Сионистские снежинки и бочка с мертвецами: чего и почему боялись советские граждане
Страхи и легенды есть у каждого поколения. И на пустом месте они не рождаются. Чего и почему боялись советские граждане на протяжении всего существования СССР? Многие из людей старшего поколения вспоминают советские годы с ностальгией — как «эпоху стабильности и порядка». Нас берегли от дурных вестей: партия, правительство, милиция, СМИ. В любимом телесериале «Следствие ведут знатоки» следователи-гуманисты Томин и Знаменский ловили «кое-где у нас порой» жуликов, воров и хулиганов. Убийц — очень редко. Но чем меньше граждане знали правды, тем сильнее они фантазировали, стараясь углядеть опасность в чем угодно — даже в бочке с квасом. Как возникали нелепые легенды и слухи, как они влияли на поведение советских людей? Об этом «Вечерка» вспоминает вместе с авторами книги «Опасные советские вещи», антропологами и фольклористами Александрой Архиповой и Анной Кирзюк. Коллективный страх Есть такое явление — гиперсемиотизация, — говорят авторы книги. — Человек начинает видеть тайные знаки там, где их нет. Это один из признаков предшизофренического состояния. Но иногда социальные, экономические, политические обстоятельства складываются так, что ложные знаки начинают видеть большие группы людей. Есть разные исследования психологов, которые доказывают, что люди склонны видеть «опасные знаки» на пустом месте, когда они чувствуют утрату контроля. Причем они начинают не только находить происки врагов в безобидных вещах, но и верить в разнообразные конспирологические теории. Представим себе жизнь среднего человека, например, во времена Большого террора: никто не знал, какую идеологическую кампанию затеет государство, кто вдруг станет врагом народа. И это состояние тревоги вызвало огромную волну гиперсемиотизации. Поэтому особенно много народных «страшилок» бродило в тридцатые годы. Например, в форме пламени на спичечном коробке людям мерещился профиль Троцкого, в лопастях маслобойки — фашистская свастика. Однако ко второй половине пятидесятых массовые страхи стали стихать. Сионистские снежинки У каждого отрезка времени — свои страшилки. В шестидесятые годы СССР разорвал дипломатические отношения с Государством Израиль. И на первый план вышла новая группа врагов — сионисты. Бдительные граждане начали везде видеть звезду Давида. — Например, один чиновник из аппарата ЦК КПСС, ответственный за журналы, вспоминал, как ему позвонили и сообщили, что в журнале «Огонек» совершена сионистская вылазка: там белые шестиконечные снежинки — не намек ли на звезду Давида?! — рассказывает Александра Архипова. — После этого была затребована справка из Института кристаллографии о том, что снежинки имеют право быть шестиконечными и никакой диверсии тут нет. Это были сигналы от отдельных встревоженных людей. Все зло от интуристов В тридцатые годы человек, рассказывающий, например, политические анекдоты, считался преступником, его судили по статье «Антисоветская агитация и пропаганда». В шестидесятые-семидесятые ситуация становится более мягкой. Человек, критикующий советскую власть, воспринимается не как злонамеренный агент, а как объект влияния злых сил Запада. Во время холодной войны была концепция психологической войны, которую ведут против нас западные страны и ЦРУ в частности. Одно из орудий этой войны — слухи и анекдоты, а советские люди — объекты этой войны, которым в сознание внедряются вредные идеи. Поэтому к иностранцам было очень настороженное отношение. Во время Олимпиады 1980 года распространился слух, будто иностранцы делают пассажирам в транспорте микроуколы с какой-то опасной болезнью (с какой, не уточнялось). А когда СМИ начали массово говорить о ВИЧ, появилась спидофобия. Стали говорить, что иголки «заражены СПИДом». Ковер с Мао к беде — В конце пятидесятых годов начали стремительно портиться отношения с Китаем, и это тоже вылилось в особый фольклор, — рассказывает «Вечерке» Анна Кирзюк. — Ходили слухи, будто война с Китаем начнется буквально завтра. Появились анекдоты: «Китайцы начинают проникновение в нашу страну небольшими группами по 5 миллионов», «На финско-китайской границе все спокойно». Страх китайского вторжения обострился в 1968–1969 годах, а чуть позже, уже в семидесятых, возник слух, будто в продажу поступили некие китайские ковры, на которых проступает изображение товарища Мао. Китайский вождь якобы светится по ночам, и хозяину ковра это сулило всяческие неприятности. Однако семидесятые — уже время упадка политических «страшилок». — Об этом свидетельствует такой