Вадим Казаченко: Мартынову выгнали с "Пусть говорят"!

Очередной выпуск «Пусть говорят» с участием Ирины Аманти, Вадима Казаченко и его бывшей жены Ольги не обсуждает только ленивый. Певец обратился в органы опеки, чтобы выяснить, в каких условиях растет его сын. Обсуждение в студии получилось жарким. Что осталось за кадром, Sobesednik.ru рассказал сам Вадим Казаченко: — Мы должны были выйти в студию в самом начале программы вместе с Ириной, — говорит Вадим. — Но руководство программы за некоторое время до начала эфира изменило сценарий. В результате первой вышла Ирина. — На программе прозвучала мысль, что вы обратились в органы опеки не случайно: мол, хотите забрать ребенка Ольги себе, поэтому и «не даете ей жить спокойно». — Да, нас постоянно обвиняют, что мы чего-то хотим и кого-то преследуем. А руководит всеми этими решениями, оказывается, моя жена Ирина. Но почему-то каждый раз старательно умалчивается о том, что все программы делаются именно с подачи Мартыновой. Ольга обвиняет нас в том, что это мы инициируем их ради рекламы. Всё это смешно: я тридцать с лишним лет записываю песни, альбомы, даю концерты и всю жизнь делал это без участия Мартыновой. Так с чего теперь она вдруг пытается рассказать о том, что я рекламируюсь на её имени? Да и вообще — с каких пор её стала интересовать моя работа? На самом деле моя деятельность ее никогда не беспокоила. А теперь вдруг она озаботилась этим... Хочу в очередной раз напомнить: я не имею никаких контактов с Мартыновой более трёх лет и не собираюсь их иметь. Но постоянно возникающее внимание СМИ вынуждает меня вновь пояснять, что весь информационный шум провоцируется Ольгой, которая, как оказывается, для журналистов и публики живёт в постоянном страхе за свою жизнь и своё будущее. Осенью прошлого года случилось очередное обострение. Ольга // фото: личный архив — Какое? — Мне стали звонить журналисты и спрашивать, почему Мартыновой страшно. Пик страхов пришёлся на момент её участия в телевизионной съемке. Где она, сидя на диване в студии, стала сообщать публике о том, что ей угрожает смертельная опасность. Мол, если с ней что-то случится, то все должны знать, что в этом виноват я. Мы поинтересовались у продюсера программы, что там происходит и что делают с Мартыновой. Но, конечно, кроме иронии по этому поводу, другого ответа не последовало. Это, на мой взгляд, форменная паранойя, когда женщина, получающая от меня ежемесячное содержание и алименты на ребёнка, продолжает сочинять обо мне небылицы и пугает этим людей, провоцируя журналистов обращаться ко мне за комментариями по несуществующим поводам. Мне задавали вопросы об этих страхах, рассказывали о каких-то романах Мартыновой. Всё это вызвало недоумение: какое отношение к её страхам и романам могу иметь я? Но вопрос повис — меня вновь обвиняли в угрозах в адрес Мартыновой. Рассказывая об этом, понимаю, что я уже не раз говорил вам о бредовости этих заявлений, но вот опять случилось осеннее обострение. Выслушав все вопросы журналистов, я решил обратиться в службу опеки с просьбой поинтересоваться условиями жизни ребёнка, за которого по решению суда я несу юридическую ответственность. Мне хотелось узнать вдобавок, какие претензии ко мне есть у матери ребёнка и почему ей все время страшно. В моём заявлении не было никаких других требований. Я побеседовал с работниками службы и написал заявление с просьбой дать ответ на мои вопросы. Заявление было подано не для шумихи в СМИ, а для того, чтобы получить ответы — других способов нет. Получив звонок от службы опеки, Мартынова стала звонить на телевидение, звать к себе съемочную группу и требовать снять программу по этому поводу, а потом обвинила нас в том, что это сделали мы! В общем, сотрудники органов опеки побеседовали с матерью ребёнка по телефону, пригласили ее к себе в гости и договорились о визите к ней. Тем самым дали возможность приготовиться к их приходу к ней в гости. — Но все же вы не каждый день обращаетесь в органы