Хозяин Донбасса. Как секретарь Донецкого обкома подарил жене миллион алых роз

2020 год особенный для всех донбассовцев, ведь это год столетия Владимира Дегтярёва, человека, который двенадцать лет возглавлял Донецкий обком партии и сделал для города и области больше, чем любой другой аппаратчик. Ни до, ни после с Донецком не случалось такого самоотверженного руководителя, строгого и к себе, и к другим. Джаз-фестиваль, площадь Ленина, проспект Ильича, «Белый Лебедь», памятник шахтёру, миллион роз — всё это связано с деятельностью Владимира Дегтярёва. Именно он сделал город таким, каким мы его знаем по сегодняшний день, — зелёным, цветущим, непокорённым, гордящимся своей трудовой славой. Что ты сделал для области? Владимир Дегтярёв родился 19 августа 1920 года в Ставрополе в семье рабочего. Учился в Московском горном институте, пятый курс которого оканчивал уже в эвакуации в Караганде, работая на шахте. После освобождения Донбасса Дегтярёв попал на шахту в Димитров, где работал начальником шахты. В 1963 году Дегтярёв стал первым секретарём Донецкого областного комитета компартии. Почти сразу дончане ощутили, что город теперь в надёжных руках. Жизнь людей начала меняться к лучшему. Сам себя Дегтярёв считал руководителем жёстким, но не жестоким. Первым делом жёсткий руководитель разобрался с трущобами и различными злачными местами Донецка. На территории современной площади Ленина раньше находилась больница. Так вот, её снесли за одну ночь, дончане проснулись утром, а больницы и след простыл. В одном из своих предыдущих материалов я рассказывала, что очень многие шахтёрские жёны до Великой Отечественной войны и после не работали, занимались мужем, домом, детьми. Дегтярёв решил переломить эту ситуацию. Так в Донецке было принято решение о развитии лёгкой промышленности, начали строить фабрики. Огромной страстью «хозяина области», как и многих дончан, был футбол. По легенде, которую подтвердила и внучка Дегтярёва Анна, именно при непосредственном участии её дедушки команда получила свои оранжево-чёрные цвета. Чёрный — это уголёк, а оранжевый — пламя. При Дегтярёве появилась и база в Кирша, а футболисты начали получать к стандартным ставкам солидные шахтные надбавки. В том числе благодаря опеке со стороны руководства области "Шахтёр" дважды выиграл Кубок Союза. У Донецка в то время была футбольная команда, которая могла на равных бороться с лидерами советского футбола. Идея одного из главных символов города, памятника «Слава шахтёрскому труду», так же принадлежит Дегтярёву. По его инициативе был изготовлен сувенир для Никиты Хрущёва — небольшая статуэтка шахтёра с куском угля в вытянутой руке (скульптор Константин Ракитянский). Вручить подарок не успели, Хрущёв ушёл в отставку. И решил тогда Дегтярёв превратить маленькую статуэтку в шестиметровый памятник. Чтобы не пропало… Для того, чтобы описать всё то, что успел сделать Дегтярёв за двенадцать лет правлении, нужно написать, как минимум, книгу. Издание Украина.ру будет ещё неоднократно возвращаться к теме Дегтярёва и его «дегтярёвщины», возвращаться конструктивно, жонглируя фактами и воспоминаниями современников, но сегодня, дорогой мой читатель, позволь провести тебя дорогами памяти семейной. О том, каким дедушкой был «хозяин области» мне рассказала его внучка Анна Сухинина, в девичестве Дегтярёва. Великий дед и его Аннушка «Меня все называли по-разному, а дедушка только Аннушкой. У меня не было ни одной, ни второй бабушки, — вспоминает Анна, — к сожалению, они обе умерли, но у меня был дедушка. Он мне был и за бабушку, и за дедушку. Виделись мы летом и зимой на каникулах, так как дедушка к тому моменту уже жил в Киеве, а мы в Донецке, где живём и по сей день. Время мы проводили на даче в Конча-Заспе. Дедушка совсем не умел отдыхать, был самым настоящим трудоголиком. Я к нему приезжала уже тогда, когда он был относительно свободен. Классе в четвёртом родители меня могли отправить к дедушке на