Анастасия Уколова: «Я не даю мужчинам проявить активность»

Актриса рассказала в интервью о жизни после развода и переосмыслении своих взглядов на отношения Она и сильная, и ранимая, целеустремленная и хрупкая, застенчивая — и при этом манкая своей женственностью. Да и как иначе, ведь она — актриса! Всего за три года Анастасия Уколова успела сняться в более чем двадцати проектах, среди которых любимые зрителем «Молодежка», «Деффчонки», «Полицейский с Рублевки», «Громкая связь». А впереди — значимые премьеры. О том, какой может быть цена успеха, наша героиня знает уже сейчас. После развода ей пришлось многое переосмыслить. Своими размышлениями об отношениях, любви, браке, карьере Анастасия поделилась в интервью журнала «Атмосфера». — Настя, это не первая в вашей жизни обложка? — Если говорить о крупных изданиях, то третья. Прошедший год — мой год обложек. (Улыбается.) — Нет головокружения от успеха? — Нет, и никогда не было. По-­­моему, наоборот, у меня проблемы с самооценкой и восприятием себя. Во всяком случае, об этом говорят мои близкие и друзья. По их мнению, у меня давно должна была начаться звездная болезнь, но нет, этого не происходит. (Смеется.) Даже мой психолог отмечает: «Настя, за два с половиной года ты многого достигла, почему же ты этого не замечаешь и боишься выйти на красную дорожку, будто ты все еще та девочка из Пятигорска?». — А зачем вам понадобился психолог? — Я считаю, что если что-­­то болит, надо обследоваться у врача. Психолог — тот же доктор, он помогает справиться с непростыми моментами, разобраться в себе. Все-таки съемки бывают достаточно тяжелыми. Например, фильм «Цыпленок жареный» для меня был связан с глубокими эмоциональными переживаниями — там были и жесткие сцены насилия, и драматичные повороты, и много слез пролито моей героиней. А я человек, который все тонко чувствует. — То есть вам еще трудно отделять киношную жизнь от реальной и не тянуть туда переживания. — Знаете, есть даже такое понятие highly sensitive person и написаны книги — руководства, как жить с такими людьми. Я очень близко все принимаю к сердцу. После съемок в подобном проекте (а они длились полгода) хотелось отдыха, релакса. А я все время в каком-­­то цейтноте. Меня окружает огромное количество людей на съемочной площадке, на телефон и в Ватсап приходит куча звонков и сообщений. Порой мне хочется его отключить. Я хожу на йогу, практикую медитации, работаю с психологом, чтобы хоть как-­­то поддерживать баланс и гармонию. — В «Цыпленке» у вас откровенная сцена. Наверное, это тоже было своего рода испытанием? — Да, до этого мне не приходилось обнажаться в кино. Но режиссер Елена Николаева сказала: «Настя, у кого еще сниматься в таких сценах, как не у лучшего оператора Максима Осадчего? Поверь, это будет очень красиво и не пошло». За время съемок мы с Максимом Роальдовичем очень подружились, он стал моим другом на площадке. Я ему доверяла, но все равно испытывала чувство неловкости. Я всегда думаю о том, что скажут мои родители, бабушка с дедушкой. Недавно прошли сразу три сериала с моим участием, и бабушка мне докладывала: «Настя, я не смотрю эти сцены, но их видит дедушка и все мне рассказывает». Я сразу предупредила, что «Цыпленка» ей лучше не включать — это гангстерская драма. Так вот, пока я боялась и ждала эту откровенную сцену, прошло много времени. Ее поставили на последний съемочный день у всей группы. Он выдался очень напряженным, у меня самой была куча важных сцен (почему-­­то все в этот день!), я переодевалась несколько раз. И где-­­то в самом конце, в ночи, стояла она, моя откровенная сцена. В общем, когда мы к ней подошли, у меня уже не было сил на страхи и волнения, мыслей, что я стесняюсь, хотелось просто сыграть так, чтобы получилось нежно, эротично и несло важную смысловую нагрузку для фильма. Вся группа покинула площадку (но, как я подозреваю, собралась у плейбека в соседней комнате), остались только режиссер и оператор. Нам потом показали эту сцену, получилось очень красиво, я даже записала ее себе на телефон на память. Было не страшно, и за полгода уже привыкаешь к команде, которая видела тебя в любых состояниях. — Нет у вас комплексов по поводу фигуры, известных только вам? — Нет, но я и не планировала совсем догола раздеваться, там все очень аккуратно. — То есть вы не готовились специально, не сидели на диете? — Признаюсь, неделю