The Telegraph (Великобритания): перед Рождеством я наняла тренера по употреблению алкоголя

В целом, мое употребление спиртного не является проблемой. Я не просыпаюсь в отделении неотложной помощи без одной туфли, пытаясь с трудом вспомнить, как я туда попала. Нет, употребление спиртного не является проблемой; пить — это удовольствие, почти основная часть, на мой взгляд, хорошей вечеринки. Проблемой является похмелье, которое теперь в мои 50 лет проходит так мучительно, что употребление спиртного из-за этого во многом теряет свою привлекательность. После моей последней большой вечеринки в Ночь костра (Bonfire Night) я в течение трех недель не могла встать с постели (я лишь немного преувеличиваю). У каждого из нас свои особые отношения с алкоголем, но я не думаю, что одна я слишком много выпиваю спиртного на вечеринках. По данным правительственного доклада за 2016 год, примерно 24% взрослых людей в Англии и Шотландии регулярно выпивают больше, чем указано в рекомендациях главного врача страны (Chief Medical Officer) по поводу снижения риска, а 27% сильно напиваются, если начинают пить, — более восьми единиц для мужчин и более шести единиц для женщин в день (одна единица равняется 25 миллилитрам стандартного виски, 250 миллилитрам стандартного 4-процентного пива или 76 миллилитров стандартного 13-процентного вина — прим. перев.). Я не хочу стать одной из женщин среднего возраста, которые выпивают больше, чем их взрослые дети, а поскольку сезон вечеринок скоро достигнет пика, мне нужна помощь. Для этого я наняла тренера по выпивке, который должен проанализировать ситуацию и помочь мне сохранить мотивацию. Стивен Уильямс (Stephen Williams) — один из тренеров на блестящем веб-сайте Drinkcoach. Он является специалистом по алкоголю с семилетним опытом работы в этой области. Кроме того, он имеет ученую степень в области лекарств и алкогольного консультирования и быстро меня успокаивает в ходе нашего разговора по телефону. Вот как он объясняет свою роль тренера: «Воспринимайте меня как личного тренера, которому нужно все рассказывать, или как помощника на вечеринках». Считать неподходящих кавалеров не его задача, но он будет контролировать количество поздравительных коктейлей и бокалов шампанского. Поначалу мне было неудобно признать, что я даже не пытаюсь отказаться от алкоголя, однако Уильямс сам пьет, и поэтому он весьма далек о того, чтобы кого-то осуждать. Он хочет узнать, что значит для меня умеренное употребление спиртного. Это хороший вопрос. Что значит «умеренно»? Две рюмки? Три? Большие 250-миллилитровые бокалы, которые я обычно заказываю в моем любимом ресторане, содержат, судя по всему, три единицы. Поэтому даже два таких бокала уже оцениваются как неумеренное употребление алкоголя, по данным Всемирной организации здравоохранения. Вздох разочарования. Я ввожу себя в заблуждение и заставляю думать о том, что мой вариант употребления спиртного является более здоровым. Одна бутылка вина оказывает такой же канцерогенный эффект, как 10 сигарет (если вы женщина; пять, если вы мужчина). «Существует неверное представление о вине, а также о том, что вино типа итальянского игристого (prosecco) в каком-то смысле невинно, однако 80 миллилитров вина равняется одной единице алкоголя, а это всего два глотка для большинства людей, — Уильямс считает, что рюмки могут оказаться более подходящим вариантом для меня на вечеринках. — Люди опасаются алкоголя, но вы будете меньше его употреблять, если это будет джин с тоником, и так будет продолжаться до тех пор, пока вы будете заказывать одинарный вариант и пить его продолжительное время» (одна рюмка джина с тоником — это одна единица; а небольшой бокал (125 миллилитров) вина — это 1,5 единицы). Мы говорим о моих побудительных мотивах употребления алкоголя, которые являются слишком сильными, а также изучаем мой «переломный момент» — тот момент, когда ситуация выходит из-под контроля, а моя решимость сходит на нет. Для меня это может случиться где-то между третьим и пятым бокалом. Довольно стандартный вариант — большинство женщин начинают