целый месяц, он отлично справлялся. Завтракали мы всегда дома, обедали и ужинали в местной столовой. Мы с дедушкой даже иногда засыпали в обнимочку, такая от него исходила нежность». Внуки Аня и Володя с любимым дедушкой Одно из самых врезавшихся в память Анны воспоминаний о дедушке — это их бесконечные прогулки по окрестностям. Понимала ли Анна, что её дедушка в прошлом был большим руководителем? Нет. «Со мною он не был строгим, — говорит Анна, — я часто слышала уже после его смерти, что он был жёстким руководителем, а в каким-то моментах даже и жестоким. Но со мною он был достаточно мягким. Единственное, в чём он мог проявить с внуками строгость, это в требовании соответствовать обстановке и ситуации. Мы должны были вести себя правильно, но достигалось это не криками или одёргиваниями, а собственным примером. Дедушка со мною был очень ласковым, может быть потому, что я девочка. Мы постоянно с ним ходили за руку. Расставались всегда со слезами, плакали и он, и я, сильно скучали друг по другу». Роковые годы «Дедушка научил меня этикету и тому, как надо вести себя за столом и вообще в обществе, — вспоминает Анна, — сейчас мне кажется, что во мне он видел отдушину. Я помню, как вели себя мужчины рядом с дедушкой. Это я всё про киевский период рассказываю, дело уже шло к развалу страны, мужчины говорили, что надо ввести «дегтярёвщину» на Украине. Я не понимала, о чём это они. Поняла гораздо позже, страна начала рушиться, это была середина 80-х, «дегтярёвщина» в их устах звучала как «спасательный круг». Распад Союза он не пережил, ровно на его день рождения в августе 1991 года в стране произошёл государственный переворот. С дедушкой совсем скоро случился инсульт, после которого он так и не смог оправиться. Умер дедушка 16 октября 1993 года. Ему было всего-то 73 года. Похоронили дедушку рядом с бабушкой». Вторым роковым годом, вернее, первым, по мнению Анны, для Дегтярёва стал год, когда дедушку отстранили от должности (середина 70-х). Для «хозяина области» это был страшный удар. «У дедушки было какое-то удивительное чувство справедливости, — вспоминает Анна, — вообще это самое чувство справедливости характерно тому поколению. Они все были в то время и справедливыми, и трудоголиками. А ещё дедушка умел радоваться жизни, мы с ним ходили по пансионату и просто громко пели песни. Сейчас я с трудом представляю себе такую ситуацию. Мы маршировали и пели военные песни. «Солдатушки, бравы ребятушки…» — одна из любимых наших песен. А ещё дедушке нравились Валерий Леонтьев и София Ротару. Леонтьева он любил слушать, но совершенно не мог на него смотреть, очень дедушку возмущал внешний вид певца». Не только родные ездили в Киев к Дегтярёву, но и глава семьи часто приезжал в Донецк. Его приезд всегда был ассоциирован с множеством подарков. Конечно, Анне дедушка дарил и игрушки, и платья, и какие-то деликатесы, которых не хватало в то время. Из игрушек Анне особенно запомнилась электронная обезьяна с чемоданом, обезьяна эта умела переворачиваться. Но самым главным подарком всегда были книги. Он выписывал одинаковые книги для себя, и для семьи сына. «Когда дедушка приезжал в Донецк, — вспоминает Анна, — то мы все садились в машину, и ехали смотреть поля. Дедушка, папа, брат и я. Я не знаю, умел ли дедушка водить машину, при мне он никогда не водил, всегда был водитель. Своей машины у него не было, только служебная. Я говорила: «Дедушка, как же красиво! Смотри, всё поле жёлтое!» А дедушка отвечал: «Что же здесь красивого, это сорняки, а не пшеница…» Он, конечно, сильно по Донецку скучал, говорил, что находится на обочине дороге, что его выкинули, что теперь он только наблюдатель». Миллион роз Несколько лет назад с Анной произошла удивительная история. Она ехала в такси, проезжали улицу Артёма, там, где памятник Артёму, неожиданно таксист нарушил молчание и обратился к пассажирке, конечно, совсем не зная, что она внучка того самого Дегтярёва. «А помните, был такой