — выходишь и показываешь все максимально и звучит хорошо. Тогда ни у кого не будет вопросов. Ваши педагоги вдохновили вас на профессию дирижера? Как вы пришли к этому? Считаете ли вы, что дирижер должен быть диктатором? В принципе, формально, на дирижера я учусь с 16 лет, когда поступила в музыкальное училище при Санкт-Петербургской консерватории на хорового дирижера. В среднем музыкальном образовании нет отделения симфонического дирижирования, только хоровое. Я училась у потрясающего профессора, Заслуженного артиста России Бориса Абольяна, по моему личному мнению лучшего хорового дирижера России. Я получила первые навыки ведения репетиций, как нужно проверять материал, как нужно вести и подавать себя. Но осознанность в профессии появилась значительно позже. Затем я поступила все на того же хорового дирижера в Московскую консерваторию. А потом, оказавшись на стажировке за границей, я попала на симфоническое дирижирование. По окончании стажировки, где за очень хорошую учебу получила диплом, я вернулась в Московскую консерваторию уже в другом статусе. Продолжила обучение как симфонический дирижер в классе Станислава Дяченко, ученика великого Геннадия Рождественского. Это и был момент осознанности. Я получала азы профессии именно симфонического дирижирования. Можно сказать, это то, что вдохновило меня, потому что это было уже "по-настоящему". Дело не в том, что в училище учат хуже, а в консерватории лучше. Дело во мне. Я была уже в таком моменте зрелости, когда смогла это воспринять, смогла прочувствовать эту профессию, ее большую ответственность. Нас очень строго учили. Запрещали любые капризы. Высмеивали слабости. Педагог на уроке мне сразу тыкал: "Ты — дирижер, ты — дирижер". Я помню эту фразу как мантру на всех курсах консерватории. И до сих пор, когда что-то происходит не связанное с профессией, когда сложно по жизни я говорю себе эту фразу: "Я — дирижер, я не могу не справиться". Это всегда работает. Я не считаю, что дирижер должен быть диктатором. Безусловно, любой дирижер — это человек с характером. Невозможно иначе. У меня есть очень жесткие черты в характере, я знаю. Когда-то Рождественский говорил, что дирижер — это ласковый диктатор. Мне кажется, это идеально. Ты должен быть очень жестким, ты должен диктовать свое, но подавать это очень хорошо и мило. В нашем оркестре в "Новой Москве" отношения именно такие. Я могу быть очень резкой на репетициях, очень грубо отчитывать за опоздания, серьезно осаживать, если кто-то что-то не играет, но в перерыве мы тут же все друзья. Я с ребятами шучу, миксую такие взаимоотношения. Мне кажется, это приносит плоды. Они знают, что на репетициях я буду очень строгой и жесткой, даже могу накричать, но это просто я работаю. Это не переходит ни на какие личности, я просто работаю. Фото: i1.mosconsv.ru Кто ваши кумиры? У меня нет кумиров. Есть дирижеры, чьи интерпретации в разных жанрах и стилях мне ближе, чем другие. Это Клаудио Аббадо и недавно почивший Марис Янсонс. Но это касается только музыки, не более того. Вы уже несколько раз выступали в роли дирижера-постановщика современных опер. Каково это за все отвечать в музыкальном процессе? Дирижер должен знать все и больше? Действительно, в последний год так получается, что основная моя дирижерская деятельность связана с оперными постановками. Это началось в консерватории, когда я столкнулась с двумя современными операми, и у меня была возможность сотрудничать непосредственно с композиторами. Этой весной мы поставили всероссийскую премьеру "Монтекки и Капулетти" Беллини. Потом была премьера в "Электротеатре". В будущем году у меня будет премьера в Нижнем Новгороде одной очень непростой, о-о-очень непростой оперы. Это для меня вызов, но я согласилась, чтобы на этом материале иметь возможность вырасти. И мне безумно нравится оперный жанр. Мне кажется, если бы я не занималась так плотно деятельностью своего оркестра, я могла бы найти себя в оперном театре. Это синтез искусств — театр, актерская игра, пение, инструменты. Все вместе — это потрясающе. Но, конечно, самое потрясающее то, что в этом процессе ответственность увеличивается в разы, и я получаю от этого очень большое удовольствие. Условно говоря, если это филармонический концерт, процесс такой: ты дирижируешь, играется симфоническая программа. Если это опера, то огромное количество людей находится в процессе создания. Есть режиссер со своей задумкой, художники, сценографы, певцы, коучи, хормейстеры, хор, оркестр, концертмейстеры групп, и на вершине этой пирамиды находишься ты. Помню свое ощущение, когда я дирижировала свой первый оперный спектакль, полноценный 2,5 часовой. Мысль о том, что вот сейчас я просто остановлюсь, расконцентрируюсь или ошибусь, и вся огромная конструкция полетит, вызвала во мне двоякое чувство. Холодок пробежал у меня по спине, но я осознала насколько это потрясающе. От твоей головы, твоих мозгов, твоей концентрации зависит все происходящее. Я себя ощущала человеком на