«Мы обманываем мозг на благо пациента». Как VR-технологии помогут людям с инвалидностью

Николай Муравьев Графический дизайнер, идеолог и основатель проекта Максим Жданов Коммерческий директор проекта Герман Шнайдер Врач-кибернетик, научный руководитель проекта – С чего все началось? Николай: В 2010 году во время отдыха на лыжной базе я получил травму позвоночника и потерял возможность ходить. После операции нейрохирург сказал, что для ускорения реабилитации я должен мысленно выполнять движения ногами. Это было сложно, так как я долго был обездвижен и мозг не помнил, как это делать. Во время реабилитации я изучал разные технологии и однажды увидел VR-очки. Это натолкнуло меня на мысль перенести движения, которые я делаю мысленно, в виртуальную реальность. Но я не понимал, как это реализовать, так как не было подобного опыта. Да и в 2014 году разработка подобных технологий стоила дорого. В 2017 году я пришел с этой идеей на хакатон «КиберРоссия», где наша команда получила денежный приз (сумму герои не разгласили, но известно, что проекты-победители получили до 500 тыс. руб. на развитие и дополнительно 150 тыс. руб. – Прим.). На эти средства и сделали первый MVP. Программа была установлена на мощный игровой системный блок, на котором при помощи виртуальных очков мог заниматься любой человек с проблемами опорно-двигательного аппарата. Постепенно вокруг проекта стала собираться команда. Я искал людей, которые будут похожи на меня идейно. Первым появился Максим – это мой друг и человек с большим опытом в бизнесе. В начале 2019 года в команду пришел Герман, с которым мы познакомились в акселераторе МТС StartUp Hub. Николай Муравьев «Новые технологии есть не везде» – Николай, вы говорили мне, что реабилитационные методы несовершенны. Что вы имеете в виду? Николай: В среднем пациенту с травмой позвоночника нужно заплатить от 100 тысяч рублей за три недели в самом простеньком реабилитационном центре. Там он в лучшем случае получит стандартное обследование организма, различные физиопроцедуры, необходимый минимум медицинских препаратов, массаж, лечебную физкультуру, тренировки в свободном формате. По ОМС человек может рассчитывать лишь на 10-15 дней бесплатного санаторно-курортного лечения, чего не достаточно в принципе. А чтобы получить их, нужно отстоять 2-3 года в очереди. Чаще всего человек сам не может все оплатить, так как пенсия с первой группой инвалидности 10,5 тыс. рублей или 12,4 тыс. рублей, если инвалидность с детства (если в семье есть иждивенцы, размер пенсии повышается. Максимум – 16 тыс. рублей при наличии трех иждивенцев. – Прим.). В таких центрах даже намека нет на новые технологии,тем более VR. Мобильное приложение или покупка VR-очков обойдутся гораздо дешевле методов, о которых я говорил выше. Многие компании пытаются запрыгнуть в «последний вагон», потому что понимают перспективу рынка реабилитации с помощью VR. Но не у всех получается реализовать свой продукт так, чтобы он всем подходил и был доступен. Во-первых, проблема в цене – VR-комплексы в среднем стоят от 600 тысяч до 1,5 млн рублей. Во-вторых, во многих программах люди не могут заниматься, потому что у них отсутствует возможность двигать конечностями. Мы придумали другую идею. Максим Жданов Как работает VR – Как именно она работает и чем отличается от других? Герман: Мы предлагаем технологическое решение для дополнения комплексной реабилитации с целью повышения восстановления опорно-двигательного аппарата. Максим: Для b2c у нас есть мобильное приложение. Вы скачиваете программу, находите VR-шлем или простой кардборд. И выполняете упражнения. Николай: В настоящее время мы предлагаем по четыре различных упражнения для каждой руки и ноги. В отличие от конкурентов, наш продукт могут использовать пациенты с разной степенью подвижности. Герман: Наше решение – не панацея, оно идет параллельно классическим методам реабилитации, включающим физиотерапию, ЛФК и т.д., тем самым вызывая синергетический эффект, повышая эффективность восстановления. При работе с программой пользователь видит виртуальное окружение в виде комфортной комнаты с окнами и несколькими предметами интерьера, при взгляде на свое тело он обнаруживает аватара, который находится в том же положении, что и он сам. Приложение позволяет совершать в виртуальной среде действия, которые для пациента невозможны в реальности. За счет психоэмоционального и моторного вовлечения в каждое действие идет обращение к мышечной памяти, что позволяет заново учиться выполнять действия. Герман: Сегодня реабилитационные системы с интеграцией VR разрабатываются по всему миру. К 2025 году инвестиционный рынок виртуальной реальности в медицине вырастет до 5 млрд долларов. Скрин из