Дегтярёв, — сказал таксист, — так вот, однажды он своей жене подарил миллион роз!» Анна заулыбалась и попросила развить историю. Таксист продолжил: «Он подарил жене миллион роз, и потом весь город засадил этими розами!» Анна приехала домой и позвонила отцу, чтобы спросить, правду ли ей сказал таксист. Сын Дегтярёва ответил, что, конечно, нет. Владимир Дегтярёв вместе с Б. Патоном на строительстве Ботанического садаВладимир Дегтярёв вместе с Б. Патоном на строительстве Ботанического сада «Дедушка просто очень любил розы, это правда, — вспоминает Анна, — особенно красные! Розы росли и на даче у нас, он за ними ухаживал, брал шланг и поливал их. Красный — это вообще про дедушку, он любил красные розы и «Красную Москву». Болел душой А ещё правда заключается в том, что Дегтярёву единственному удалось такими крупными буквами вписать своё имя в историю города и области. Наравне с отцом-основателем Джоном Юзом. В чём секрет? «Он болел душой, — ответила на мой вопрос Анна, — и эта история с АЭС, которую дедушка не дал построить. Он болел этим городом, наверное, ещё и потому, что сам был шахтёром смолоду, он опускался в шахту, знал, каким трудом добывается уголёк, как много шахтёры проползают под землёй на четвереньках. Он много говорил с шахтёрами, был с ними на «ты», очень просто общался». Дегтярёв очень часто рассказывал внучке о том, что шахтёрский труд — самый почётный и самый опасный труд в мире. Говорил, что никогда и никто не должен получать зарплату большую, чем шахтёр. Даже руководитель страны должен получать меньше шахтёра. «Он говорил, что никто его не переубедит в этом, — вспоминает Анна, — считал шахтёрский труд самым адским, самым сложным в мире». Дегтярёв так болел душой за родной город, что добился какого-то феноменального для того периода снабжения для дончан. Ровно так же, как сейчас дончане ездят за покупками в Ростов-на-Дону, во времена Дегтярёва в Донецк приезжали закупаться многие ростовчане. Дела вещные По воспоминаниям Анны у дедушки по современным меркам было очень мало одежды, несколько строгих костюмов, рубашки да кепки-аэродромы, которые он очень любил. К завтраку Дегтярёв выходил в спортивных брюках и рубашке, спал в пижаме, под рубашку всегда надевал майку. «Наверное, тогда ни у кого не было много одежды, — вспоминает Анна, — это сегодняшние руководители живут шикарно, то золотые унитазы у них, то ещё что-то. Дедушка умел выглядеть очень элегантно при минимуме вещей. А вот бабушка моя была модницей, папа рассказывал, я-то сама не помню. Да, у нас дома была хорошая мебель. Удивительно, что такая же, как и у футболистов клуба «Шахтёр». Мы ходили в гости к футболистам, и я подмечала: вот наша белая спальня, вот наш книжный шкаф, вот наш ковёр. Но шика в нашем доме никогда никакого не было, кроме невероятной библиотеки, конечно». А ещё Анне врезались в память многочисленные диковинные сувениры: какие-то вазы с портретом дедушки, именные подарки, шикарные, но при этом совершенно бесполезные. Куда всё это делось? После смерти дедушки всё это исчезло в неизвестном направлении. Квартира в Киеве отошла обратно государству, а содержимое квартиры, скорее всего, увезла вторая жена Дегтярёва в Москву. Впрочем, Анна не берётся утверждать, что именно так и было, знает лишь, что у них этих сокровищ нет, а ведь подобные вещи сейчас могли бы пригодиться для краеведческого музея Донецка. Утраченное наследство Родители Анны точно знали, что Владимир Дегтярёв много лет работал над мемуарами, но, к сожалению, они до сегодняшних дней не дошли. Скорее всего, их так же забрала в Москву вторая жена. Что супруга в итоге с ними сделала, никто не знает. Женщины тоже уже нет в живых, похоронили её в Москве. Возможно, что на каком-нибудь московском блошином рынке до сих пор лежит и ждёт своего покупателя папка с рукописью всей жизни «хозяина области», в которой он рассказал о своей судьбе и о шахтёрском городе, который любил больше всего на свете.