Воевали под Землей. Народный учитель РФ — о Сталинградской битве
В городе, где на каждом шагу памятники и захоронения времён Великой Отечественной, споры о том, как сохранить и передать живую память о войне, не утихают давно. Надо ли вообще сейчас говорить об этом с детьми? Не слишком ли мы усердствуем с патриотическим воспитанием, не набьём ли оскомину и не вызовем ли обратный эффект? Накануне 77-й годовщины разгрома немецких войск под Сталинградом мы говорим об этом с автором книги «Бессмертный Сталинград», народным учителем РФ и Героем Труда РФ Юрием Васильевичем Лепёхиным. Память: перезагрузка – Юрий Васильевич, как вы относитесь к распространённому сейчас мнению, что пора прекращать говорить о войне – хватит уже страданий и ужасов? – Да, я знаю, что тема эта у многих «европеизированных» товарищей сегодня вызывает отторжение. Что вы, дескать, всё про разруху, смерть да страдание? В Европе вон вообще до десятилетнего возраста стараются оберегать детские уши от слова «война», чтобы не травмировать психику ребёнка. Нет, неверно это. Помните, «поэт в России – больше, чем поэт»? Так вот война для России – это не просто разруха, смерть и страдания. Это свидетельство несгибаемости духа, то самое прошлое, из которого мы постоянно будем черпать вдохновение и силы. И сегодня, на мой взгляд, патриотическое воспитание ещё более актуально, чем раньше. – Но ведь времена изменились, интересы у современных подростков иные. Должна ли вместе с этим меняться и система патриотического воспитания? – Основа – пример героической борьбы и самоотверженности, на мой взгляд, меняться не должна. Возможно, нужно менять подход, саму подачу материала. Самое важное здесь – это увлечённость самого учителя. Если он сам заинтересован, горит этим, то и ребятам будет интересно. – Вы написали книгу «Бессмертный Сталинград», на основе которой по всему региону проводят уроки Победы. Её считают своего рода перезагрузкой самой идеи патриотического воспитания. В чём суть? – Война коснулась в Сталинграде всех без исключения. Поэтому свои уроки и внеклассные занятия по этой теме я много лет назад начал проводить под лозунгом «Война на пороге твоего дома». Скажем, вот здесь, на улице Титова, которая раньше называлась Арбатской, где, когда были бои? И какие? Или вот здесь, в парке, что сейчас носит имя Гагарина? А на Скульптурной, ныне Пельше? А вокруг больницы Ильича, многострадальной и героической? Мы вместе с ребятами добывали по крупицам свидетельства, искали участников событий. Удивительные вещи открывали. Например, мало кто знает, что у ДК завода «Баррикады» (ныне им. Гагарина) было выстроено бутылочное поле: 450 бутылок с горючей жидкостью расположили в шахматном порядке и замаскировали. Когда немцы приблизились, поле подожгли. Огонь семь-восемь метров стеной стоял перед врагом, фашисты не могли двигаться. И больше на этом направлении попыток прорваться не предпринимали. Долго со школьниками искали место, которое было обозначено как «шестиугольный квартал». Это было важно, так как там шли самые ожесточённые бои. Он состоял из типовых двухэтажных домов для рабочих завода «Баррикады». Оказалось, что квартал находился напротив нынешнего стадиона «Зенит». Именно там в октябре 1942-го сошлись главные силы двух армий. И опять же мало кто знает, что здесь за один только день 14 октября на участок от Хользунова до Тракторного завода было сброшено больше бомб, чем на весь город 23 августа. Вот так, шаг за шагом, мы с ребятами словно прошли через весь довоенный и послевоенный Сталинград, увидели каждый дом, перед нами прошли судьбы людей, которые защищали город. Так и сложилась эта книга – хроника непокорённого города, его воинов и жителей. О чём не говорили раньше – Что вас больше всего удивляло в ходе сбора материала? – Мужество наших людей. Не только воинов и