перед этим старалась много не есть, но съемочный график таков, что все равно не получается правильно питаться, какие-­­то перекусы. — Признаться, не ожидала, что вы такая застенчивая. Вы же еще в школе вели мероприятия, пели, ходили на танцы. — Я никогда не стеснялась и ничего не боялась на сцене. Я училась в музыкальной школе, пела, принимала участие в разных конкурсах, соревнованиях, читала стихи и прозу, занималась танцами — и классическими, и современными, и растяжкой. Я даже не помню, что сидела в школе на уроках, все время что-­­то репетировала, куда-­­то бежала и при этом успевала учиться. Скорее я могу начать стесняться в компании и с молодым человеком. Друзья даже удивляются: «Настя, как же так, ты же актриса!» — В школе вы были популярны? — Не могу так сказать. Вообще учителя довольно пренебрежительно относились к моим увлечениям. Мол, ты пой­­танцуй, но экзамены сдавать придется. Не было такого, чтобы меня поддержали: «Настя такая активистка, поставим ей 'пятерку». Нет, наоборот, занижали оценку. Да, хорошо написала диктант и сочинение, но ведь пропустила половину уроков, поэтому не заслуживаешь высокой отметки. Но уже в старших классах я понимала, какие предметы мне понадобятся при поступлении в театральный, и отсекала ненужное. У меня были репетиторы по русскому и английскому, литературе и истории. И я старалась больше времени уделять своим творческим увлечениям. — Сейчас вы часто приезжаете в свой родной город? — В декабре у меня закончились съемки в двух крупных проектах «Полицейский с Рублевки» и «Взрослые люди» и вроде появилось свободное время. Я планировала поехать в Пятигорск, но каждый день что-­­то менялось, появлялись пробы, но я все равно выкроила время, потому что давно не видела родных. — Не было соблазна прийти в школу, показаться педагогам? Смотрите, мол, я все-таки стала актрисой. — Некоторые мои учителя и репетиторы есть в соцсетях, мы подписаны друг на друга. Они смотрят мои фильмы, пишут сообщения, поддерживают. Думаю, если я появлюсь в школе, они очень обрадуются, и попросят сделать со мной селфи. Вот тогда я буду стесняться точно. (Смеется.) — Подруги в Пятигорске остались? — У нас была классная компания из пяти человек, мы следим друг за другом в Инстаграме, списываемся иногда. Но так, чтобы у меня была задушевная подруга в Пятигорске, которая меня ждет и с которой мы будем общаться, нет. Мама — моя лучшая подруга. И когда я приезжаю, надо и бабушек-­­дедушек навестить, чтобы меня покормили чем-­­то вкусным, сказали, какая я худая и бледная москвичка. (Смеется.) — В Москве тяжело было осваиваться? — Я уже была достаточно самостоятельной к семнадцати годам. Родители отпускали меня на соревнования по танцам в другие города. Была я и в Москве на дне открытых дверей в театральном. Так что, когда я поступила в Щепку и осталась одна в общежитии, мне не было страшно и я не звонила в слезах родителям: заберите меня отсюда. А у нас было немало таких девочек, которые плакали и страдали. Я, наоборот, испытывала состояние эйфории: я в Москве, надо все посмотреть, успеть между парами сходить на премьеру, вечером в клуб потанцевать. Когда ты живешь в маленьком городе и наблюдаешь, сколько всего интересного происходит в мире, хочешь вырваться. Я не скучала по своему городу, не знаю, как люди проводят там свой досуг. Даже мои родители признаются, что им грустно, они часто ко мне приезжают, я их зову в гости. Так что изначально все было интересно и здорово, но на данном жизненном этапе я не в отношениях, поэтому непривычно и очень странно приходить в пустую квартиру. Бывают моменты, когда мне хочется сесть и заплакать, потому что тяжело все тянуть самой, решать бытовые вопросы. Обо мне совсем некому позаботиться, здесь нет никого из родственников. Я все делаю сама, и страшно, что я привыкну. — Станете сильной женщиной… — Да, я уже сейчас замечаю, что мужчинам со мной сложно. Я просто не даю им проявить активность, самостоятельность. Сама придумываю, куда нам поехать, сама бронирую ресторан. У мужчины нет поля, где разогнаться. — Вы были замужем за оператором Антоном Зенковичем… — На самом деле ничего плохого про наш брак я сказать не могу. Это была прекрасная история. С будущим мужем я познакомилась на своем самом первом фильме «Дед Мороз. Битва магов». У меня там было всего несколько съемочных дней. Но общаться мы с Антоном начали