Российским фигуристам Александре Бойковой и Дмитрию Козловскому, выступающим в парном катании, потребовалось лишь два года для победы на чемпионате Европы. Турнир в австрийском Граце стал для них своеобразной отсечкой, официальным подтверждением успешности нынешнего сезона. После окончания соревнований спортсмены пообщались с корреспондентом ТАСС и рассказали о своем отношении к слову "фаворит", к элементам уьтра-си в парном катании, а также о том, как подпитываются с культурной точки зрения. — Выиграв чемпионат Европы, вы утвердились в качестве основных претендентов на медали чемпионата мира в Монреале. Ощущаете себя таковыми? Дмитрий. Претенденты? А давайте возьмем элементарный пример — кому прочили победу после финала Гран-при на чемпионате Европы? Французу Кевину Эймозу. Что в итоге? Он даже квалификацию в произвольную программу не прошел. Так что лед скользкий и понятие "основной претендент" очень размыто. И мы перед чемпионатом Европы понимали, что конкуренция будет высокой — такой же, как на чемпионате России. Здесь очень сильные российские пары — высочайшего уровня — плюс итальянцы. Мы старались в первую очередь сделать свою работу и ориентировались именно на это. — То есть вы считаете, что фаворитов в фигурном катании быть не может? Дмитрий. Мы прекрасно понимаем, что есть спортсмены, которые при чистых идеальных прокатах выиграют. Для примера возьмем Натана Чена — если он сделает все, то понятно, что у него не выиграют. Или как было и с Юдзуру Ханю, все остальные боролись за второе место. Но лед скользкий. Исходя из прошлых результатов фавориты есть, да. Но все может измениться буквально за один прокат. — С чистыми идеальными прокатами как вы рассматриваете свои шансы на чемпионате мира? Александра. Надо смотреть по ситуации. Не нам решать — судьям. Все решится там. Дмитрий. Одна из самых фатальных ошибок спортсмена — строить планы, просчитывать результаты. "А что будет, если" — не приведет ни к чему хорошему, фокус начинает перемещаться с себя на других. Спортсмен должен находиться в вакууме, замыкаться сам на себе. У нас же такой вид спорта — индивидуальный. У нас нет прямого взаимодействия с нашими оппонентами. Мы не бежим спринтерскую дистанцию параллельно друг с другом. Мы не выходим биться, как в боксе. Это все опосредованно, выступили — получили баллы. Это — заочная борьба. Вот поэтому, когда мы катаемся, мы соревнуемся сами с собой. — Но, так или иначе, это все равно соревнования. Дмитрий. И мы это тоже прекрасно понимаем. У нас есть тренеры, у нас есть большая команда, которая занимается анализом всех основных ведущих пар мира. Александра. Мы же не рыбки в аквариуме. Дмитрий. Именно. Мы прекрасно понимаем, на что соперники способны, что они делают и что они могут делать. Анализируя прокаты других, мы не берем за образец их плохие выступления, мы анализируем их максимум. И мы стремимся своим максимумом обыгрывать максимум других. Александра. Самая важная борьба будет с самими собой. Дмитрий. Самое важное чувство — это чувство преодоления себя. И только так, только такой настрой. Восхищаемся ли мы кем-то? Нет. Мы анализируем других спортсменов как наших соперников, оппонентов. Мы видим, что и как они делают, и пытаемся сопоставить с этим наши собственные возможности. Мы рассматриваем китайские, российские, канадские и американские пары — если посмотреть прошлогодний чемпионат мира, это вся первая восьмерка. Даже первая десятка. — Вы тренируетесь у Тамары Москвиной, предыдущие ученики которой Юко Кавагути и Александр Смирнов были в авангарде мирового фигурного катания, исполняя сложнейший четверной выброс. Обсуждали с ней возможность чего-либо подобного? Александра. Конечно же. И до сих пор обсуждаем. И надеемся, что когда-нибудь мы будем это делать. Дмитрий. Но Александр и Юко катались в другое время, при других правилах, при другой системе оценок. Сейчас вставлять в программы элементы ультра-си, ломающие всю их структуру, не имеет надобности. Элементарно — по стоимости ультра-си отличаются всего на два балла. Всего два балла. То есть получается, что максимум "плюс пять" за один и "плюс пять" за другой — это три балла. Александра. Только сделать этот ультра-си надо на "плюс пять" баллов. Дмитрий. А сколько сил он отнимет? Сколько здоровья на его изучение уйдет? Или та же четверная подкрутка — шпагат на ней ты не сделаешь, руки вверх