приложения. Автар выполняет движения «Чувствуем скепсис. Но когда специалисты пробуют решение – их мнение меняется» – Кому это интересно в России? Герман: Сейчас на VR-реабилитацию можно попасть в том числе через финансирование из федерального бюджета. Пока это доступно не во всех регионах, но в Москве есть. Это значит, что специалисты признают наличие лечебного эффекта. Медицинское сообщество пока к нам относится консервативно – мы чувствуем скепсис в разговоре. Но когда специалист пробует технологию на себе – после того как его конечность внезапно совершает небольшое движение сама, – он тут же меняет мнение. Недавно мы получили согласие на проведение исследования от локального этического комитета. ЛЭК – это независимый совет, он призван защищать права, интересы и здоровье участников исследования. Это значит, что взаимодействие пациентов с нашим продуктом не противоречит нормам этики и не нарушает права участников исследования. Максим: Мы переговорили с десятком медицинских учреждений, которые готовы включить наше приложение в свои комплексы реабилитации и провести апробацию на широких выборках участников. Преимущественно это были организации Москвы, Томска и Новосибирска. Скрин из приложения. Аватар выполняет движение «У 60% наблюдались улучшения» – Как проводились исследования? Герман: У нас было несколько клинических апробаций на площадках партнеров в Новосибирске и Томске. В 2017 году мы использовали первую версию продукта – стационарный компьютер. На тот момент поучаствовали всего пять человек. Мы увидели позитивный клинический эффект от процедуры, участники испытывали покалывания в конечностях и локальное ощущение повышения температуры наряду с чувствительностью, непроизвольные движения, сокращения мышц. С 2019 года начали испытания уже в Томске. Три группы по пять человек проходили тренировки в виртуальной реальности с использованием нашего приложения. Занятия длились 45 минут каждый день в течение двух недель. Так же, как и новосибирская группа, некоторые томские участники совмещали тренировки с другими программами классической реабилитации. На входе и выходе для оценки динамики состояния мы использовали индекс Ривермид (индексы оценки мобильности пациента, который показывает степень самостоятельности после инсульта, травм головного или спинного мозга. – Прим.), шкалу Рэнкина (оценка степени инвалидизации после инсульта. – Прим.) и индекс ходьбы Хаузера (ранжирует пациентов по 10 градациям в зависимости от необходимости внешней помощи, использования приспособлений для ходьбы и времени прохождения тестового расстояния. – Прим.). Функциональную активность мы измеряли по шкале Фугл-Мейера (оценивает восстановление двигательной активности верхних конечностей и навыки самообслуживания. – Прим. ), эмоциональное состояние – по шкале HADS (шкала тревоги и депрессии. – Прим.). Результаты показали корреляцию тренировок в виртуальной реальности с общим настроением участника. У 60% участников отмечались положительные изменения эмоционального состояния, снижение тревоги и депрессивных симптомов – в среднем на 2,2 балла. Также у некоторых испытуемых при повторном тесте активности по шкале Фугл-Мейера отметили небольшие положительные сдвиги. Разбирая эти данные, стоит учесть малое число участников и совсем небольшую продолжительность апробации. Мы готовим масштабные исследования с мультидисциплинарной командой. Несколько медицинских центров согласны включить наш продукт в комплексные программы реабилитации. Реабилитация по ОМС длится от 10 до 15 дней. В такие короткие сроки новым двигательным паттернам и нейронным связям сложно закрепиться. Благодаря тренировкам с нашим приложением процесс реабилитации возможно расширить и повысить его эффективность. При этом маломобильные участники могут спокойно продолжать восстановление в домашних условиях, используя уже потребительскую версию программы. «Даже на PlayStation есть игры, подходящие для реабилитации» – Какие похожие на вас проекты можете отметить? Герман: В России это центр Пирогова. Руководитель клиники медицинской реабилитации, профессор Вадим Даминов, на мой взгляд, амбассадор VR в реабилитации. В настоящее время у них множество направлений использования VR, это «когнитив», «равновесие», «прогулки» и другие. Применение VR при нейрореабилитации изучают и за рубежом: это делает израильский центр Sheba, американские HVS Image и Neuro Rehab VR, британский университет Оксфорд и многие другие. Даже для PlayStation выпускают игры, которые подходят для реабилитации: алгоритм дает обратную связь, хорошо или плохо выполняет человек упражнения, допустим, играя в «большой теннис». При этом большинство таких решений используют внешний трекинг и/или требуют