аэродроме, сажающим самолет. От того, как он это сделает, зависит сядет или не сядет самолет. Это такой азарт, и когда это получается, ты получаешь колоссальное удовольствие. Нервы щекочет чуть больше, и, наверно, сейчас для меня это более интересно, чем просто симфонические программы. Фото: mosconsv-proxy.xd.unitix.cloud Вы являетесь основателем оркестра "Flashback Orchestra"? Как долго существует коллектив, какой состав, возраст музыкантов? Это ваши сподвижники, однокашники, друзья из вашего студенчества? "Flashback Orchestra" — это молодой коллектив, тем не менее, в его составе находятся люди, с которыми я давно играю. Это содружество музыкантов, условно, группа в составе: пианист, ударник, бас-гитарист, женский хор или певица. Оркестр, задействованный во "Flashback Orchestra", является частью оркестра "Новая Москва". Все певцы — это люди, которых я лично отбирала. В течение 3-х дневного кастинга были выбраны лучшие голоса. Все девушки с высшим образованием, выпускницы ГИТИСа, Гнесинки, Консерватории. Сейчас мы репетируем к концерту "Flashback Orchestra" 15 декабря, их голоса хорошо сочетаются и звучат. Ребята из группы — это все мои сподвижники. Коллектив, как концертная единица собран воедино сейчас, но в своих корнях имеет музыкантов, с которыми я играю очень много. Когда мы обсуждали проект "Flashback Orchestra" с продюссером Сашей, Александром Абрамовым, в первый раз, я сразу ему сказала, что огромным преимуществом было бы, если бы в состав вошли сыгранные музыканты. Ребята, с которыми я играю годами, которые идеально понимают меня, мои требования, мою руку. Все музыканты молодые, средний возраст от 20 до 30. Это тоже важно. Бывают такие диссонансы, когда на молодежную программу выходят музыканты в возрасте. В этом нет ничего плохого, но такая программа не цепляет им душу. Это всегда чувствуется. В молодом возрасте видно заинтересованность. Являясь представителем молодого поколения, академистом, что вас заинтересовало в этом проекте-ностальгии по 90-м? Или вам все любопытно и это тоже интересный своеобразный опыт? Вы всеядна? Хороший вопрос. Что заинтересовало академиста. Я — выходец из очень консервативной среды в хорошем смысле. Само название "консерватория", моя Alma mater, говорит за себя. Но рискну сказать, что еще в свою бытность в музыкальном училище по сравнению со своими однокурсниками я была более всеядна. Мне интересно очень разное, и я люблю "драйв". Очень люблю "драйв" рок-музыки, рэпа. Если чувствую "драйв" в музыке, я буду ее слушать. У нас есть ребята, которые слушают только классическую музыку и остальное воспринимают снисходительно. Мне интересно все. Во всем вижу что-то, что можно подчерпнуть. Например, музыканты на классических концертах очень скучно ведут себя на сцене. Выходят с ощущением, что пришли на работу. А любая эстрадная группа, рэп-исполнители выходят с огнем. Мне этого очень не хватает в концертах академической музыки. Стараюсь, чтобы наш оркестр выходил также. В разных жанрах всегда есть чему поучиться. Меня заинтересовал "Flashback Orchestra" проект. Это новый опыт. У меня уже был подобный опыт работы в эстрадных проектах. С певицей Шурой Кузнецовой мы записывали на студии "Мосфильм" два оркестровых альбома и делали с ней эстрадный концерт. Это не моя стилистика, но работать мне было интересно. Работаю как профессионал: есть задача и буду с этой музыкой работать максимально качественно. Зарубежная музыка 90-х из программы предстоящего концерта в целом мне также интересна, и любопытно, как это может звучать в таком переложении. Песни красивые. Поработать с таким составом привлекательно. Предложения, связанные с неакадемической музыкой, поступают, но не за все хочется браться. Откровенно, имеет мало отношения к творчеству. Этот проект творческий. Фото: mosconsv.ru Кому принадлежат аранжировки хитов? Чем оригинальны? Аранжировки в каком стиле? Классика, авангард, джаз или смешение жанров? Вокал присутствует? Предполагается ли, что слушатели еще и танцевать будут? Среди авторов песен есть ваши личные пристрастия? Вопрос аранжировок и аранжировщиков для меня больной. Очень часто мне по долгу службы нужны такие люди, аранжировщики и оркестровщики. Но не всегда они оправдывают мои ожидания. Я, конечно, требовательный человек, но нередко, видя готовую оркестровку, понимаю, что я могу оркестровать лучше. Композиторы-аранжировщики не имеют столько оркестрового опыта, я постоянно нахожусь с оркестром. Если у них нет но-настоящему высокого профессионального уровня, то я вижу по партитуре, что будет звучать плохо. Сложно найти людей, которые делают это хорошо. Когда в проекте встал вопрос об аранжировках, поняла, что мне, как музыкальному руководителю, нужно найти профессионалов под себя. С этим работать буду я. Есть еще специфика переложений классики, эстрады. Нам потребовались два специалиста. Один - для хора, другой - все треки для хора и оркестра оркеструет. Про хор я мгновенно стала думать в сторону