тоже. Теряется уровень. Александра. Остаются шаги, ловля и развод рук. Максимум — третий уровень четверной подкрутки. Получишь ты меньше, а риск слишком велик. — Так получается, что это лучше — без ультра-си? Александра. Не факт. Хочется развиваться. Хочется зрелищности. Почему сейчас столько внимания к девушкам? Есть риск, есть четверные прыжки. За развитием спортсмена и спорта всегда интересно наблюдать. Мне кажется, что стоит задуматься над темой поднятия ценности четверных элементов в парном катании, и тогда, уверена, нас ждет прогресс. — Перед стартом чемпионата Европы говорила с Ириной Константиновной Родниной — на ее взгляд, сегодня у всех пар относительно одинаковый набор элементов, выигрывают те, кто максимально сможет сочетать чистое катание и артистизм. Как вы работаете над артистизмом? Я вижу, вы постоянно ходите на балет, в театры, на выставки. Дмитрий. Это не работа, нам это нравится. Александра. Мы очень много работаем над взаимоотношением в паре в программе, с нами работает прекрасный специалист Александр Александрович Степин. Дмитрий. Он работает в Вагановском (Академия русского балета имени Вагановой — прим. ТАСС), ведущий преподаватель по актерскому мастерству. Александра. Он очень много работает с нами, и нам это нравится. Это особенный человек, который видит нас. Видит такими, какими даже мы себя не видим. Дмитрий. Он раскрывает наши возможности. Это сложно объяснить, это нужно видеть. Александра. Знаете, это настоящий дар — видеть то, что может показать другой человек, какие эмоции он может сыграть. Когда мы начинали с ним работать, у нас были мастер-классы по актерскому мастерству — движениями или мимикой мы должны были изобразить что угодно: медузу, волну, зубную щетку. Одновременно развивается фантазия, тело, мимика. Дмитрий. Когда ты пытаешься показать предмет, вещь, это очень запоминается — это открывает возможности взаимодействия твоего сознания с твоим телом. Это действительно классно. — Из последних походов в театр или на балет что больше всего запомнилось? Александра. Нас недавно пригласили на спектакль "1234" Юрия Смекалова и еще четырех хореографов из разных стран — России, Германии, Португалии и Израиля. Этот спектакль не каждый человек поймет, довольно замысловатый. Он разделен на четыре части, в них видно руку каждого из хореографов, понятно, кто на чем ставит акцент. Но весь смысл в том, что все вместе это смотрится как единое целое. Дмитрий. Я предпочитаю балет, и вот что я понял: больше меня впечатляют не столько постановщики, сколько исполнители. Каким бы ты гениальным постановщиком ни был, у тебя ничего не получится без инструмента для реализации своей мысли. Другая ситуация — постановщик не обладает каким-либо талантом, но, если у него ведущий исполнитель, они вместе в любом случае что-то да сделают. Мне нравится, как исполняет свои партии Владимир Шкляров — премьер Мариинского театра. Класс никуда не денется — такие, как он, в полуобморочном состоянии выйдут, и это будет шедевр. — Первое желание после всего вышесказанного — прослушать звук хотя бы одной струны скрипки Страдивари. Дмитрий. Точно. Вот такие люди — это наше настоящее достояние. — Вы очень образованные и глубокие молодые люди. Как вы развиваетесь? И как подпитыватесь интеллектуально? Дмитрий. Очень многое дают родители. Когда ты не понимаешь, куда идти, к чему двигаться, именно они направляют твою энергию, подсказывают, в каком направлении нужно развивать свой мозг, а ведь это практически такая же мышца организма. Александра. Это вообще самая главная мышца. Дмитрий. И ее нужно тренировать. Зачем мы выходим на лед? Мы делаем упражнения, подкрутки, прыжки, чтобы быть уверенными в своих силах. А с мозгом такая же история. Его постоянно нужно нагружать, чтобы быть уверенным в своем сознании, в своей голове, в своих умственных возможностях в моменте. Александра. И это помогает кататься. Посмотрите на Натана Чена. Я еще на финале Гран-при с Димой на эту тему говорила — как только он поступил в медицинский университет, он стал очень стабильно кататься, выигрывать все турниры, усложнять свои программы, и при этом не терял контроль, следил за эмоциями, за техникой. Он очень много учится, он развивает свои нейронные связи, связи между мозгом и мышцами тела. Вот поэтому у него получается выдерживать такую нагрузку, такое давление. Он все предусматривает, он знает, что