Егоров съездил на юг Англии к Дикки Борcвику, которым восхищается сам сэр Алекс Фергюсон

Мы съездили к самому старому футболисту мира. История и принципы 84-летнего Дикки Бортвика — как сборник задач и решений наших проблем. Средняя продолжительность жизни мужчин в Италии и Англии до коронавируса – 82 года. В России – всего 67 лет. И какой бы выборочной статистика ни была, остается очевидный факт: мужчины в России часто не дотягивают ни до пенсии, ни до опасного порога пандемии. В первую очередь мы объясняем разницу плохой жизнью и виним во всём государство. Нередко вспоминаем и о суровом климате. Не забываем также о миллионах смертей в Великую отечественную войну. Каждая из этих версий справедливая, но, сваливая вину то на барина, то на природу, мы в России почему-то не привыкли говорить о личной культуре — дисциплине, привычках, питании и воле. Слушая, как в 21 веке наши люди все еще собираются лечить коронавирус водкой и баней – кажется, что нам всем просто не хватает каких-то понятных и наглядных примеров. В поиске их я поехали на юг Великобритании в гости к самому старому футболисту мира. Дикки Борcвик пережил войну, после чего работал в цехе, выпивал, курил, имел скромный по британским меркам доход, но изменил свою жизнь так, что в 84 лет ускоряется по полю и получает восхищенные сообщения от тренеров любимого «Манчестер Юнайтед» — сэра Алекса Фергюсона и Оле-Гунара Сульшера. О своих принципах, основанных на пяти «д», Дикки рассказал у себя дома в Уэймуте. Видео можно посмотреть на Yotube-канале «Чемпионата» Как только я выхожу из поезда – мне звонит Дикки. — Привет, Дима, — радостно, как другу, говорит он. Я-то думал, что старик просто скинут свой адрес, но планы меняются. — Подожди 5 минут у вокзала, я сам подъеду за тобой. Ты, наверное, устал в дороге. Грешно жаловаться в моем возрасте, но из Лондона до Уэймута не так-то просто добраться. Один поезд, другой, галопирующая пересадка на третий – и все это за 3 часа и 50 фунтов в одну сторону. Так уж получается, что долететь из Англии до Москвы иногда в разы дешевле, чем проехать 250 километров до собственного же британского юга. Места же, где живёт Дикки – территория британской воинской славы. Тот же Уэймут, городок на полсотни тысяч жителей, не пал под нацистским флотом и бомбардировками, а местная дивизия Дорсетта дошла до Италии. — А что сейчас у вас интересного? — спрашиваю у продавца привокзального кафе, где, ожидая Дикки, я прячусь от дождя. — Есть один мужик, который в 85 лет реально играет в местной команде… — отвечает продавец, а Дикки уже тут как тут. Крепкий дед в спортивном выглядит намного младше своих лет и похож на дородную, округлую, но плотную картофелину. — Есть одна проблема, — первым делом говорит он, смеясь. – Я забыл вставную челюсть, так что погнали скорее домой, а то мне стыдно. Вроде сам по себе ого-го, а зубов нет. По пути Дикки рассказывает о родном городе: тыкает пальцем и зачем-то называет год основания каждой часовне Уэймута, жалуется на туристов, которых с каждым годом всё больше и больше, а также вспоминает, как нырял и переплывал широкий канал. — Раньше море было чище, конечно. Сейчас в такую грязь я прыгнуть не решусь, — говорит он, будто проблема реально не в возрасте, а в составе воды. — Моему дедушке 85, — перебиваю я. – Но он не плавает и боится садиться за руль. Говорит, что всё равно водительское не продлят. — Сегодня мало кто верит в стариков, а зря, — серьёзно отвечает Дикки. – Я вот удалил катаракту (в Англии, в отличие от России, это обязательная операция для пожилых людей). Теперь вижу идеально, просто кристальная чистота. Голова у меня тоже светлая. Нужно будет поехать в Лондон – легко. Так чем тогда я хуже остальных, молодых? Нужно