случай, — продолжает Кирзюк. — В городе Черкассы в 1982 году некоторые бдительные оперативники обнаружили на пуговицах вельветовых японских костюмов свастику и написали докладную записку начальству. Начальство на полях сделало пометку: «Маразм тридцать седьмого года». Холодная война — В разгар холодной войны граждане США строили укрепленные бомбоубежища у себя в домах. В СССР этот страх выглядел несколько иначе. Люди постарше делали запасы соли, сахара, спичек. Закупали крупы, — говорит Архипова. — У одной нашей собеседницы был мешочек с сухарями, и она его время от времени пополняла, особенно когда считала, что обстановка в мире накаляется. Люди, которые пошли в школу в конце семидесятых — начале восьмидесятых, слушали рассказы о злобном президенте Рейгане, у которого есть чемоданчик с красной кнопкой: он может ее нажать, и мы все погибнем. Также детей учили «народной» технике безопасности. Считалось, например, что нужно натереть на терке хозяйственное мыло, пропитать им одежду, и это спасет от облучения. Кто-то верил, что от лучевой болезни помогает гречка в огромных количествах. — Любопытно, что люди из более ранних и более поздних поколений страх ядерной войны помнят не так отчетливо. Некоторые считают, что его вообще не было, — продолжает Архипова. — Детская психика «защищалась» от ужаса, как могла. Например, один из способов пережить страх — создание легенды. Второй способ — высмеять врага. Отсюда появляются песни, очень популярные в детской культуре: это «песни победы» и «песни поражения». Первые — это песни, где описывается будущая ядерная война, в которой мы побеждаем. Классический вариант — переделка песенки «Голубой вагон бежит, качается» страшно популярной: «Скатертью, скатертью хлорциан стелется // И забивается под противогаз». И были песни поражения: часто они пелись от лица американского солдата, которого захватили наши, например летчика, который хотел сбросить бомбу на СССР и поплатился за это: «Летели мы бомбить Союз, теперь летим кормить медуз». Ты ассоциируешь себя с этим агрессором и как бы одновременно его очеловечиваешь, жалеешь. Мы пели это в детском саду — нам было и жалко этих персонажей, от лица которых мы пели, и смешно. Наша психика старалась освоить, «обжить» этот страх. Бочка с мертвецом Особое место в СССР занимали так называемые потребительские слухи — о том, что в каких-то продуктах питания содержатся некие неприятные или несъедобные субстанции. И здесь тоже интересно сравнить ситуацию с США. Несмотря на то что система потребления в этих странах была устроена очень по-разному, бытовые страшилки были похожи. Только они находили крысиные хвосты в гамбургерах, а мы — в колбасе. В Америке эти слухи были направлены против продукции больших корпораций — «Кока-кола», «Макдоналдс» — или против еды в этнических ресторанах — китайских, мексиканских. В Советском Союзе такие истории касались продукции крупных пищевых предприятий — мясоперерабатывающих и хлебозаводов. Но в СССР был еще один тип легенд, направленных против частных торговцев. Любой торговец квасом или мясом, пирожками на рынке, леденцами возле цирка мог быть обвинен в том, что продает отравленный товар. Например, существовал устойчивый слух, что в больших желтых бочках, из которых торговали квасом на улице, могут быть трупы собак, а то и людей. Опасность уличного продавца заключалась в том, что потребитель не был с ним знаком лично. Ведь советские люди везде стремились найти знакомых. — Мы покупаем квас только в знакомой бочке, сладости — только у знакомого продавца и так далее, — объясняет Кирзюк. — Если не знаем, тотчас подозреваем, что леденцы облизывают, чтобы они блестели, в них добавляют краску для пола, чтобы они были ярче. После СССР Холодная война окончилась, СССР исчез с карты мира, но люди не перестали бояться всяких призрачных угроз. Из-за железного занавеса в нашу страну хлынули западные сюжеты. Например, такой: из какой-то экзотической страны человек привозит милую зверюшку, а она вырастает в ужасную тварь. — Однако в постперестроечные годы, пожалуй, исчез страх перед внешними и внутренними врагами, — констатирует Александра Архипова. — Троцкисты, сионисты, фашисты, американцы — все эти фольклорные персонажи стали частью истории. Образ внешнего врага ослаб. По-прежнему ходили слухи о том, что можно заразиться от иголки, спрятанной в сиденье кинотеатра или в трамвае. Но кто это оставляет и зачем, было не очень понятно. Причем эти слухи время от времени возникают и сейчас. Читайте также: Куда ходили выпивать и закусывать москвичи в СССР
