Владимир Высоцкий: «Мне меньше полувека, сорок с лишним»
Это его последнее стихотворение. Оно было создано 11 июня 1980 года, а 25 июля Высоцкого не стало. Не все знают, что этому бланку суждено было стать самым дорогим в истории – в прямом и переносном смысле. Через 35 лет вдова Владимира Высоцкого продала эту открытку на парижском аукционе. Стартовая цена – 10 тысяч евро, но лот в результате был продан за 200 тысяч. Всего на аукцион Марина Влади выставила тогда, в ноябре 2015 года, 200 вещей, связанных с памятью мужа. Но именно за последнее стихотворение Владимира Высоцкого «И снизу лед, и сверху. Маюсь между» развернулась самая ожесточенная борьба, в которой победил бизнесмен из Екатеринбурга. «Это самые дорогие строки в нашей истории. Я специально посмотрел – в России нет ни одного рукописного артефакта за такую цену, – сказал в интервью счастливый обладатель. – Столько не стоят ни письма Петра I, ни стихи Пушкина». Оригинал этого стихотворения могут видеть все, кто приходит в музей Высоцкого в Екатеринбурге в день рождения поэта (25 января) и день его смерти (25 июля). Сегодня, скорее всего, лишь самые преданные поклонники творчества Высоцкого с ходу вспомнят последние строки любимого поэта. История их создания печальна. ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЕГО СТИХОТВОРЕНИЯ ВЫСОЦКОГО «Одиннадцатое июля восьмидесятого года. Чемоданы в холле, ты уезжаешь в Москву. Нам обоим тяжело и грустно. Мы устали. Ты вынимаешь из кармана маленькую открытку. На ней наскоро набросаны несколько строк. В большом гулком холле твой голос звучит как погребальный колокол. Я тихо плачу. Ты говоришь: «Не плачь. Еще не время», – писала Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полет». 21 день, предшествующий отъезду Высоцкого в Москву, они пытались найти способ вырвать Высоцкого из лап его внутренних демонов. «Как во сне я пытаюсь собрать воедино картинки последних дней. Ты попросил меня: «Уедем вдвоем, уедем далеко, ты вылечишь меня, как раньше, как всегда...» И вот – мы на юге Франции в маленьком доме моей сестры Одиль. Три недели мы делали все, что только было в наших силах. Может быть, мне не хватило духу? Все тщетно», – писала в книге Марина Влади. Не помогали успокоительные («они уже никого не успокаивали»), не лечила природа, пространство вокруг было для тебя пустотой»), не помогали разговоры и уединение с самой любимой женщиной. Высоцкий решает уехать в Москву, сил на борьбу уже нет у обоих. Слишком много пережито, слишком отравлен организм, лучшие врачи не в состоянии помочь. Он долго балансировал на грани, сжигая себя в топке пагубных зависимостей, с которыми вел неистовую борьбу. И побеждал. На время. Но, видимо, лимит был исчерпан. 25 июля 1979 года Высоцкий пережил клиническую смерть на гастролях в Бухаре, и с этого дня болезнь включила безжалостный обратный отсчет длиной ровно в год. За оставшееся время он будет играть Гамлета и Свидригайлова в театре на Таганке, пока силы позволят двигаться по сцене. И ни один зритель в зале не догадается, что за кулисами дежурит «скорая». По воспоминаниям Вениамина Смехова, играл смертельно больной Высоцкий гениально. Он попадет в очередную автоаварию. Запишет пластинки во Франции и Америке, даст концерты в США и Канаде. Даст слово «соскочить» в день своего рождения 25 января 1980 года и запрется на неделю с врачом, вырвав у внутреннего чудовища немного времени. Он будет сражаться за каждый день и даже час, уверенный, что победит… …По словам Марины Влади, строфы стихотворения, которому суждено было стать последним, окончательно сложились на обратном пути из пригорода, где жила Одиль, в Париж. Позади – проигранная попытка вернуться из морока в Париже, но впереди – вновь борьба за себя, уже дома. В книге «Владимир, или Прерванный полет» Марина пишет, что Высоцкий задремал в пути, словно успокоенный, что пока – отсрочка. Вот так и родились эти строки: И снизу лед и сверху – маюсь между. Пробить ли верх иль пробуравить низ? Конечно, всплыть и не терять надежду, А там – за дело, в ожиданье виз. Лед надо мною – надломись и тресни! Я весь в поту, как пахарь от сохи. Вернусь к тебе, как корабли из песни, Все помня, далее старые стихи. Мне меньше полувека — сорок с лишним. Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним. Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, Мне есть чем оправдаться перед Ним. Открытку Высоцкий Марине Влади не отдал, сказав, что стихи надо поправить в Москве, и пообещал прислать их телеграммой. Устойчивая версия – что, написав тогда, 11 июня 1980 года, эти строки, он уже не верил ни в какое спасение, ждал смерти и прощался. Но в автобиографической книге Марина Влади говорит о том, что через 12 дней после отъезда Высоцкого умерла ее сестра Одиль – та самая, на даче которой они жили, и Высоцкий рвался к ней – помочь, утешить. Но в визе было отказано. Он не собирался сдаваться. Но пропал на месяц, а 23 июля состоялся телефонный разговор с Мариной. Как станет ясно позже – последний разговор. Из книги Марины Влади: «Я завязал. У меня билет и виза на двадцать девятое июля. Скажи, ты еще примешь меня? Приезжай. Ты же знаешь, я всегда тебя жду. Я верю. Я чувствую твою искренность». «НЕ ТЕРЯТЬ НАДЕЖДУ!» Именно так начинается то стихотворение на открытке: «Не терять надежду!» Марина готовилась к приезду, готовила программу, как встретить Владимира, покупала продукты, расставляла в квартире цветы. Но то 29 июля, в котором должен был прилететь к ней в Париж Высоцкий, для нее не наступило. «В четыре часа утра двадцать пятого июля я просыпаюсь в поту, зажигаю свет, сажусь на кровати. На подушке – красный след, я раздавила огромного комара. Я, не отрываясь, смотрю на подушку – меня словно заколдовало это яркое пятно. Проходит довольно много времени, и, когда звонит телефон, я знаю, что услышу не твой голос. «Володя умер». Вот и все, два коротких слова, сказанных незнакомым голосом. Тебя придавил лед, тебе не удалось разбить его». Чудом эта открытка с последним стихотворением не потерялась и не пропала в доме Высоцкого в Москве. «После похорон я перерыла весь дом в поисках этой рекламной карточки. Знала, что он не мог ее выбросить. И нашла. Теперь храню как самую дорогую память о нем», – рассказывала Марина Влади в интервью. Продать эту бесценную открытку 77-летнюю вдову Владимира Высоцкого заставила нужда. Пожилой актрисе стало очень тяжело содержать загородный дом и жить там одной. Она приняла решение продать недвижимость, всю обстановку и мебель, а памятные вещи – выставить на аукцион. К слову, открытка стоила дороже драгоценностей и бриллиантов – например, кольцо с огромным изумрудом было продано за 40 тысяч евро. 25 января Владимиру Высоцкому исполнилось бы 82 года. Когда он писал строки «мне меньше полувека, 40 с лишним», ему было всего 42… В июле очередная памятная дата – 40-летие со дня смерти. Четыре десятилетия минуло с тех пор, как Высоцкого нет, но, можно сказать, он по-прежнему живой. Журнал «Люди и Судьбы»