просто в любом возрасте верить в себя. Внезапно мы останавливаемся на набережной. Справа от нас – карикатурные разукрашенные домики. Слева – пристань. — Во время войны здесь стоял американский флот, но я хочу показать тебе легенду – мою девочку, — Дикки и показывает на крохотную лодку. – Её так и называют – «Моя девочка». В те страшные годы на ней тайно возили продовольствие и снаряды до Франции и обратно. И лет в 8-9 лет я то отталкивал её от берега, то первым ловил канат, когда она приплывала. «Моя девочка» такая же взрослая, как и я. Думаю, мы одногодки. И оба ещё живы. Квартира Дикки – на перпендикулярной причалу улице, в 50 метрах от воды. Во сороковые годы они с семьёй занимали второй этаж небольшого кирпичного домика. — Я вообще не понимал, что творится на улице — вспоминает Дикки. – Не знал, кто такой Гитлер, из-за чего стреляют. Ясно было только одно – плохие люди зачем-то пытаются нас убить. И как-то раз осколки снаряда попали прямо в мое окно. Слава богу, не задели… — Дикки показывает на свой балкон. — Впрочем, у нас почти на каждом доме есть следы войны. Отверстия от пуль в Уэймуте принципиально не заделывают. Это наша история. В футбол Дикки начинал играть на тех же улицах, где шли сражения. Когда бои утихали – дети просто выбегали на дорогу у пивоварни. — Футбол был моей мечтой тогда, — говорит Дикки. – С 6 до 8 лет я наблюдал за ребятами из окна. Мама беспокоилась, не отпускала. Получилась какая-то любовь со стороны. Но с тех пор меня выгнать с площадки было невозможно. Спустя почти 80 лет Дикки помнит детский футбол детально. — Мы ведь бегали на корты и спрашивали у мужчин разбитые и не нужные им теннисные мячи. Потом ставили вратаря в двери пивоварни и играли 5 на 5 на одни ворота. Сначала атакуют одни, потом — другие. Могли провести на дороге весь день, а останавливались только когда мимо проезжали машины, — тут Дикки идёт к своей машине, открывает багажник и достаёт жёлтый шарик. «Теннисный мячик теперь всегда со мной, — говорит он. – Только вот из друзей почти никого не осталось»… — Поиграем?! – предлагаю я. И вот 84-летний Дикки как ребёнок бегает по брусчатке и забивает голы, а останавливает его, как и 80 лет назад, проезжающий по дороге фургон. — Дикки, — кричит в окно мужик лет 45. – Ещё немного времени — и ты всё-таки научишься играть. Потренируйся. — Да пошёл ты! – отмахивается от шутки Дикки. — Да ладно тебе, Дикки! Задолбала эта молодёжь. «Юнайтед» нужны опытные игроки! Прогрессирующие, как ты! Дикки обнимает молодого друга. Ему приятно. — Ладно, — говорит он. – Поехали уже ко мне. Я тебе расскажу, что для меня значит МЮ. Сейчас Дикки живёт на окраине Уэймута. Его дом — скромная британская двухэатажка из красного кирпича с пятью сотками земли. На заднем дворе – клочок газона. А на входной двери – табличка: «Никаких нежелательных писем, никаких звонков – мы сами вам наберём». — Пускаю только тебя, — смеется Дикки. – Вход открыт только для близких друзей и родственников. А так я уже почти 40 лет живу один. — Жена… — начинаю было я. — А у меня нет жены. Есть партнёр. И мы счастливы жить раздельно. Так удобнее, спокойнее и лучше. Мы были вместе, но каждый из нас всегда занимался тем, чем хотел. Правда, моя девушка сейчас сильно болеет и совсем потеряла вкус, поэтому слаба и очень худа. — А вы давно знакомы со своей девушкой? — Да можно сказать, что всю жизнь. От неё у меня два сына и дочь. Также у меня есть старший сын в Австралии от другой девушки. — Дети говорят: «Папа, ну хватит играть в этот футбол, остановись»?! — Нет, никогда. Они принимают меня таким, какой я есть. И, думаю, гордятся тем, что я делаю. Фотографии родственников стоят у Дикки в гостиной на видном месте. — Вот — любимые мама с папой. Отец – инженер на военном корабле. Я пошёл по его стопам. А это моя прекрасная дочь, мои внуки. Мы всегда на связи, — Дикки показывает на барабанный телефон. — Неужели у вас нет смартфона? — Я ненавижу мобильники, — морщится Дикки. — Тебе нужно сделать важный звонок, а связь не работает. Зачем мне это нужно? Ничего лучше надёжного старого телефона. Но свою кнопочную мобилку держу в машине – мало ли, надо будет вызвать скорую,. Зато у меня есть «Фейсбук». Дикки достает планшет и листает ленту. — Смотри, я не так уж старомоден. Выкладываю здесь свои футбольные фотографии, готовлю еду, делюсь рецептами. Мне кажется, я знаю, что нужно есть и как себя вести, чтобы к 85 годам быть в порядке. И, главное, людям нравится читать об этом. Еда, сигареты, алкоголь Рассказывая о знакомстве с бодрым пенсионером, мы могли упустить главное – где и когда он играл и играет. — Это моя самая старая фотография, — показывает Дикки на чёрно-белый снимок. – Мы временно переехали на Север Шотландии, и там я нашёл себе команду. Играл на фланге полузащиты. Потом, уже работая на производстве, выступал за шотландское «Торпедо» — там мы изготавливали детали на заводе. В те годы работать инженером было не менее престижно, чем заниматься футболом, поэтому я продолжал работать. Играл в футбол в 30, 40 потом за ветеранов-любителей в 50, 60, 70 и 80. И лет с 65 я всегда был самым старым в команде. Знаешь, ко мне часто приезжают люди из разных стран, которые делают книги о футболе и пытаются найти стариков, которые действительно могут играть хотя бы на приемлемом уровне – и вот они говорят, что я всё-таки самый старый. Дикки достаёт снимок с одного из любительских матчей. — Здесь мне 77. Фотографирует Джефф Мур, известный художник. Тогда он отослал эту картинку в Музей футбола в Манчестере, и теперь моё лицо висит на одном из центральных баннеров главного музея футбола в Англии. Это огромная честь. Но даже к этому снимку я шёл через труд, жёсткую дисциплину и формирование собственных принципов. Я прошу Дикки рассказать, как строится его день с самого утра: во сколько он просыпается, что ест, какую гимнастику делает, как часто занимается футболом. — Просыпаюсь я не очень рано, часов в 8-9. — говорит он. – Первым делом спускаюсь ко входной двери, открываю её и делаю 10 глубоких вдохов. Перед сном у меня тот же ритуал. Это как традиция, ничего особенного, но таким образом я набираюсь сил утром и чувствую себя спокойнее вечером. Дальше – завтрак. Из холла мы идём на кухню, которая, что размером, что антуражем, выглядит скромно даже по российским меркам. — Во-первых, я даже не помню, когда в последний раз ел фастфуд, — говорит Дикки. — Может, 10-20-30-40 лет назад. Мне хочется набирать лишний вес и выглядеть на поле как идиоту. Этой дряни в моём меню нет. Повторю, я не нужен себе жирным и больным. Мне 84, и, кажется, я очень неплох! В холодильнике Дикки всегда есть 4 других продукта. Они дешёвы и доступны. — Первое – виноград. Он полезен и уберегает от лишнего веса. Ем его каждый день, — показывает Дикки. – Второе – молоко. Это кальций. Третье – чай. Для удовольствия. Четвёртое — картошка. В любом виде, но я фанат варёной. — Но в картошке же много холестерина, — поправляю я. — Ну и что?! Это моя диета, я чувствую, что картофель приносит мне пользу. Летом выращиваю овощи в огороде. Томаты, огурцы, бобы – они же даже пахнут иначе, не как магазинные… – говорит Дикки, как наши бабушки с дедушками. — А мясо? — Никакой свинины. Только постная ветчина, без жира. Курицу и говядину тоже вижу редко, а вот рыба – другое дело. Она не так вредна и насыщает нас витаминами. И, конечно, желательно, чтобы еда была не жаренной. — Слишком постно получается. — Я тоже себя радую. Некоторые пьют