Там жили меценаты, предприниматели и артисты. Отрывок из книги о петербургских домах

"Истории домов Петербурга, рассказанные их жителями" — это сборник рассказов. В основном это экскурсы в жизнь культурной столицы и своеобразный обзор по самым красивым и знаменитым местам города. Кто жил на Невском проспекте? Что располагалось в доходном доме Александро-Невской лавры? Какую тайну хранит Кавалерийский корпус Алексеевского дворца? На страницах раскрываются истории 25 домов Санкт-Петербурга. Прочитайте небольшой отрывок о доме на углу Большой Конюшенной и Волынского переулка и узнайте, почему предприниматели — с середины XIX века и по сей день — полюбили его. В середине XIX века ценный участок на углу Большой Конюшенной улицы и Волынского переулка был во владении мебельного фабриканта Андрея Ивановича Тура, здесь же располагалось его мебельное производство. В 1860-х участок вместе с фабрикой перешел во владение купца Николая Федоровича Штанге, который к тому времени был известен как мастер по изготовлению бронзовых осветительных приборов. Изделия Штанге имели успех на международных выставках, и с 1852 года он поставлял осветительные принадлежности Высочайшему двору. В 1960-х Штанге решил охватить новую для себя область — производство мебели, для чего и купил фабрику Тура. К руководству мебельной фабрикой он привлек Федора Андреевича Мельцера, опытного каретного мастера и мебельщика. Позже Федор Андреевич стал правой рукой Штанге, а мебельная фабрика также стала поставщиком Императорского двора. Еще одним важным сотрудником предприятия был брат Федора Андреевича — Адам Андреевич Мельцер. Оба жили здесь же, на Большой Конюшенной. В конце 1860-х в располагавшемся на участке доме находились квартиры (у Адама Мельцера было 14 комнат), мастерские (столярная, швейная, обойная, бронзовая, ламповая, машинная и лакировочная), а также мебельный магазин Штанге, конторские помещения и общежитие на 30 рабочих (в восемь окон). После отъезда в середине 1870-х Николая Штанге за границу производство мебели выделилось в отдельную компанию "Ф. Мельцер и К°". Мебельный магазин остался здесь же, на Большой Конюшенной. Процветающей мебельной фабрикой руководил Федор Мельцер, а его брат Адам Мельцер заведовал производством бронзовых ламп и металлических изделий. В 1880-х дом перешел к дочери Штанге — Марии Николаевне. В ту пору она уже носила фамилию Мельцер: ее избранником стал один из братьев — Адам Андреевич Мельцер. Так Штанге и Мельцеры официально породнились. Позже бронзовое производство полностью отошло к Адаму Андреевичу. Он умер в 1896 году, после чего предприятие унаследовали его вдова Мария Николаевна и сын Николай Адамович Мельцер. Мебельное производство в 1890-х переехало в новые корпуса на набережной реки Карповки. Корпуса были построены одним из сыновей Федора Андреевича Мельцера — военным инженером Эрнестом Федоровичем. Второй сын, Федор Федорович, управлял фабрикой после смерти отца, а рисовальную мастерскую фабрики возглавлял третий сын — архитектор Роман Федорович. Мельцеры производили фурор на международных выставках. Их фабрика просуществовала до 1918 года, а фамилия Мельцер стала одним из самых известных мебельных брендов дореволюционной России. Николай Адамович Мельцер, который унаследовал бронзовое производство от отца и деда, в начале 1900-х решил свернуть семейное дело. В 1902 году он продал весь имевшийся в магазине бронзовый товар своему конкуренту Ивану Яковлевичу Аболингу, основателю торгового дома "Аболинг И. Я. с сыновьями". По условиям договора Николай Мельцер обязался не открывать новый магазин "ламп и бронзовых изделий тех моделей, которые приобретены у него Аболингом". Бронзовое производство, просуществовавшее около 60 лет, постепенно закрылось. В 1904 году участок на Большой Конюшенной и Волынском переулке перешел к Николаю Мельцеру по дарственной от его матери Марии Николаевны . В это время прежние строения были снесены: на дорогом и престижном участке было решено построить современный доходный дом. К строительству привлекли уже хорошо зарекомендовавшего себя архитектора шведского подданства Федора Ивановича Лидваля. Федор Лидваль — один из самых признанных петербургских архитекторов своего времени. Дом был сдан в 1905 году. Асимметрия, разнообразие форм окон и объемов, природные материалы — за проект фасадов на городском конкурсе в 1907 году Федор Лидваль получил серебряную медаль. Фасады дома по Волынскому переулку отделаны сравнительно скромно, тогда как угловая часть и фасад по Большой Конюшенной, по выражению историка архитектуры Бориса Кирикова, "наделены почти скульптурной экспрессией". В отделке фасадов был применен излюбленный камень северного модерна — талькохлоритовый сланец, который также называли "горшечным камнем". Другая часть фасадов была отделана серо-коричневой штукатуркой. Угол дома акцентирован цилиндрическим эркером, причём стекла в окнах были гнутыми и вторили радиусу эркера (родные гнутые стекла эркеров частично сохранились и до наших дней). Историки архитектуры называют дом Мельцера одним из центральных произведений северного модерна. Во внутреннем оснащении дома применялись самые передовые технологии. Помимо уже почти обязательных для домов того времени лифтов в доме было обустроено паровое отопление — одна из новинок эпохи (в оборудовании дома участвовал гражданский инженер С. В. Баниге, специалист по отоплению и вентиляции). При этом в некоторых помещениях все же были оборудованы незамысловатые дровяные печи (вероятно, для подстраховки). Самые большие квартиры в доме были угловыми и состояли из 14 комнат. Их было всего три: на третьем, четвертом и пятом этажах (ниже были конторы и магазины). В угловых квартирах было установлено как минимум по два камина. Один из них, камин-буфет, встречается только в этом доме. Он отделан глазурованными изразцами с еловыми ветками и совами в духе северного модерна, а над топкой размещено панно с изображением девушки в стиле западноевропейского ар-нуво. Деревянная "буфетная" часть камина, как и прочая столярка угловых квартир (например, двери с модерновой резьбой и деревянные панели), вероятно, были сделаны в мельцеровских мастерских специально для этого дома. Некоторые комнаты в квартирах соединялись редкими для Петербурга раздвижными дверьми-купе, а окна дворовых эркеров были заполнены узорчатыми фактурными стеклами. Разумеется, в квартирах были хорошо оборудованные ванные комнаты с керамическими ваннами и всей необходимой сантехникой. Домовладельцы проживали в угловой квартире №4 на последнем, пятом этаже. Это неудивительно: наличие лифта позволяло Мельцерам не заботиться о высоте проживания. Одна из комнат домовладельческой квартиры до революции, очевидно, была кабинетом с курительной зоной. Об этом намекает сохранившаяся дубовая резная арка в мавританском стиле, который был свойственен именно для курительных помещений (сейчас здесь офис петербургского холдинга "ОПГ Добрых Дел"). Главная лестница не вычурна: мраморные полы и ступени, лаконичные витражные заполнения окон, аккуратные лепные украшения и строгие входные двери в квартиры. Уже в XXI веке парадные лестницы были полностью отреставрированы на средства жильцов. Коммерческие помещения Большая Конюшенная — одна из самых статусных улиц Петербурга (как сейчас, так и сто лет назад). Новый доходный дом сразу привлеек внимание крупных арендаторов. В угловой части дома и со стороны Большой Конюшенной два этажа из пяти были отведены под коммерцию. Большую часть этих площадей после постройки дома заняла компания "Кодак" — один из ведущих мировых производителей фототехники и фотоматериалов. В доме разместились флагманский магазин и главная контора фирмы. На первом этаже традиционно располагались автосалоны. После постройки дома здесь торговали британскими автомобилями Wolseley Motors (существовала до 1975 года), а в 1910-х на первом этаже размещался главный склад итальянцев FIAT. Автомобили смотрели на прохожих прямо из витрин первого этажа. Жильцы Как уже упоминалось, домовладельцы жили в большой угловой квартире на последнем этаже. В такой же квартире на третьем этаже проживал Иван Григорьевич Каменский — русский промышленник и государственный деятель. Каменский был родом из Перми. В Пермской губернии он построил завод по сухой перегонке древесины для получения ацетона и метилового спирта, был управляющим местных железоделательных заводов. В 1906–1917 годах Каменский был членом Государственного совета от Пермского земства, как раз в этот период Иван Григорьевич нанимал квартиру в доме Мельцера. Вероятно, поселился он здесь не случайно: в Пермской губернии, в посеелке Суксун, у Каменских Ивана Григорьевича и его супруги Лидии Николаевны (попечительницы Суксунского женского училища) была усадьба в стиле модерн, построенная двоюродным братом владельца дома на Большой Конюшенной — архитектором Романом Федоровичем Мельцером (усадьба утрачена). В издании 1908 года "Современная Россия в портретах и биографиях выдающихся деятелей" об Иване Григорьевиче писали: "...Не примыкает ни к одной из существующих партий, но является деятелем прогрессивного направления в самом широком смысле". Он умер в Перми в 1919 году. Его вдова Лидия Николаевна Каменская, вероятно, эмигрировала. Неизвестна судьба ценной коллекции живописи Каменских: она бесследно пропала из их суксунской усадьбы после революции. В 1900-х квартиру в доме нанимал Валериан Эдуардович Гревс — один из самых известных петербургских нотариусов, чья контора располагалась на Невском, напротив Казанского собора. "Странный был человек, с иссиня-черными волосами, носил золотые очки и часто смотрел на людей в золотой лорнет онегинского фасона. Происхождения он был английского. Моя мать была им очарована, да и правда, это был исключительно блестящий человек, образованный, абсолютный при этом циник, великолепно владевший словом…" — описывала Гревса мемуаристка Нина Алексеевна Кривошеина, дочь известного промышленника Алексея Павловича Мещерского. Мещерский зимой 1917 года ушел из семьи и переехал в Москву с женой Гревса Еленой Исаакиевной. Сам Гревс эмигрировал и умер в Америке в 1939 году. С постройки дома и до 1930 года на втором этаже со стороны Волынского переулка проживал архитектор Михаил Федорович Гейслер, автор нескольких доходных домов, особняков и приютов, в том числе Дома ветеранов сцены на Петровском острове и особняка основавшей его артистки М. Г. Савиной на улице Литераторов. Также Гейслер был составителем "Строительного адреса-календаря", а в конце XIX века успел поработать редактором журнала "Зодчий".