Выброшенная память

Некоторые москвичи уже получили свои квартиры в новых домах. К сожалению, кое-кто оставил по прежнему адресу старинные семейные реликвии. Рвется нить, связующая поколения, разрушается историческая память… Быстрее всего переселение столичных жителей идет в Бескудниковском районе. - Жители 17 старых пятиэтажек переезжают в семь современных домов на Бескудниковском бульваре и Дмитровском шоссе. Уже 2630 человек стали правообладателями новых квартир, - пояснил руководитель Департамента городского имущества столицы Максим Гаман. Большая часть домов, из которых переселяются москвичи, стоит на Бескудниковском бульваре. Двери подъездов на замках - не войти. Но вот вижу у 54-го людей с болгарками - cрезают оконные решетки на первых этажах. Дверь открыта. Прошел до пятого этажа и вот что увидел. Лишь в нескольких квартирах чисто, а в остальных завал вещей. Осиротевшие куклы валяются на полу, плюшевый медведь вместе с собачкой восседает на брошенном диване. Одежда, обувь разбросаны повсюду. Судя по такому бедламу, по квартирам прошли, перепотрошили ящики шкафов, комодов чистильщики - собиратели старины. Потом все это появляется на блошиных рынках. Бизнес! А вот книги чистильщики не берут, ныне это не ходовой товар. И остаются в шкафах, на подоконниках и на полу творения Пушкина, Толстого, Лермонтова, Есенина, мемуары маршалов Победы… Много грампластинок знаменитого Апрелевского завода лежат в брошенных квартирах. Перебираю: Лидия Русланова, Клавдия Шульженко, Леонид Утесов… Те, кому эти голоса были дороги, умерли, а у молодых свои фавориты. Валяются на полу почетные грамоты, удостоверения ударников коммунистического труда, свидетельства об изобретениях, трудовые книжки, благодарственные письма мэра Лужкова... Ветер, врываясь в выбитые окна, «читает» чужие письма. Солдатские, большая стопка, обратный адрес: Витебск, в/ч 1136 «Ш», 1960 год. «Дорогая Аня!», «Любимая Аннушка!» - видны первые строки. Видно, хранила их хозяйка квартиры, а ушла в мир иной - потомки бросили «хлам». А вот стоит гармонь с потертыми мехами. Беру в руки, перебираю кнопочки - поет звонкоголосая. На звук трехрядки пришли двое рабочих с болгарками в руках. Рассказали: - Мы не в первом доме работаем. Бывает так: срезаем стальную дверь, а за ней собачонка или кошка. Бросили хозяева. Передаем в добрые руки. А сегодня опоздали - не дождалась кошка нашего прихода. Зовут на пятый этаж на застекленный балкон, показывают высокое растение в большом пластиковом горшке: - Замерзнет ведь, жалко. Может, заберете цветок? Мы утром уговорили женщину спасти рыбок в аквариуме. Как в нем вода не замерзла?! Перехожу в дом №52. В нем дверь первого подъезда срезана. Чистильщики и тут уже побывали. Грустное это зрелище - покинутые людьми квартиры. Захожу в очередную квартиру и замираю. На полу развал фотографий: многие затоптаны чистильщиками, рабочими, бомжами. Бережно собираю те, что без следов грязи. На оборотной стороне дарственные надписи с датами: 1946-й, 1954-й, 1963-й, 1970-й. Щелкает затвор фотоаппарата. Уйти? Нет, надо взять с собой. Напечатает газета, увидят родные лица их потомки, может, память чувств побудит позвонить в редакцию, приехать и спасти семейные реликвии? В доме №50 открыта дверь второго подъезда. На четвертом этаже захожу в двухкомнатную квартиру - пол усыпан фотографиями, их сотни. И черно-белые, и цветные - современные. Лики пожилых людей и молодых. Вижу россыпь снимков крестин младенца в церкви. Вот, видимо, мать передает его священнику, вот дитя уже в купели, и святой отец льет на него из ковшика воду. Таджик с болгаркой в руках, видя мое удивление, не выдержал: - Как можно выбрасывать семейные реликвии?! Это же живая память, фотолетопись рода! Верно, фотолетопись рода, память… Предали их те, кого в народе именуют Иванами, не помнящими родства, а Чингиз Айтматов окрестил манкуртами. Останутся россыпи фотографий на грязном полу или их соберут чистильщики домов под снос? У меня сохранился снимок с блошиного рынка. Коробейник по имени Сергей сидит рядом с разложенными на клеенке стопками писем, фото, хотя ими торговать запрещено. - Есть спрос - есть предложение, - рассказал он. - Только что женщина купила пачку солдатских писем - любовный роман. Ей нравится читать их. А вот подобрал по заказу давнего покупателя-немца портреты фронтовиков. Особо ценится, если в петлицах гимнастерок воинов видны шпалы - металлические знаки воинского различия. Погоны ведь в Красной армии ввели только в 1943 году. На углу дома встречаю трех старушек. Оказывается, приехали проведать родную обитель. - Живем теперь в доме №11 на Бескудниковском же бульваре. Квартиры хорошие: кухни до 15 метров, комнаты большие. Но души наши еще тут, в родной пятиэтажке. Поминаем ее добром, а не лихом. В них, пятиэтажках, считай, выросла вся Россия. Переселялись ведь в 60-е годы из бараков с удобствами во дворе, из коммуналок, общежитий. Рассказываю о фотографиях на полу. Негодуют, поясняют: - Внуки умерших бабушек и дедушек, давно живущие в своих квартирах, дождались дня, получили наследство, чтобы продать поскорее дармовое жилье, тут же бросили и мебель, и вещи прадедов. И их фотографии, которые надо бы хранить как живую память. Как они расскажут детям о своих предках? Юрий Махрин. Фото автора.