участия специалиста, который будет контролировать выполнение движений. В нашем продукте это необязательно. – Как тогда отслеживать свой прогресс? Максим: Пока прогресс отслеживается либо волонтерами, либо самим пациентом. На данный момент за результатами в любом случае будет наблюдать специалист – мы сейчас находимся на стадии клинических испытаний. Герман: Также мы работаем над отдельными дополнительными модулями. Например электромиограф (считывает потенциал со здоровых конечностей. – Прим.) и электростимуляция (передает потенциал поврежденным конечностям, стимулирует необходимые для движения мышцы. – Прим.). Герман Шнайдер Наше решение стоит дешевле, чем аналоги» – Кто ваша аудитория? Максим: Рынок b2b – это медцентры и учреждения, которые предлагают реабилитацию. Мы собираемся в будущем закрыть потребности людей в восстановлении или повышении качества жизни после инсульта, спинальных травм, при фантомных болях, с наличием ДЦП. Первоначально пациентов мы будем маршрутизировать в медучреждения, чтобы врачи фиксировали изменения и результат. В дальнейшем мы хотим запустить мобильное приложение для продолжения реабилитации уже в домашних условиях. Это рынок b2c, сейчас мы рассматриваем доступ по подписке, примерно 1000 рублей в месяц. Для медучреждений мы планируем продавать одно рабочее место от 300 до 500 тысяч рублей. Ориентируемся, что подобное предложим через полгода. Окупаемость – полтора года от начала продаж. Герман: Мы не исключаем и b2g. Зарубежные конкуренты и отечественные аналоги, например, ReviVR, стоят около 1,5 млн рублей. Мы примерно в 3-6 раз дешевле. Максим: По данным Минтруда, в России порядка 12 млн граждан с инвалидностью. Думаю, что мы можем поработать с 10-15% аудитории. Расширение функциональности позволит выйти и на другие группы людей. Герман: Мы в большей степени говорим о неврологических состояниях. Пока VR-технологии в реабилитации сосредоточились на постинсультной категории пациентов. В России порядка 500 тыс. человек, которые перенесли инсульт. И их число растет, потому что болезнь молодеет, стресса становится все больше. – Сколько вы сами вложили в проект? Максим: Около 3 млн рублей. Максим: У каждого из нас есть основное место работы, а это стартап, которому мы пока уделяем свободное время. Николай: Мы понимаем, что любой бизнес должен как минимум окупаться и приносить прибыль. Но наш проект для тех, кто попал в непростую ситуацию, и поэтому неэтично думать лишь о прибыли. Наша главная цель – помочь людям. Герман: Мозг поддается обучению и мы стараемся «обмануть» его на благо пациента, даже при значительных повреждениях. – Как вы привлекаете инвесторов? Им это интересно? Максим: Мы верим в технологию, общаемся с медиками, которые видят результаты, но важна доказательная база. Пока мы не привлекаем инвестиции – для этого нужны цифры, которые подтвердят, что наша технология повышает эффективность реабилитации. После прохождения этого этапа стоимость нашей компании возрастет и мы начнем активно работать с потенциальными инвесторами. Вадим Даминов, д.м.н., руководитель клиники медицинской реабилитации ФГБУ «Национальный медико-хирургический центр им. Н.И. Пирогова» Минздрава России: Сегодня в России довольно много стартапов в сфере VR-реабилитации. Например, в Пироговском центре прошел клинические испытания и применяется комплекс «Девирта – Делфи». Он погружает пациентов в мир общения с дельфинами и позволяет восстановить двигательные навыки путем повторения специальных движений. Программа позволяет человеку видеть результаты своих упражнений и, вовлекая в игру, мотивировать его на достижение результата. На сегодня это единственный VR-комплекс для реабилитации, получивший медрегистрацию. На очереди, насколько знаю, еще два проекта – из Волгограда и Самары. Совместно с Союзом реабилитологов России мы изучаем все значимые отечественные VR-проекты по профилю. Когда мы познакомились с «VR-движением», функциональность проекта ограничивалась тренировкой одного движения. Мы договорились продолжить общение и, возможно, провести клинические испытания в Пироговском центре после доработки проекта. Можно отметить, что у проекта интересный алгоритм и хорошие перспективы. Несмотря на серьезные достижения в сфере VR/АR с, казалось бы, полным погружением без головокружений и прочих негативных последствий, сегодня по-прежнему актуален вопрос безопасности применения таких технологий в медицине. В связи с этим в Лаборатории цифровой медицины Пироговского центра проводятся четыре исследования, посвященные безопасности использования VR для восстановления движения, памяти, внимания и речи. Предварительные итоги исследований представят в начале июня. Обложка: фотобанк «Фотодженика».