«У вас отберут ребенка и отдадут геям»: какие мифы не дают принять закон о домашнем насилии

Депутат Государственной Думы Оксана Пушкина — лицо законопроекта о домашнем насилии. За это она регулярно подвергается нападкам, травле и даже угрозам. А сам законопроект обрастает мифами. Оксана Пушкина, депутат Государственной Думы: «Вас очень просто выбить из седла, что называется, если я вам скажу, что из-за этого закона у вас будут проблемы с вашим ребенком, с вашим мужем, ребенка отберут и обязательно отдадут геям. Обязательно. Других просто нет. То вы пойдете на меня с вилами, а я на вас». Фотография: Сергей Бобылев / ТАСС " class="c-caption__img"> Фотография: Сергей Бобылев / ТАСС Депутат Государственной Думы Наталья Поклонская — лицо консервативной идеологии и борьбы за семейные ценности. Она же бывший прокурор Крыма и большая поклонница императора Николая II. Наталья Поклонская, депутат Государственной Думы: «Как мы росли в наших семьях? Мама, папа, никакой агрессии, все предельно ясно. Что такое хорошо, что такое плохо. Никто не вмешивается. Никаких общественников, которые могут прийти домой, в семью, посмотреть, показывать и за то, что папа наказал ребенка за провинность, отобрать ребенка». Вместе с руководителем центра «Насилию.нет», кандидатом юридических наук Анной Ривиной мы решили ответить на главные вопросы к законопроекту. Первый миф гласит, что закон позволит отбирать детей за шлепок, словесное наказание или воспитательное ограничение. Анна Ривина, директор центра «Насилию.нет»: «Закон против домашнего насилия никоим образом отдельно не рассматривает несовершеннолетних граждан нашей страны. Все вопросы, касающиеся безопасности ребенка, регулируются Семейным кодексом, который на сегодняшний день уже позволяет органам опеки на свое усмотрение забирать ребенка из семьи». Депутат Государственной Думы Петр Толстой — любитель мифов. Он их собирает и распространяет. И не где-нибудь в соцсетях, а прямо с трибуны российского парламента (кстати, он же возглавляет российскую делегацию в Парламентской ассамблее Совета Европы). Петр Толстой, вице-спикер Государственной Думы: «Надо закрепить понятие брака как „союза мужчины и женщины‟, это создаст барьер для попыток приписать какие-то отдельные, дополнительные права для лиц нетрадиционной ориентации — ЛГБТ. Сегодня эти попытки делаются с помощью проекта закона о профилактике домашнего насилия, который списан практически под копирку со Стамбульской конвенции Совета Европы. Нам пытаются навязать закон, который нацелен не на сохранение семьи, а на ее раскол с помощью постороннего вмешательства, начиная с соседей и заканчивая НКО». Но вот вопрос: читал ли депутат Толстой сам текст законопроекта? Оксана Пушкина, депутат Государственной Думы: «Никто не читал. Ни Валуев, ни Толстой, ни иже с ними, которые против законопроекта. Я всегда спрашиваю, против какого из них? И тут начинается самое главное — „мы в принципе против, не лезьте в семью‟. А мы и не лезем. Этот закон лезет в семью только тогда, когда SOS, все» И это еще один миф — закон о домашнем насилии разрушит институт семьи. Фотография: Денис Каминев / RTVI " class="c-caption__img"> Фотография: Денис Каминев / RTVI Анна Ривина, директор центра «Насилию.нет»: «Очень странный институт семьи, который может разрушить закон против домашнего насилия. Поскольку на сегодняшний день и Конституция, и Семейный кодекс уже давно провозгласили и принципы равенства, и право на безопасность. Традиционная семья и институт семьи как раз говорят о том, что насилие — это ненормально и его быть не должно». Сейчас жертв домашнего насилия в России точечно не защищает ни один закон. Более того, пострадавшие вынуждены доказывать факт насилия сначала для административного дела без серьезных санкций, а потом фактически ждать следующего раза, который для некоторых становится последним. Выжившие, исчерпав возможности добиться справедливости в России, идут в Европейский суд по правам человека. Валерия Володина стала одной из них и выиграла дело в Страсбурге. Решение вступило в силу в ноябре 2019 года. Но после этого тишина: ни принятых мер, ни выплаты компенсации. Тогда она написала письмо президенту и депутатам. Валерия боится преследователя и вынуждена скрываться, поэтому она отказывается с нами встречаться, но присылает нам аудиофайлы. Валерия Володина, жертва домашнего насилия: «Мое обращение в администрацию президента и в Госдуму касается не расследования преступлений, совершенных против меня. Самые ужасные эпизоды — это похищение группой мужчин, избиение, лишение беременности, использование таких спецсредств, как устройства для передачи геолокации и прослушки. А также многочисленные избиения и попытка убийства. Тот самый случай, когда у моего автомобиля перерезали тормоза». В своем письме руководству России Володина приводит и фрагмент из решения суда. ЕСПЧ отметил, что в России отсутствует законодательство по борьбе с домашним насилием, отсутствуют сдерживающие или охранные ордера. Оксана Пушкина, депутат Государственной Думы: «Под охранный ордер могут попасть все. Куда мы бежим, когда нам угрожают? К маме, к сестре, к подруге. Вот полицейский выдаст это охранное предупреждение всем, кому он считает нужным. И вообще принятие самого законопроекта это и есть превентивная мера профилактики семейно-бытового насилия». Адекватной статистики по домашнему насилию в России нет, потому что до сих пор не договорились, как считать и кто считает. Некоторые любят приводить цифры МВД, согласно которым в 2016 году было зафиксировано 64 тысячи случаев домашнего насилия. А в 2017 почти в два раза меньше. Эксперты связывают такое снижение с тем, что в феврале 2017 года отменили уголовную ответственность за первые побои в отношении близких. Фотография: Сергей Коньков / ТАСС " class="c-caption__img"> Фотография: Сергей Коньков / ТАСС Депутат Наталья Поклонская не отрицает, что проблема насилия в семьях есть, она предлагает свои поправки к проекту закона. Наталья Поклонская, депутат Государственной Думы: «Прежде всего начать с названия закона: как корабль назовешь, так он и поплывет. Закон о профилактике насилия в семье. Можно подумать, что в России у нас не семья, а сплошное насилие кругом. Давайте мы назовем закон „Об укреплении семьи‟. Надо предоставить полномочия и одновременно спрашивать за использование и выполнение своих должностных обязанностей со стороны участковых инспекторов». Как корабль ни назовешь, а законопроект пока застрял где-то в коридорах российского парламента. Сейчас у депутатов другие приоритеты — видимо, их не хотят отвлекать от Конституции. И нет ни сроков, ни прогнозов. Мы редко об этом задумываемся, но проходящие мимо нас на улице люди скорее всего либо сами сталкивались с домашним насилием, либо их ближайшее окружение, а возможно, прямо сегодня, по возвращении домой, они подвергнутся насилию. Но мы об этом вряд ли узнаем.Причин тому несколько: привычка общества обвинять жертву, отсутствие доступной помощи, страх и стыд. И, конечно, так и не принятый до сих пор закон о профилактике семейно-бытового насилия.