делать. И что получается — чем больше ты развиваешь свой мозг, чем больше ты для себя открываешь, тем больше у тебя возможностей контролировать свое тело, свои мысли. — Успеваете читать? Александра. У меня вообще-то скоро экзамен по литературе, мне необходимо очень много читать. Дмитрий. Книги, особенно несовременные, это возможность поговорить с людьми, жившими до тебя. Мне кажется, что образованность людей, которые жили за 100–200 лет до нас, была выше. На фоне отсутствия гаджетов и других продуктов индустрии видно, как они мыслили — ученые, философы. Их мысли и сегодня актуальны. — Кто для вас сейчас самый интересный собеседник из прошлого? Дмитрий. Сейчас в институте у меня много предметов для изучения. Возьмем, к примеру, трактат Макиавелли "Государь" или "Государство" Платона. Фундаментальные вещи были поняты уже очень давно. Человек, находящийся у власти, опирается на историю — многие вещи происходили уже много раз, и, зная это, можно понять, что будет, если ты предпримешь тот или ной шаг. Именно поэтому вот такой диалог с собеседником из прошлого — это очень круто. — По сути, ваш тренер — Тамара Москвина, это и есть такой вот уникальный собеседник, который жил фигурным катанием более полувека назад, а сегодня ваш непосредственный собеседник и тренер. Как вы начали работать вместе? Александра. Я каталась у нас в школе "Спартака", потом перешла в Академию фигурного катания к Елене Климовой, показывала хорошие результаты. Но потом случился стопор, и мы с мамой решили походить к Игорю Борисовичу Москвину — мужу Тамары Николаевны. Ходили просто на подкатки, это продолжалось около года. Игорь Борисович очень помог мне — двойной аксель, тройной сальхов стали стабильными. Потом мы поняли, что надо двигаться дальше. Потом так случилось, что я перешла к Алексею Николаевичу Мишину, тренировалась под руководством Олега Станиславовича Татаурова и Татьяны Николаевны Мишиной. Конечно же, эти люди мне очень многое дали. А общение с Тамарой Николаевной началось с девяти лет, когда я работала с Игорем Борисовичем. Дмитрий. А знала ли она тогда, как все сложится? Александра. Думаю, что нет. Дмитрий. Я начинал кататься в Юбилейном, потом оказался в Академии фигурного катания у Зинаиды Алексеевны Рябининой. У нее, между прочим, Ксения Столбова каталась. Потом подошел момент — я перешел в группу к Алексею Николаевичу. Это был очень продуктивный сезон, после которого я понял — хочу саморазвития, продолжения карьеры в серьезном масштабе. И вопрос не в четверных прыжках. Вопрос был в моих данных — в комплекции, телосложении. И состоялся диалог с Тамарой Николаевной. Она объяснила мне путь развития. Я понял, что у меня появилась возможность попасть к ведущему тренеру не только в мире, в истории. Грех было не воспользоваться такой возможностью. Тем более что такой тренер был заинтересован во мне. И вот поэтому мы сейчас сидим и говорим с вами там, где мы есть. — Вы друг с другом сразу сработались? Александра. Мы еще с Академии дружили. Дмитрий. Проблем во взаимодействии у нас не было. Да, бывают непростые моменты, и это нормально — это работа в тяжелых физически и психологически условиях. Но мы всегда оперативно из них выходим, проявляя уважение и поддержку друг другу. — Не раз дискутировали с Тамарой Николаевной по поводу ее классического, даже, я сказала бы, академического подхода к программам. Сразу скажу, что она в этом мнении со мной не согласна. И признаю — этот тренер по-настоящему открыт для всего нового. У вас случаются разговоры на эту тему? Александра. Мне кажется, что все спортсмены периодически спорят со своими тренерами. Дмитрий. Это такой "эффект юношества", даже ребячества. Александра. Точно. Нас ставят на место путем наших же ошибок. Поэтому стараемся прислушиваться к мнению специалистов. — Значит, на эксперименты, тот же модерн, все-таки тянет? Дмитрий. Тянет, еще как тянет. Но мы стараемся договариваться, понимаем — у Тамары Николаевны колоссальный опыт. Она — очень открытый человек, готова воспринимать мнение других, в том числе и спортсменов. — Чьи постановки с последней Олимпиады вам запомнились? Дмитрий. Мне очень нравятся Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон. Мне вообще очень нравятся именно танцевальные постановки. Это действительно искусство, и это то, к чему должно стремиться парное фигурное катание. Беседовала Вероника Советова