терять контроль в диапазоне от трех до четырех единиц спиртного в течение трех или четырех часов. Что касается мужчин, то для них это, как правило, четыре или пять единиц. Уильямс предлагает рассмотреть следующую вечеринку как своего рода эксперимент для того, чтобы определить параметры моего «переломного момента». «Проследите за тем, когда, почему и сколько вы пьете». Поскольку я чаще всего пью в компании друзей, которые много пьют, он считает, что я должна поработать над своими «навыками отказа от спиртного», что, по сути, означает умение говорить белую ложь: «У меня встреча завтра рано утром и я не хочу, чтобы от меня пахло алкоголем — или — Я сижу на антибиотиках — или — Я за рулем». С близкими друзьями он советует вести себя искренне. Мы обсуждаем вопрос о введении алкогольного комендантского часа, когда я должна прекратить пить, — скажем, в 11 часов вечера. Все это прекрасно, говорю я, но что если я получаю удовольствие, переходя через точку переломного момента? Если мне будет предложен божественный коктейль (или даже три), как мне тогда собрать всю волю в кулак, чтобы сказать «нет». В этом отношении Уильямс предлагает использовать «параметры важности и уверенности», а это означает оценить из 10 баллов, насколько мне важно придерживаться поставленной цели (для меня это 9 баллов). А затем посмотреть на то, как я могла бы повысить свою способность в этом отношении. Для этого я решаю, что буду изучать вопрос о разрушительном воздействии алкоголя на здоровье (выпивка, возможно, дело веселое, но болезни ожиревшей печени, конечно же, весельем уже не назовешь). А еще я должна следить за своими единицами, что я делаю редко. Уильямс не может посещать вместе со мной вечеринки, а это плохо, поскольку он забавный. Однако он мысленно будет присутствовать, как ангел-хранитель на моих плечах, и будет помогать мне отказываться от спиртного. «Просите лед, когда вы наливаете себе алкоголь. Каждый раз, когда кусочек льда ударяется о ваши зубы, нужно воспринимать это как напоминание о том, что нужно замедлить темп», — говорит он. Мои новые навыки умеренного потребления алкоголя впервые проходят проверку на вечеринке, которую устраивает в своей студии портретист Джонатан Йео (Jonathan Yeo), спонсором которой выступает производящая джин компания. В углу этой мастерской находится бронзовая скульптура головы Йео, а стена рядом украшена выполненными им портретами известных людей, включая Сильвио Берлускони, чье изображение сделано с помощью вырезок из порнографических журналов. Мастерская переполнена хорошо одетыми миллениалами, а единственный знакомый мне человек — это сам Джонни. Классическая «ситуация высокого риска». Джин льется свободной бесплатной рекой, и я понимаю, что он с неодобрением отнесется к большому, размером с ведро, хрустальному стакану в мох руках, наполненному почти до краев джином и довольно большим количеством (пищевой) голубой краски. Это и есть мгновенно действующий коктейль, он способен сделать так, чтобы вы на некоторое время сбросили все ограничения и начали активно общаться с незнакомцами. В этом стакане, я думаю, не менее двух единиц, а я теперь обращаю внимание на такие вещи. Стоять и болтать с кем-либо со стаканом в руке — это не вариант для меня и не вариант для джина, который без каких-либо затруднений переливается внутрь. Как сказал мне Уильямс, большинство баров убрали столы как раз для того, чтобы посетители пили больше. Поэтому я сажусь на стул и ставлю стакан на пол, вместо того, чтобы держать его в руках, а еще пытаюсь не опрокинуть его ногой. Возможно, это немного раздражает человека, сидящего рядом со мной, поскольку я постоянно то разгибаюсь, то нагибаюсь, чтобы поднять с пола стакан, однако это замедляет мой ритм, и я выдерживаю эту ситуацию в течение более 40 минут. Кроме того, Уильямс посоветовал мне делать так, чтобы принятие каждой очередной дозы спиртного продолжалась один час (да, ЧАС) и чтобы я отказалась от долива, поскольку в таком случае сложнее вести подсчет выпитого: «Выпейте стакан целиком, прежде чем взять следующий». После пресс-конференции