опеки. Не стыдно «травить несчастную беззащитную женщину»? — Обращение в официальный государственный орган не является преследованием и травлей — это моё законное право. Других способов получить ответы на мои вопросы у меня нет. Из беседы с журналистами выяснилось, что женщина, которая получает содержание по уходу за ребёнком, оказывается, уезжает из страны, бросает его, сутками ездит по городу в машине, рассказывая о страхах и угрозах и не уделяет время мальчику. Даже в моих ответах на ваши, Денис, вопросы в предыдущем интервью Мартынова нашла оскорбления и проклятия с моей стороны — форменный бред человека, похожий на маниакально-депрессивную зависимость. — Но зато в беседе с представителями службы опеки выяснилось, что Ольга не имеет к вам никаких претензий! — Да, она им сообщила, что я выполняю все, что предписано мне судом. Что никаких угроз с моей стороны к ней нет. Более того, она вообще не имеет ко мне никаких претензий — я замечательный человек. Оказывается, что разговоры об угрозах существуют лишь для её «пиара» в СМИ и для провокаций людей на оскорбления в социальных сетях. Так чего на самом деле стоят все страхи и обвинения в том, что мы чем-то угрожаем и жить не даём? Вот такое лицемерие... Жаль, в эфире не показали, как Дима Борисов несколько раз останавливал съемку, выключал в студии свет. В какой-то момент Мартынову даже выгнали из студии из-за того, что она мешала нам вести нормальный разговор с ведущим. И опять в программе Ирину обвиняли в агрессии, провоцируя её ложными обвинениями. Мартынова беспрестанно что-то бубнила, мешая ей говорить, и привычно повторяла свои надоевшие мантры об угрозах. Ей не страшно было сидеть рядом с нами на одном диване? И опять посреди шума мало кто хотел и мог услышать то, что мы спокойно говорили и поясняли. Хочу сказать еще раз: никакого конфликта у нас с Мартыновой нет. Мы живём своей жизнью, а вокруг нас бегают странные женщины и кричат о том, что мы кому-то чем-то угрожаем и с кем-то конфликтуем... Я не буду на потеху публике реагировать на сплетни, слухи, голословные обвинения в мой адрес и в адрес моей жены Ирины. Многим кажется, что это проявление моей слабости или безвольности. Не собираюсь никого разубеждать в этом и реагировать на провокации. Повторяю, что я сам несу ответственность за свои решения и их последствия. Многим людям хотелось бы, чтобы я публично отвечал на бред, попытки оскорблять нас с Ирой, на голословные заявления и обвинения. Но развлекать этим пустобрёхов я не буду. Я хочу подвести итог пустым бесцельным разговорам и в последний раз сказать, что наша семья не имеет никакого отношения ко всем обвинениям. Если к нам есть какие-то претензии — ждём обращения через официальные органы. Тогда мы ответим на все вопросы. Заниматься базарными разговорами мы не собираемся и реагировать на досужий бред не будем. В начале очередного года жизни хочу сказать, что никаких контактов между мной и Мартыновой нет и не будет. Я несу ответственность за мои собственные ошибки прошлого и свои решения. Но всё это в далёком теперь прошлом. Я ни на что и ни на кого не претендую и не собираюсь никого забирать, я буду добросовестно исполнять решение суда. Сегодня хочу попрощаться с этой темой и сказать, что более не буду комментировать бред и обвинения в наш с Ирой адрес — я не вижу в этом никакого смысла. Всем недоброжелателям желаю идти своей дорогой — далеко и навсегда. Всем, кто понимает суть происходящего, спасибо за понимание и слова поддержки! Увидимся на концертах. Останавливаю себя, чтобы не выразиться грубо, но, прощаясь с прошлым, женщинам семьи Мартыновых хочу сказать: идите с Богом и живите так, как хотите! Не ждите ничего, не ищите способов искать встреч со мной — тем более на телевизионных программах. Желаю вам получить всё то, что вы желаете нам, и найти успокоение в этом и своё счастье. Прощайте. Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Денис Сорокин (@denissorokin555) 13 Янв 2020 в 4:29 PST