Юрий Башмет: Я не из тех людей, кто подставит вторую щеку для удара

24 января Мистеру Альту, замечательному музыканту, народному артисту СССР Юрию Башмету исполняется 67 лет. «Вечерняя Москва» от всей души поздравляет маэстро, желает ему новых взлетов творчества, сил, радости, долгих лет жизни! В свой день рождения мастер не отдыхает: в Концертном зале имени Чайковского он выступит с «Арт-манифестом», который послужит открытием первого Зимнего международного фестиваля искусств в Москве, который продлится до 10 февраля. За это время 12 вечеров — концерты, спектакли, специальные проекты — пройдут на восьми самых разных сценах. О том, как это будет, Юрий Башмет рассказал Вечерней Москвой в эксклюзивном интервью. — Юрий Абрамович, как родилась идея именно московского фестиваля? — Во многом это произошло благодаря моей встрече с Сергеем Семеновичем Собяниным, который поддержал мою фестивальную идею. И программа у нас получилась очень насыщенная, плотная. Но нам не хотелось замыкаться на одной площадке, потому что у каждого зала в Москве своя публика. — Как вам удалось в рамках одного фестиваля собрать таких разных звезд, как Евгений Миронов в проекте «Ван Гог. Письма к брату» и Константин Хабенский в спектакле «Не покидай свою планету», и даже представить мировую премьеру хоровой оперы Александра Чайковского «Сказ о Борисе и Глебе»? — Для меня фестиваль — это не только концерты и спектакли, но в определенном смысле квинтэссенция дружбы. А друзья у меня супер! Если начну перечислять имена, получится элитный клуб. Но на самом деле это абсолютные человеческие совпадения без малейшего намека на прагматизм. Поэтому и получаются такие события! Потому что в дружбе прежде всего должно быть полное отсутствие предательства. У моего друга должно быть понятие верности и достоинства. Раньше я думал, что умею прощать даже предательство. Но выяснилось, что это не совсем так. Я не из тех людей, кто подставит вторую щеку для удара. Но, может, и прощу, когда мне будет за 75. — Какие у вас отношения с возрастом? — Конечно, с годами какие-то вещи происходят быстрее и становятся более понятными. Но, мне кажется, надо стараться не очень-то и мудреть, чтобы душа живой оставалась. Тут мне очень помогает молодежь — молодой состав обоих оркестров, мои студенты. И, конечно, мои собственные дети — сын, дочь, внук. — Как так получилось, что вы возглавляете и три оркестра, и несколько очень разных фестивалей? — Мне узки рамки одного амплуа. Невозможно всю жизнь играть одни и те же сочинения десяти композиторов, только чтобы ездить по миру и банально деньги зарабатывать. Хочется питаться чем-то новым, развивать себя, свой репертуар. — Жизнь подарила вам много самых разных встреч. Какие из них оказались для вас самыми неожиданными? — Таких встреч было невероятное множество. И это всегда очень интересно. Например, королевские особы в разных странах, несмотря на протокол, которому все обязаны следовать в их присутствии, производят какое-то запредельное именно человеческое впечатление. Помню, как императрица Японии Митико очень трогательно пропевала мое имя. Ей оно очень нравилось, потому что «юри» по-японски — белая лилия. И, конечно, особая тема — покойная принцесса Диана. Тогда у меня возникло ощущение, что у нее над головой настоящий ореол... Меня строго предупредили: по этикету принцессе ни в коем случае нельзя целовать руку. Но, подойдя ко мне после концерта, леди Ди сказала, что, слушая именно мою игру, ощутила всю глубину трагедии (это было после концерта в пользу пострадавших от землетрясения в Армении) и заплакала. Я молчу, совершенно онемел. А потом вдруг спрашиваю ее: «А можно попросить сделать для меня исключение?» Она мне говорит: «What?» А я: «Можно поцеловать вашу руку?» Она в ответ: «Of course». И протянула мне руку... СПРАВКА Юрий Абрамович Башмет родился 24 января 1953 года в Ростове-на-Дону. Советский, российский альтист, дирижер, педагог, Народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР (1986) и четырежды — Российской Федерации (1993, 1995, 2000, 2013). Обладатель премии «Грэмми» (2008). Читайте также: Анна Нахапетова: Без характера в искусстве делать нечего