Для партии и космоса: как Терешкова стала первой космонавткой и символом СССР

Недавние заявления первой космонавтки планеты и депутатки Госдумы Валентины Терешковой о поправках в Конституцию обратили на себя внимание не только благодаря своему содержанию, но и отчасти из-за необычной внешности парламентария. Некоторые обнаружили подозрительное сходство Терешковой с Круэллой Де Виль из фильма «101 далматинец» — благодаря загадочной белой пряди в ее прическе — и даже разглядели в этом образе признаки злодейства. «Лента.ру» рассказывает о стиле этой незаурядной россиянки. Валентина появилась на свет в непростое для СССР время. Ее отец, выходец из белорусского села, тракторист, через два года после рождения младшей дочери (у Вали были старшая сестра и младший брат) погиб на фронте, на советско-финской войне. Его вдова с детьми перебралась из деревни в Ярославской области, где жила семья, в город и устроилась работать на фабрику. Валентина пошла в школу в год победы в Великой Отечественной, уже в Ярославле. Она неплохо училась и активно участвовала в том, что тогда называли «общественной жизнью». Однако семья была небогатая, и, чтобы помочь матери, после семилетки Валя перешла в вечернюю школу и поступила на работу — сначала на шинный завод, потом, следом за матерью и старшей сестрой, на текстильный комбинат. Сохранились фото Терешковой того времени: крепко сложенная, но не полная девушка с зачесанными назад и собранными в пучок волосами, в скромной блузке с отложным воротником и темной юбке-миди, в талии перетянутой широким поясом. На ногах — трогательные светлые прюнелевые босоножки. В середине 1950-х и образование, и карьера женщин в принципе приветствовались: в стране после войны был понятный недостаток мужчин. Параллельно с учебой Терешкова училась заочно в техникуме легкой промышленности и получила среднее специальное образование. Разумеется, она была членом комсомола и, помимо общественных поручений, участвовала в самодеятельности — играла на домре в заводском оркестре. Позже, в 1959 году, к этому увлечению прибавились и занятия спортом: Валентина стала парашютисткой. Чтобы было удобней надевать шлем, она коротко остригла свои роскошные густые волосы. Нельзя сказать, чтобы увлечение молодой ткачихи прыжками с парашютом принесло ей большую известность хотя бы по ярославским меркам. Мастером спорта она не стала и сделала всего около ста прыжков. Однако навыки, приобретенные в аэроклубе, пригодились Терешковой, когда вскоре после полета Гагарина в Звездном городке приняли решение искать женщин-добровольцев для полетов в космос. Непременным требованием для зачисления в отряд космонавтов объявлялся опыт парашютных прыжков. Прыжки оказались не единственным обязательным критерием для отбора кандидатов в космонавтки. У девушек или женщин в возрасте до 30 лет должно было быть крепкое здоровье, хороший вестибулярный аппарат, рост, не превышающий 170 сантиметров, и вес до 70 килограммов (худоба тогда не была трендом). Образование, разумеется, не ниже среднего. Терешкова была не самой молодой и не самой взрослой, не самой образованной, не самой опытной, не самой спортивной из кандидаток. Дублерша Терешковой, ее ровесница Ирина Соловьева, к моменту приема в отряд космонавток завоевала звание мастера спорта по парашютному спорту (около 700 прыжков) и получила диплом Уральского политеха. Самое крепкое здоровье, по отзыву врачебной комиссии, было у довольно возрастной Валентины Пономаревой, которая была старше Терешковой на четыре года и окончила престижный по советским меркам Московский авиационный институт. О том, почему в итоге в космос полетела именно Терешкова, ходило и ходит много домыслов и версий разной степени достоверности. Самая обоснованная из них, что Валентину Владимировну выбрали за ее организационные способности и возможность участия в политической и общественной деятельности, в том числе и за рубежом. Учитывали и социальный статус: она «представляла рабочий класс», а ее отец-тракторист погиб на фронте (отец Пономаревой, например, был инженером). Вот что писал в своем дневнике об этом непростом выборе руководитель отряда космонавтов Николай Каманин: «В первый полет можно было послать и Соловьеву, и Пономареву. Я уверен, что полет они выполнили бы не хуже, а даже лучше Терешковой, но после полета их можно было бы использовать только как космонавтов. Недаром же я “воевал” за Терешкову с Руденко и Келдышем (на тот момент — первый заместитель главнокомандующего ВВС и научный руководитель программы космических полетов соответственно — прим. “Ленты.