Петербурга, я сама оттуда. Вся вокально-a capella'ная школа очень сильна. Обратилась к своему бывшему однокашнику Александру Гусеву и доверила ему. Он сделал замечательно. Для оркестра писала Мария Арапетова, композитор, выпускница Московской консерватории, автор рок-оперы. Сложность была в том, что писалось это на состав, который еще формировал и искал свой звук. Но ребята справились. Стилистика в целом разная, присутствует лирическая нота. Наши композиции Скорпионс, Бритни Спирс, Роксет, Бэкстритбойз, Стинг — эти хиты ближе к лирике по общей ноте. Наверно, не может быть иначе, потому что женские голоса, ансамбли, хор звучат нежно и лирично. Есть очень интересные находки. Не буду раскрывать карты, но в одном супер-хите вместо четырех четвертей, например, музыкальный размер на двенадцать восьмых сделан, a la блюз. Такой тонкий подход к каждой песне, чтобы она зазвучала по-новому, но осталась бы узнаваемой, где-то джаз или рэгги, или рок. Я сама лично занималась трек-листом, мы долго с аранжировщиком и продюссером выбирали песни. Поэтому мне нравятся абсолютно все хиты в нашей программе. В своем формате эти композиции 90-х - уже живая классика. Они качественно сделаны с музыкальной точки зрения. Спустя 30 лет их знают. В чем состоит шоу вашего концерта? Какую публику ожидаете? Ожидаем совсем разную публику. Такая программа может быть интересна абсолютно всем. Это и специфичные любители музыки 90-х, любящие ходить на соответствующие вечеринки и концерты, caverband'ы. Или те, которые любят слушать мировые хиты в исполнении симфоническооо оркестра. Также академические музыканты, по себе сужу, могут заинтересоваться звучанием такого состава с профессиональной точки зрения. Публика должна быть самая разная и в смысле возраста и музыкальных пристрастий. Танцевать не предусмотрено во время выступления. Это "сидячий" концерт. Каждый найдет в нем что-то для себя. Ожидаем публику, которая будет получать удовольствие. Что пожелаете себе? Дирижер – это тот, кто смотрит в зеркало заднего вида. Ты выходишь, грубо говоря, "качаешь" музыкантов, от тебя идет посыл им, они это ловят, питаются этим и зеркалят это в зал. У тебя должен быть такой заряд, который зарядит музыкантов и долетит до зрителей. Поэтому у каждого дирижера должен быть личный уровень энергии выше среднего. Осмелюсь сказать, что он у меня есть. Иногда, кажется, если бы я не занималась этим, куда бы я девала свою энергию. Даже если я нахожусь с очень большими составами, чувствую, что меня столько, сколько надо. Энергии много (смеется). В обычной жизни я забываю про это, а когда нужно, готова раскачать сорок музыкантов, которые отзеркалят это в зал. Это очень здорово, я получаю удовольствие от этого. В связи с этим, желаю себе сделать так, чтобы музыканты получали удовольствие. Это моя главная задача. От того, насколько они получат удовольствие, настолько и зрители. Стоит лишь поддать энергии музыкантам, сразу меняется игра, и это сразу летит в зал. Эта связь - потрясающий "водоворот". Фото: thewikihow.com Чем собираетесь заниматься в ближайшем будущем? Среди ближайших планов — запись альбома программы "Flashback Orchestra". Последняя моя работа в этом году. На следующий год планы обширные. Несколько оперных постановок: в Доме музыки в Москве, Нижнем Новгороде, перформанс проект "Сумма" оркестра "Новая Москва" — большой спектакль для оркестра при поддержке Федерального агентства Росмолодежи, также серии концертов в течении сезона. График напряженный. И это очень радует. Было бы по-другому, я была бы менее счастлива. Вообще, в последние годы у меня выкристаллизовалась музыкально-театральные стезя. Безумно люблю работать с режиссерами, молодыми режиссерами. Они все удивительно разные. Мне нравится, когда моя музыка и навыки — средство для их концепции. Что пожелали бы молодым коллегам? Чего не нужно бояться в профессии дирижера девушкам? Никаких специфических страхов для девушек-дирижеров быть не может. Если бы мы копали траншею вместе с мужчинами, то стоило бы опасаться, что тебя обгонят. Не думаю, что я могу кому-то что-то советовать, у каждого дирижера есть свой взгляд. Лишние мысли о своем статусе, все что не о музыке, мешают. Есть две задачи — музыка и твоя личная задача, твой характер. Если честно, убеждена, что дирижерами рождаются, стать дирижером невозможно. Это определенный набор качеств, который либо есть от рождения, либо нет. Иначе очень тяжело. Если есть этот набор, неважно какого ты пола. Не нужно бояться ответственности. В детстве я представляла себя директором банка, когда с музыкой не познакомилась, а в семье профессиональных музыкантов не было. Чувствовала руководящее место, а ответственность есть везде. Наша профессия прекрасна. Нет ни одного дирижера, у которого есть работа, а есть хобби или любовь. У всех хобби и любовь — это музыка. Поэтому мы абсолютно счастливые люди, у которых есть возможность работать тем, чем ты живешь. Это абсолютное благословение, об этом надо помнить.