кофе, но я от него отказался – вредно. Зато начинаю каждый день с чая и съедаю несколько тостов с малиновым вареньем. Это, наверное, единственная вредная привычка, на которую я не могу влиять. — Сигареты и алкоголь – тоже мимо? — Сигареты да! Я ведь очень много курил. Начал в 20 лет и делал это это 13-14 лет подряд. Но сейчас просто ненавижу табак. — Расскажите, как бросить. — Я ведь работал на производстве, мы изготавливали детали для самолетов. И вот однажды утром проснулся и выкурил свою любимую сигарету, а потом два часа кашлял, не переставая. Работа встала, цех лишился своего инженера. Босс увидел всё это и сказал: «Что мне с тобой делать»? А я ответил: «Понимаю, что я не работаю два часа. Понимаю, что мне за них не заплатят – это будет правильно. Можете даже уволить меня. Но могу сказать, что вы больше никогда не увидите меня с сигаретой». С тех пор я не курил. И это изменило жизнь. Я стал лучше дышать, стал больше делать, перестал пахнуть этим дымом. — И вам никогда не хотелось? — Конечно, хотелось! Но я разработал способ: когда хотелось курить – всегда выпивал стакан воды. Это очищало мой организм от никотина и дурных мыслей. Вот и всё, — говорит Дикки. — Итак, давайте тогда я составлю вашу диету еще раз, а вы поправляйте: «1. Никаких сигарет. 2. Минимум жира. 3. Отказ от кофе. 4. Нет – фаст-фуду. 5. Побольше винограда, рыбы, картошки, овощей и продуктов, содержащих кальций. 6. Чай, молоко и тост с малиновым вареньем для удовольствия». — И ещё номер 7, — поправляет Дикки. — 6 пинт пива в неделю. Не больше и не меньше – именно так. — Немало. — Но работает. Я каждый день пишу в дневник: «Понедельник – нет алкоголя», «вторник – нет алкоголя», «пятница – три пинты», «суббота – три пинты», «воскресенье – нет алкоголя». Пиво помогает расслабиться и поддерживает меня в караоке. Но я всегда был из тех, кто выпивает свои три бутылки и говорит: «Я – всё, я – домой». Это и есть дисциплина. — Даже профессиональные футболисты редко на такое способны, — говорю я. — Да, — соглашается Дикки. – Особенно Джордж Бест. Алкоголь погубил великую карьеру. Поэтому мне всегда ближе сэр Бобби Чарльтон. Великий игрок, прекрасная личность, пример для подражания. У меня даже есть фото с ним. «МЮ», письмо Фергюсона, видео Сульшера Когда Дикки достает из портфеля карточку с Чарльтоном, то у него из сумки вываливается журнал для взрослых. — Всё нормально! Девочки в порядке, – смеётся он и прячет глянец. — На самом деле, я хотел показать тебе одну вещь о «Юнайтед». — Давно за них болеете? — 72 года, 72 года…- продолжает рыться Дикки, пока не предъявляет мне фирменный бланк «МЮ». – Вот оно, читай! «Я только что получил письмо от Кэвина Бэнка, который рассказал о вас, Дикки. Это фантастика, что вы продолжаете регулярно играть в футбол в 75 лет. Я всегда советую друзьям, которые уходят на пенсию, чтобы они продолжали вести активную жизнь. Я верю, что это помогает не только физически, но также позволяет держать острый ум. Как говорят в футболе, чтобы голова могла думать, а ноги – танцевать. Дикки, уверен, что вы пример для молодых молодежи, окружающей вас, и я желаю вам всего самого лучшего в будущем. Сэр Алекс Фергюсон. — Ну разве это не круто? – трепещет Дикки. — Я был просто поражён, когда получил письмо от сэра Алекса. За деньги такое не купишь. — А если кто-то скажет: «Дикки, я дам тебе 50 тысяч фунтов и заберу письмо». Отдадите? — Нет! Нет! Никогда и ни за что. Письмо от Фергюсона – это особенный момент в жизни! Он гений, гений! Здоровья вам, сэр Алекс. Дикки убирает письмо и достаёт майку «Юнайтед». — Пойми, эти цвета всегда в моём сердце, — говорит он. — Но некоторые фанаты недовольны – они создают альтернативные команды, протестуют против Глейзеров. — Это