толпимся и болтаем за кулисами в мастерской. Я переключаюсь на воду (какая же я умная!), но позволяю себе еще один стаканчик перед уходом. Я сознательно делаю маленькие глотки, фокусируя внимание на вкусе. Трудно с этим расстаться, но я ставлю стакан на стойку бара и погружаюсь в беседу с куратором. Когда я поворачиваюсь, мой стакан уже убран. На мгновение я испытываю ужасное чувство потери. Я его не допила! Я готова попросить еще один стакан. Но в этот момент тихий голос в моей голове резко меня останавливает: «Не делай этого! Ты что, хочешь выпить столько, чтобы у тебя было похмелье?» Я этого не хочу, и нет необходимости в «голландской смелости»; я прекрасно себя чувствую и без этого. По дороге домой я ввожу свои единицы, используя приложение Drinkcoach, и, по моим подсчетам, их было четыре, но трудно сказать точно. Я, несомненно, балансировала на грани моего переломного момента. Я делаю себе пометку для того, чтобы в следующий раз спросить бармена. Сам факт подсчета помогает мне пить меньше. Следующий сценарий обещает быть более сложным. Речь идет о большой гламурной вечеринке, а устраивают ее друзья, которые любят костюмированные мероприятия. Вот тематика этой вечеринки: «Прекрасные и проклятые» (The Beautiful and the Damned), и звучит это уже тревожно. Я решила поставить себе планку в три стакана или в три единицы. Но одна моя подруга приходит ко мне перед вечеринками и традиционно (демонстрируя щедрость) приносит бутылку шампанского. Выпивка перед вечеринкой — это красный флаг. Если я выпиваю перед этим, то я могу затем основательно напиться. «Авторы одного исследования пришли к выводу о том, что выпивка перед вечеринкой, скорее всего, закончится сильным опьянением и похмельем», — сообщил мне Уильямс. Поэтому я просто направляю ей эсэмэску: «Тебе известен этот прекрасный напиток с пузырьками, который ты обычно приносишь? На этот раз я не смогу с тобой пить, поскольку пытаюсь сократить количество выпитого». Будет ли она обижена? Ни капли, она сама пытается сократить количество спиртного. На этой вечеринке, которая проходит в ночном клубе на берегу Темзы, все одеты в маскарадные костюмы. Моя подруга выглядит в своем черном парике почти как икона 1920-х годов Луиза Брукс (Louise Brooks). Я заказываю себе джин с тоником, подчеркиваю, что это должен быть одинарный, тогда как все остальные требуют двойной. Затем мы поднимаемся наверх в помещение, которое обставлено как французский будуар. Я ставлю мой стакан на туалетный столик. Дотянуться до него я не могу, но не забываю о нем. Я замечаю, что я, как ненормальная, проверяю свой телефон и жду, когда настанет время для второй порции. На танцевальной площадке мой знакомый Дэвид спрашивает, не хочу ли я что-нибудь выпить? Я говорю ему, что не пью, много не пью. Он в ужасе смотри на меня. «Что, и здесь? И значит, что у тебя осталось всего два стакана на не знаю сколько часов?» Несмотря на то, что я еще довольно трезва, мне доставляет удовольствие танцевать, флиртовать и болтать. Я ухожу только в три часа утра, и держусь курса на три стакана. Джин с тоником. Одинарный вариант — это направление движения. Утром я чувствую себя просто прекрасно. Никакой жуткой головной боли, никакого беспокойства по поводу моей печени. Следующий вызов связан с вечером, который я провожу с близкой подругой. Мы встречаемся в одном из любимых баров. Подруга спрашивает, чему меня научил тренер по выпивке. Я объясняю, что научилась пить так, чтобы не переходить границу переломного момента, а это именно тот момент, когда я уже основательно набралась. «Скучно все это», — говорит она. Когда она уходит в туалет, я спрашиваю официантку, какова емкость моего бокала с шампанским. Оказывается, 175 миллилитров, то есть почти две единицы. Мартини моей подруги — это две двойные порции (четыре единицы!). Больше никогда не буду пить мартини, говорю я сама себе с грустью, но я уже изменила свои питейные привычки. Я теперь подсчитываю единицы алкоголя, как раньше подсчитывала количество калорий. Почему-то мне становится ясно, что обратного пути для меня нет.