«Стигматы»: от алкоголика до святого
В 2014 году в Россию приехал графический роман «Стигматы» Клаудио Пьерсанти. Итальянский сценарист за 25 лет кинокарьеры представил миру 15 разных картин — комедийных, грустных, романтических. С помощью иллюстратора Лоренцо Маттотти (работы которого часто публиковались, например, в Vogue или The New Yorker) Пьерсанти сочинил историю об алкоголике, на ладонях которого открылись кровоточащие раны — в католической церкви считается, что стигматы являются отметкой, отделяющей святые души от обычных. Это и проклятье, и божий дар. В 2019 году издательство «БУМкнига» выпустило второй тираж произведения. Можно по названию предположить, что это религиозная история о демонах, ангелах, молитвах и чудесном исцелении, но на самом деле — она о страдании, равнодушии и случайностях. О лицемерии и добродетели «Стигматы» можно также назвать комиксом о социальном дне и о человеческом лицемерии. Само название тоже двусмысленно: вместе с тем, как стигматы считаются кровоточащими ранами, сам главный герой, как личность, стигматизируется обществом, отделяется от него. Люди презирают бродяг, алкоголиков, попрошаек — всех, кто не вписывается в понятие «приличного человека», хотя зачастую жизненные истории таких отверженных — тяжелы и безнадежны. В огромном плечистом бугае, каким нарисован для нас персонаж комикса, прячется добродушный и покладистый трудоголик. С ним случается беда; беда никогда не приходит одна, и вот, случай за случаем, мужчина погружается всё ниже во тьму. Маттотти рисует размашистыми штрихами мрак, сгущает его, превращая в огромные кляксы, захватывающие белый лист — но в конце происходит обратная метаморфоза, и бумага очищается от полосок и загогулин, как очищается жизнь главного героя. Мы видим отчаявшегося, но не стремимся ему помочь. Мы хотим чуда — потому что он святой и может вылечить любого, — но не хотим спасать святого. Пьерсанти накаляет градус нашего отвращения — герой неприятен, неряшлив, эксцентричен вначале, спит со «страшненькой уборщицей», любит выпить лишнего и не чурается кулаков. Какой из него святой? Опустившись на дно, он отталкивается от него и начинает всплывать: заводит семью, находит работу — не сказать, чтобы честную и приличную, но это тоже особенный «отделенный» мир, своеобразный табор, племя таких же обездоленных, — но жизнь любит поучать долго, смакуя страдания от ее тумаков, и алкоголик вновь оказывается у разбитого корыта. На помощь приходит вера. Душа алкоголика прогнивает с виду, но стоит обратиться к правильному источнику сил — к труду, к тому, что лежало в каркасе характера героя, — как персонаж преображается и буквально становится на путь истинный. За ним приглядывают сестры милосердия, и протянутая рука помощи становится спасительным кругом: алкоголик сначала замыкается в себе, превращается в кокон, в котором медленно зреет бабочка, а позже становится (почти) полноценным и обращается к Богу. В комиксе используются отрывки из жития Святой Терезы, кармелитской монахини, которая прославилась своим трудом «История одной души». Книга вышла уже после смерти молодой служительницы (смерть от туберкулеза настигла ее в 24 года), и главным термином, который позже переняли теологи из ее работы, был «малый путь»: концепция, согласно которой ради обращения к вере не обязательно тратить всю жизнь на молебен и ограничивать свой дух и тело во всем, достаточно совершать маленькие поступки — буквально добрым взглядом и словом можно изменить мир к лучшему. Цитаты Терезы появляются только в конце истории, но становятся ключом к ней: нашего алкоголика ведут к Свету именно этим путем; он был награжден чудодейственной силой, казалось бы, «незаслуженно», но маленькие поступки — вроде ремонта на кладбище или заботы о цветах, — помогают ему обелиться. Универсальное дно В «Стигматах», правда, можно копаться очень долго, выискивая смыслы как религиозные, так и социальные. Например, то, как представлена жизнь работников парка аттракционов, наталкивает на мысли о не благоустроенных слоях населения. Сколько их, таких «Лорен», как жена нашего героя, несчастных засаленных женщин, сколько озлобленных, обиженных мужчин, людей даже не второго — третьего, пятого плана, на которых мы не обращаем внимания, пользуясь результатом их работы? «Невидимые» люди; чаще так говорят о дворниках, но здесь очень тонко обращают на тех, кто дарит нам радость по праздникам. Вот автодром; а что скрывается за дверью подсобки? Простая, дешевая жизнь, где радостью становится «настоящее платье», а хорошая свадьба — та, на которую «даже костюмы надели». Автор — итальянец, но я не могла отделаться от мысли при чтении, что действие происходит в российской глубинке в лихие 90-ые. Во многом благодаря переводу Михаила Визеля, который местами груб и откровенен, но наделяет историю правильным, объемным колоритом. О самих ранах-стигматах здесь толком и не говорится; они есть, обладают чудодейственной силой, которую нельзя тратить ради личной выгоды и которая вынуждает вас вести мирный образ жизни. Они становятся не столько «чудом», сколько проблемой, источником главного конфликта в книге — между нашей человеческой верой в сверхъестественное спасение и человеческим же предвзятым отношением, суждением по «одежке». Кто заподозрит в потерянном пропойце святую душу? Если вы не чураетесь, возможно, не самого «мягкого» стиля Маттотти (его вовсе можно назвать похожим на карикатурный, грубый) и любите сложные темы с неочевидным исходом — то роман Пьерсанти наверняка вас порадует. Флёр маргинальной романтики, переплетенный с библейскими мотивами: кто мы такие, чтобы судить других, если святость определяется не нами? Если вы в нее верите, конечно.