не для меня. Я всегда буду фанатом «Юнайтед», что ты там ни происходило и кто бы ни руководил клубом. — Но ведь нынешний «МЮ» легче ненавидеть. — А я люблю эту команду. У нас много молодых, отличных парней, которые получили шанс и обязательно вырастут. И верю в Уле-Гуннара Сульшера. Он — прекрасный человек. — Вы верите в него? — Конечно! У меня есть персональное видео от него еще тех времен, когда он тренировал «Мольде». Посмотри, какой же он простой, ироничный и классный. Дикки достает планшет, открывает личные сообщения и запускает ролик. — Привет, Дикки. Меня зовут Уле-Гуннар Сульшер. Я – бывший игрок «МЮ». Я был сильно впечатлён, когда узнал, что вы до сих пор играете в футбол. Для вашего возраста – это потрясающе. Правда, из-за это я переживаю: может, закончил карьеру слишком рано и надо было поиграть ещё 20, 30 или 40 лет? Думаю, молодёжь «МЮ», должна наблюдать за вами. Удачи, Дикки, в вашей большой карьере! Вы – пример для многих! — Спасибо, Уле, — смеётся Дикки. – Твои слова дают мне силы. Я хочу бегать, играть на пианино и петь. В комнате у Дикки действительно стоит электрический орган. — Может, «Glory, Glory Man United», — предлагаю я. — Не проблема. Исполняю для всех фанатов МЮ, — подходит Дикки и начинает играть. Его концерт прерывает звонок в дверь. — Вот это человек, которому можно открывать, — смеётся Дикки и впускает друга. – Мы с Джоном вместе играли в команде ветеранов. Но сейчас ему всего 60, а он уже закончил карьеру. — Ну куда мне до тебя?! – смеётся Джон и протягивает сломанный штатив. – Только Дикки может починить его. Золотые руки. — Он правда всё ещё может бегать и забивать мячи? – спрашиваю у Джона. — Так проверьте, — Джон показывает на окно, ведущее во двор, где на зеленом газоне стоит сарай – Дикки будет только рад. — Это ваше личное поле? – обращаюсь к Дикки. — Да. Я всегда там тренируюсь. И оба моих сына, Гэвин и Гленн, тоже учились играть здесь. А сарай всегда был воротами. Пойдём играть. И вот Дикки уже переодевается в форму сборной Англии, а Джон становится комментатором. Турнир — Для начала, Дикки, проверим, насколько вы способны бить по воротам, — объявляю я. — Сколько голов мне забьёте из 5 ударов с 5 метров? — Это очень маленькие ворота, а ты – большой парень, — серьёзно подходит он. – В общем, забиваю 2 – и выиграл. — Тогда я сделаю 50 отжиманий, — набиваю цену. На этом и договариваемся, а Джон занимает свою позицию у телекамеры. Первый удар. Итак, начинается серия пенальти между Англией и Россией, — говорит комментатор. — У нас первый удар. К мячу подходит Дикки Борзвик и…вратарь вытаскивает мяч. Эх, Дикки, в следующий раз надо бить намного сильнее. Давай, пробей русского. Второй удар. Дикки берет разбег побольше и… — Да! Точно в правый угол. Счёт – 1:0!!! – радуется Джон. — Дикки уже забивал вратарю сборной Англии Дэвиду Джеймсу во время каких-то съёмок, а теперь всё-таки пробил русского. Третий удар. На этот раз Дикки бьет в левый угол. — Мимо. Но русский вратарь в любом случае всё контролировал. Четвёртый удар. Дикки прикладывает подъёмом и попадает. — Русский даже не двинулся. Это уже победа, но будет ли хет-трик?! Пятый удар. И, наконец-то, я делаю сэйв. — Но в этом спасении не было смысла, — говорит Джон. – За эту победу английский форвард получит 20 тысяч фунтов. — И дополнительные расходы, — добивает Дикки. Он победил, а я отжимаюсь. — С ударом у вас всё действительно в порядке, — говорю я Дикки, отдышавшись. – Но можете ли вы ускоряться? — Я готов! — отвечает Дикки и делает несколько произвольных тренировочных рывков в разные стороны. — Тогда предлагаю ему тест на скорость. Кто сильнее: 84-летний дедушка или 31-летний парень, бегущий спиной вперед?! — По рукам, — соглашается