ру”). Терешкова может и должна быть не просто первой женщиной-космонавтом. Она умна, у нее есть воля, она производит на всех очень хорошее впечатление и будет представлять Советский Союз на любом международном форуме». По мнению Каманина (и, очевидно, других высокопоставленных лиц), Терешкова могла и должна была стать лидером женского движения и общественной деятельницей уровня министра культуры Фурцевой. «Терешкова как руководитель женской общественной организации СССР и международных женских организаций сделает для страны, для нашей партии в тысячу раз больше, чем она в состоянии сделать в космосе», — писал Каманин. Он предрек, что Чайка (таков был позывной первой космонавтки) «еще долго полетает над миром, прославляя нашу партию, идеи Ленина, коммунизм и привлекая на нашу сторону миллионные массы людей, и особенно женщин». Так и вышло. Полет Терешковой на корабле «Восток-6» в июне 1963 года, который прошел не вполне штатно, много раз анализировался, выявлялись недочеты технического характера. Но, так или иначе, первая космонавтка поднялась на орбиту, провела там в одиночку трое суток, выполнила поставленные перед ней задачи и благополучно вернулась на Землю (что, собственно, и было ее главной задачей). Вопреки широко гуляющим по сей день домыслам, этот полет не стал решающим аргументом для преждевременного завершения женской космической программы. После 1963 года в Звездном городке продолжали готовить к полетам и Соловьеву, и Пономареву, решение о расформировании отряда космонавток приняли только в 1969 году, когда собственно космическая история Валентины Терешковой давно закончилась. Через 19 лет после нее в космос полетела Светлана Савицкая, чьи технические и научные достижения на орбите не уступали мужским. А Валентину Владимировну Терешкову ждала общественная деятельность и пожизненная известность первой женщины-космонавтки. Однако и о «женском предназначении» тоже забывать не приходилось. Ученым хотелось выяснить, сохраняется ли у побывавшей в космосе женщины здоровая фертильность. Разумеется, никто бы не стал принуждать ее к браку. Но, когда вскоре после полета стало известно, что у нее роман с коллегой-космонавтом Андрияном Николаевым, это было принято более чем благосклонно на «самом верху». Свадьбу играли в правительственной резиденции на Ленинских горах в присутствии генсека Никиты Хрущева и главы советской космонавтики Сергея Королева. Невеста была очаровательна в модном по тем временам белом свадебном платье с рукавами выше локтя, пышной тюлевой юбкой и облегающим стройную талию корсажем. Прическу украшала короткая фата, на руках — белые перчатки. И, конечно, любимые белые туфли на каблуке. Спустя год у Николаевой-Терешковой (Валентина Владимировна оставила себе в качестве второй девичью фамилию) родилась единственная дочь Елена. К радости родителей и всей медкомиссии Звездного городка — абсолютно здоровая. Николаев и Терешкова оставались в браке до совершеннолетия дочери, после чего развелись. Валентина Владимировна не обсуждала свою личную жизнь. Один из журналистов, общавшихся с космонавткой, как-то процитировал ее слова о первом муже, которые Терешкова якобы обронила в разговоре с Галиной Аграфоновой, директрисой космического музея в Ярославской области: «В работе золото, дома — деспот». Было такое или не было — на совести журналиста. После развода Валентина Терешкова вышла замуж за видного военного врача, генерал-майора Юлия Шапошникова (с которым прожила до самой его смерти в 1999 году). Статус председательницы Комитета советских женщин, депутатки сначала Верховного Совета СССР, а позже Госдумы России обязывал и обязывает Валентину Владимировну к элегантности. В советское время на все официальные и рабочие мероприятия она ходила либо в очень строгих платьях, либо в костюмах с пиджаком с широким «английским» воротником и юбкой-миди сдержанных оттенков: черного, белого, темно-синего, темно-коричневого. В свободное время строгий костюм уступал место платьям и летним топам с принтом. Ей нравились блузки в горошек, клетчатые платья и плиссированные юбки-миди. Стройная до самых зрелых лет фигура позволяла Валентине Владимировне выбирать вещи прямого покроя: она не нуждалась в мешковатых фасонах, скрывающих недостатки фигуры. Ее стилю — одежде, прическе, манере держаться — подражали девушки и женщины всего Союза. Сначала за гардероб первой космонавтки отвечали дизайнеры Дома моделей, потом она одевалась у Славы Зайцева. Кроме того, у нее было много качественных заграничных вещей: благодаря своему статусу первые поездки за рубеж (в Чехословакию и Болгарию) Терешкова совершила, буквально едва прилетев из космоса, летом 1963 года. На одной из фотографий уже 1970-х годов Валентина Владимировна запечатлена с дочерью-подростком, обе — в модных кожаных тренчах. Полет первой женщины в космос вдохновил многих западных дизайнеров: «космические» женские коллекции в середине 1960-х — начале 1970-х представили Андре Курреж, Пьер Карден, Пако Рабанн. В моду вошли шляпки-«шлемы», сапоги-«луноходы», комбинезоны, металлизированные ткани, напоминающие материал скафандров. Валентина Терешкова была и остается очень умеренной в украшениях. Ее главная драгоценность — золотая Звезда Героя, которую она носит на все заседания Госдумы и официальные встречи. Терешкова не надевает серьги и колье, иногда на ее руках можно заметить достаточно скромные кольца с сапфирами или без камней. В советское время она носила женские часы «Чайка» Угличского завода, которые получили название в честь ее космического позывного сразу после эпохального полета. В постсоветское время на запястье депутатки можно заметить швейцарские часы на золотом браслете. Самой яркой частью имиджа Терешковой стала ее прическа. Она сохранила до зрелых лет отличные волосы, а характерная деталь — широкая седая прядь надо лбом — делает Валентину Владимировну узнаваемой в любой аудитории и на любых светских мероприятиях, которые первая космонавтка планеты время от времени посещает.