солдат, но и обычных людей. Вот, к примеру, неподалёку от Банного оврага (это между площадью Возрождения и Дворцом спорта) жили люди, которые не смогли эвакуироваться. Представьте себе, за день несколько раз у порога их землянки-окопа – то наши придут, то немцы, ежеминутный риск. Нет еды, воды... Каждый день среди убитых – знакомые и родные. От кого-то только рука или нога осталась, а кого-то из погибших подружек по косичкам узнают... Очень хорошо об этом написала наша землячка Людмила Павловна Овчинникова. Она девчонкой вместе с мамой и братом все 160 страшных дней Сталинграда провела в окопе на родной улице Карусельной, ныне 39-й Гвардейской. Это такое свидетельство без глянца, живое и понятное, увиденное глазами ребёнка. – По ходу работы над уроками и книгой находились материалы, которые до сих пор не известны широкой общественности? – Да, открывалось многое, о чём раньше не говорили. К примеру, было много споров об эвакуации мирных жителей – была она объявлена или нет. Мы тоже на своих занятиях об этом говорили. Сведениями поделились исследователи из музея-заповедника «Сталинградская битва», а также свидетели событий тех лет. Они рассказывали: эвакуация всё-таки была. К примеру, у проходной завода «Красный Октябрь» стоял целый железнодорожный состав, в котором каждой семье выделялось купе. Но желающих уехать было немного – люди верили, что город выстоит. А вот, например, на фото запечатлена первая школа на Красном, она открылась уже в начале марта 1943-го года в полуразрушенном здании завода «Лазурь», которое и сейчас ещё сохранилось. Мало кто сейчас вообще об этом заводе знает, канул в Лету. А между тем он сыграл огромную роль во время войны – его описывает в своей книге «В окопах Сталинграда» Виктор Некрасов. На заводе до войны производили краску, а во время неё – зажигательные смеси. На его территории шли жесточайшие бои, а улица, где он находился, до сих пор называется Химической. Невидимый фронт – Это правда, что в дни битвы война шла и под землей? – Правда. Мы много интересного узнали об этом от очевидцев и из книг. Благодаря тому, что у ополченцев были планы подземных коммуникаций, они по канализационным колодцам проникали в тыл врага, внезапно наносили удары и скрывались. В мае 2011 года волгоградские поисковики спускались в подземные тоннели завода «Баррикады», где во время войны тоже шли бои, но из многокилометровых тоннелей было исследовано только 80 метров. Так что до разгадки всех тайн ещё далеко. – Школьникам это действительно интересно? – Безусловно. Вот смотрите (показывает фото выжженного участка земли) – это начало проспекта Ленина, где сейчас здание ЗАГСа Центрального района. Теперь там рядом и торговые центры, и модные кафе, гостиницы высотные... А тогда это была голая мёртвая земля. Ребята, когда это видят, сравнивают, начинают многое понимать, проникаются интересом. – Сталинград для вас не родной город, откуда такой интерес? – Да, я родился в Саратовской области, но имею особую связь со Сталинградом. Мама работала медицинской сестрой в эвакуационном госпитале. И родился я в самые страшные для Сталинграда дни, 23 сентября 1942 года, когда оттуда поступало огромное количество раненых. Мама рассказывала, как сутками работали врачи и медсестры, как валились с ног, а поток раненых всё нарастал и нарастал. Она тоже работала до самого моего появления на свет. Её вместе со мной новорождённым положили в палате, где лежал тяжело раненный боец. Он умер через 20 минут после моего рождения. Мама рассказывала, что его последним проявлением жизни была улыбка, предназначавшаяся мне. И я это воспринимаю как эстафету. «Нас спасли, мы остались живы – надо отдавать долги», – это слова тех детей Сталинграда, которым удалось встретить февраль 1943-го. И я своими уроками, своей книгой, своей жизнью отдаю этот долг.