Дикки. Он вновь легко побеждает меня и не скрывает удовольствия. — И как вы чувствуете себя сейчас? – спрашиваю. — Отлично, — ловит кураж Дикки. – А теперь – учись, как надо правильно дышать! Встань, пусти свежий воздух в свои легкие, глубоко вдыхай, а теперь медленно расслабляйся! Но дзен длится не долго. Пожилой сорванец вновь загорается. — Кстати, умеешь такой финт? – делает он резкий разворот и скрытый пас под слова Джона: «Вот так Англия и Дикки Борзвик разгромили Россию». — Ладно, Дикки, приглашаю на реванш в Москву, — остаётся сказать мне. — А меня впустят? – шутит он. — На самом деле, есть несколько мест, которые я хочу посетить. Черногория, Германия, Индонезия. Хочется оказаться и в России. У меня серьёзные планы по путешествиям, — говорит 84-летний дед. Открыв дверь в дом, он не валится на диван, а подходит к пианино и, не садясь на стул, начинает играть заводную мелодию. Впрочем, жизнь Дикки не всегда была такой уж мажорной. В 2012 году у него нашли рак. — Очень повезло, что опухоль обнаружили, — рассказывает Дикки, когда мы садимся на диван в его комнате. – Помог футбол. Как-то я играл в футбол и упал на спину. Боль не отступала, поэтому я пошёл к врачу. Помню, меня принимала леди из Индии. Она сказала, что со спиной проблем нет, но нужно сдать анализы, чтобы исключить один серьёзный момент. И через несколько дней мне позвонили и сказали: «Дикки, вам нужно приехать в клинику». Они нашли у меня рак простаты. — Что вы почувствовали? — Да ничего особенно. Во-первых, опухоль никак не проявляется физически. Никакого дискомфорта. Во-вторых, я стараюсь просто воспринимать происходящее. Да, жизнь иногда проверяет тебя, но не грусти, не останавливайся, не сдавайся, а действуй. Это тоже мои правила. — Как лечились? — Я просто ходил на терапию и спустя 40 визитов опухоль была убита. Сейчас я каждый год сдаю кровь, чтобы понять, что всё в порядке. Вот и все. Никакой паники, я уверен в себе и в том, что всё делаю правильно. Моё здоровье и молодость – это принцип «5D». — Никогда не слышал. — Так я сам его придумал. Записывай: Desire (страсть), dedication (преданность), determination (решительность), discipline (дисциплина), drive. Это работает в моём случае и может работать и для других людей, вне зависимости от возраста, места, финансов. Для того, чтобы быть активным – тебе ведь даже не нужен тренажёрный зал. Да я их и никогда не любил. Просто всегда был чем-то занят: работой, готовкой еды, прогулками. Я очень активен. И в этом мой секрет. Я не сижу на диване и не смотрю этот телек, а занимаюсь музыкой, играю на органе, на выходных пью пиво с друзьями, пою в караоке. Мне нравится так жить. Это мой кайф. Но, ещё раз скажу, такая жизнь – она непростая. Ты постоянно смотришь, что ешь, сколько пьёшь – просто в какой-то момент дисциплина начинает тебе нравится. И тебе нет смысла ни на кого жаловаться или смотреть, чтобы чувствовать себя хорошо и быть счастливым. — А какая, кстати, у вас пенсия? — Небольшая, честно говоря. Около 800 фунтов – на момент интервью примерно 60 тысяч рублей. За 50 лет стажа военного инженера авиации. — В России она была бы примерно в 2,5 раза меньше. — Но так и цены у нас другие. Но мне хватает на жизнь, я могу содержать дом и покупать недорогую еду, которая мне нужна. — Кстати, почему вы не смотрите ТВ? — Мне не интересно слушать все эти разговоры о Брекзите и всём остальном. Он меня никак не коснётся. Абсолютно не коснётся. — А я слушаю, — подключается Джон. — Англия – всё ещё очень сильная страна. Нам не нужно держаться за Европу. Нам нужно вернуть закон и права домой. Потому что всё находилось в Брюсселе и нам указывали как жить. — А я просто хочу жить счастливо, не глядя на всё это — говорит Дикки. – Знаешь, я