гораздо позже, после окончания съемок, потом встречаться. Он уже был достаточно взрослым человеком, старше меня на девять лет. Хотел семью, и через три месяца сделал мне предложение. Я служила в театре «Квартет И», постоянно ходила на кастинги, начали появляться первые проекты. И я поддерживала Антона, он очень востребованный оператор-­­постановщик. А меня вдохновляют творческие люди, и так как мы из одной сферы, нам всегда было что обсудить, чем поделиться. А потом моя карьера резко пошла в гору. В какой-­­то момент я снималась одновременно в трех сериалах «Саша-­­Таня», «Деффчонки», «Молодежка», еще и полный метр добавился — это был «сумасшедший дом». А у Антона тоже были съемки, и в основном ночные, поскольку он снимает хорроры, обожает этот жанр. Получалось так, что меня не было днем, я приходила вечером, а он собирался на работу. И так продолжалось длительное время. А когда вы не можете толком поговорить, побыть вместе, даже созвониться порой, накапливается ворох каких-­­то обид, проблем, недомолвок. И когда мы встречались, понимали, что прошло столько времени, а мы кучу всего упустили. Может, надо было быть мудрее, наверное, мы совершили какие-­­то ошибки и что-­­то пошло не так. Мы поняли, что, по сути, каждый из нас живет своей жизнью. — Вам не хотелось жертвовать своей стремительно раскручивающейся карьерой. — Некогда было думать. Я хватаюсь за малейший шанс, прекрасно понимая, что, приехав в Москву из Пятигорска и закончив театральный, ты так и можешь остаться невостребованной в профессии. Я считаю большой удачей, что меня заметили, стали звать на кастинги. В «Деффчонки» и в «Молодежку» пробовались более ста актрис, меня утвердили среди множества конкуренток. У нас с Антоном и сейчас хорошие отношения, мы близкие друзья. — Может, просто рано для вас было создавать семью? — Нет, я так не считаю. Женщине нужна мужская поддержка, когда тебя любят и в тебя верят. Не знаю, как за два года я умудрилась сняться в девятнадцати фильмах! Возможно, так было нужно, чтобы наши пути разошлись. Значит, нас ждет что-­­то новое. — У вас есть какой-­­то образец семьи, идеальная картинка? — Честно говоря, нет. Я не видела такую семью, на которую мне хотелось бы равняться. У всех свои и радости, и горести, но прямо идеальных, гармоничных отношений я у своих подруг и знакомых не наблюдаю. Мои родители вместе двадцать пять лет, и я вижу, что брак — это большой труд. Надо друг друга понимать, слышать, в какой-­­то момент промолчать, в какой-­­то — поддержать. Если есть какие-­­то сложности, перетерпеть и пойти дальше. Не все к этому готовы. Даже с теми проблемами, которые у нас с мужем были, наверное, можно было сообща справиться. Но не все готовы бороться за семью. Вообще со стороны мужчин я наблюдаю довольно легкое отношение к совместной жизни: что-­­то не нравится, найду другую. Столько женщин вокруг, столько соблазнов, что теряет свою значимость институт семьи. — А вы одиночка? — Я вообще не одиночка. С семнадцати лет я находилась в серьезных отношениях, потом вышла замуж. И сейчас остаться одной, посмотреть на себя и узнать наконец, кто ты есть, очень странно, сложно и непривычно. Пока я работала, добивалась успеха, я не успела увидеть, кто я и кем стала. Наверное, мне нужно было остановиться, успокоиться, посмотреть по сторонам, познакомиться с собой. Понимаете, мне важно что-­­то делать для других, о ком-­то думать, о ком-­­то заботиться. Не бывает такого, что я просыпаюсь и готовлю себе завтрак — я сразу куда-­­то бегу. Но если я живу с кем-­­то, то обязательно что-­­то приготовлю, придумаю развлечение, сюрприз, какую-­­то поездку, подарок. Одиночкой мне пока трудно себя ощущать. Задаешь себе вопросы: «Настя, а что тебе самой нравится? Не твоему мужу, не твоему парню, не твоим родителям. У тебя выходной, что ты хочешь?» Сейчас понемногу начинаю к себе прислушиваться и заниматься собой: ходить на массаж, на шопинг, в спортзал, встречаться с подругами, путешествовать. — То есть открываете для себя маленькие радости жизни? — Очень медленно, потому что много работаю, и когда вдруг выдается выходной, я теряюсь, не понимаю, что делать. Вроде так ждешь этой тишины, а вот она наступает и становится не по себе. — А есть боязнь новых отношений? — Я очень старомодна. Не понимаю свободных отношений. Возможно, вокруг меня все творческие личности, ветреные, живут своими целями. Мне кажется, мужчины сейчас не готовы брать на себя такую ответственность, как забота о другом человеке. Мне нужно быть максимально уверенной в своем избраннике, знать, что он сосредоточен не только на своих интересах, но и на мне, на наших отношениях. Слишком много соблазнов, особенно в нашей среде. — Какие-­­то непристойные предложения поступали? Не так давно со стороны голливудских актрис прокатилась целая волна обвинений в сексуальных домогательствах в адрес известных режиссеров и продюсеров. — Мне?! Боже мой, да предложите уже что-нибудь непристойное! (Смеется.) Ничего такого не происходит. На самом деле я не думаю, что это сейчас актуально — переспать за роль. Наше кино развивается, в хороших проектах решающий фактор — актерские данные, при всем том, что также важны внешность и типаж. Надеюсь, по мне видно: я не из таких. И если мне предложат что-­­то непристойное, как вы говорите, просто убегу и буду рыдать. (Смеется.) — Чувство профессиональной зависти испытывали? — Зависть… такого не могу вспомнить. Я в хороших отношениях с другими молодыми актрисами. Понятно, что вот есть нас десять человек примерно одного возраста, медийных, снимающихся, и мы постоянно встречаемся на кастингах. Но мы всегда друг друга рады видеть и общаемся помимо съемок. Среди них есть и мои близкие подруги. Я не испытываю к ним зависть, наоборот, меня вдохновляют такие люди, меня это подстегивает, хочется к ним тянуться. Мы друг с другом даже информацией о кастингах делимся. Если я понимаю, что не очень подхожу на какую-­­то роль, обязательно расскажу девчонкам об этом проекте. Тася Вилкова была тем человеком, который пригласил меня на кастинг в театр «Квартет И», за что я ей очень благодарна. Вика Соловьева отправила меня на кастинг в первый мой фильм «Дед мороз. Битва Магов», и это не единичный случай. Нет такого, что кто-­­то кому-­­то завидует, разве что очень хорошо это скрывает. (Смеется.) Случаются, конечно, и расстройства. Летом был такой случай, который меня немножко выбил из колеи. На протяжении нескольких месяцев я пробовалась в один проект. Мы встречались по нескольку раз с режиссером и продюсерами, делали пробы — и парные, и с гримом, костюмом, мне подбирали партнера. Я была уверена, что мне дадут эту роль. Моя героиня была связана со спортом, и меня попросили похудеть за очень короткий срок: на семь-­­восемь килограммов за три недели. Признаюсь, это было довольно сложно, поскольку я и так была в небольшом весе — но я включилась, села на жесткую диету, каждый день занималась с тренером в спортзале.Получилось так, что этот период оказался сложным и из-­­за личных эмоциональных переживаний. В какое­­то другое, более спокойное время, думаю, что я бы не приняла ситуацию так близко к сердцу. Так вот, эти три недели стали для меня большим стрессом: вес уходил очень медленно, я становилась на весы и видела, что похудела за день всего на сто-­­двести граммов, и это меня расстраивало до слез. Мама с сестрой в это время жили у меня и ели что-­­то вкусное, а не так, как я — брокколи и вареную рыбу. Но я понимала, ради чего и зачем я это делаю. И вот тут, в разгар процесса, приходит сообщение от моего партнера, парня, которому я же и помогала пробоваться в этот проект. Начинающий артист, пишет мне в директ в Инстаграм фривольным тоном: «Настюх, привет, ты клевая актриса, но не расстраивайся, еще поработаем вместе!» Я в шоке, ничего не понимаю. Только на днях виделась с режиссером и продюсерами, и никто мне ничего не сообщал подобного. Оказалось, что пришла на кастинг другая актриса, и все сразу увидели, что она больше подходит на роль, и с партнером они лучше смотрятся вместе. Все это я потом уже узнала, и это нормально, киноиндустрия — всегда борьба. Правда, в этом случае я дала слабину и «сорвалась»: начала есть все подряд, попала в больницу с гастритом… в общем, это было эмоциональное испытание, с которым я не справилась. Но теперь благодарна за опыт. Нужно уметь достойно принимать поражение, отпускать обиду и идти дальше. Я стала сильнее, стала более осознанно относиться к себе и окружающему миру. Актерская профессия это не только работа над ролью, сьемки, спектакли, но это и ежедневная работа над собой, своим характером, своим телом. И чтобы чего-­то достичь, нужно всегда быть в тонусе, быть готовым к тому моменту, когда тебе выдастся шанс проявить себя.