запомнил холодную войну. Вот когда был позор. Я не понимаю, почему страны просто не могут жить в мире и помогать друг другу? Ты – русский. Я – англичанин. И мы – хорошие друзья. Вот так и должно быть! Пойдём лучше вместе выпьем чаю… Мы выезжаем из дома моего друга Дикки, когда до обратного поезда остается меньше часа. По пути он завозит меня на стадион Уэймута, чтобы немного побегать по полю и там. Но когда узнает, что арена закрыта, так расстраивается, что пытается пройти к газону через подсобку. Срабатывает сигнализация, и мы вместе, как дети, садимся в машину и уезжаем. Дождь кончается, выходит солнце, Дикки начинает петь. — Каким своим матчем ты гордишься сильнее всего? – спрашиваю я. — Я навсегда запомню, как сделал хет-трик в 64 года. — Небось, стоял у дальней штанги и подставлял ногу? — Ну уж нет. Я играл в атаке и забил два нормальных гола. И в конце игры наш вратарь вынес мяч за спину их защитникам. Я тогда был еще достаточно быстр, поэтому ускорился, пробежал 50 метров – и забил третий. Соперники, которым было лет по 40, аплодировали мне. И это навсегда запомнится. Знаешь, я всегда чувствовал уважение. Оно помогало мне двигаться дальше. Я ведь не выиграл чемпионат мира, я, по сути, вообще нигде не играл, но я счастлив тем, какая у меня карьера… Мы прощаемся с Дикки у того же кафе на станции Уэймута. — Жаль, что ты не увидел меня в новой команде. Сейчас нет игр, — сказал Дикки. — Я приеду в Англию весной и заскочу, — ответил я. – А пока скажи пару слов нашим пенсионерам. — А ты переводи – хочу знать, как это звучит по-русски. В общем, так: «Не сидите дома на своём диване. Гуляйте, ищите новое и интересное, ешьте полезную еду, пейте по пинте пива в день и наслаждайтесь жизнью...» Апрель-2020 — Как ты, Дикки? — Я — хорошо. Сижу дома. Очень скучаю по семье и детям. Улицы пусты — и для это дико. Но ведь чем меньше будет дорожных аварий, чем меньше будет несчастных случаев на работе, тем больше свободных коек достанется тем, кто болен коронавирусом. Но я играю на пианино, дышу по утрам, выхожу на поле и стараюсь быть позитивным. Уверен, что всё будет хорошо. Мы справимся. P.S. Задавать вопрос Дикки про продолжительность жизни в России было бы дурным тоном. Во-первых, он ничего не знает о жизни в нашей стране. Во-вторых, он постарался бы ответить дипломатично. В-третьих, его история и так многозначительна. Самое простое объяснение – климат. Дикки живет у моря, в развитом городке, расположенном вроде бы на краю Англии, но всего в трёх часа от Лондона. Для сравнения – представьте себе российский город хотя бы на окраине Московской области. Ключевую роль играют итоги Второй мировой войны. Великобритания и Италия по разным причинам потеряла около 100 тысяч человек мирного населения. СССР – почти 18 миллионов. У Дикки и его друзей стабильное существование, обеспеченное государством. Работая обычным инженером, он накопил на собственный дом, сохранил сбережения и получает 800 фунтов пенсии, что примерно в 5 раз больше среднего пособия по России. Несравним и уровень медицины. Обратившемуся с болью в спине Дикки в районной клинике находят рак на первой стадии и тут же вылечивают его. Также ему проводят плановую и чуть ли не обязательную коррекцию зрения при достижении преклонного возраста, что позволяет Дикки свободно передвигаться на машине, сохраняя мобильность. О том же, что творится в больницах большинства наших регионов (особенно, если это не областные центры) в это тяжелое и депрессивное время лишний раз лучше не вспоминать. Ключевая разница и в образе жизни. В тот момент, когда Дикки придумывает себе диету, русский мужик спивается, умирает от тяжёлых наркотиков, разбивается в ДТП или просто болеет из-за плохого питания, лени и непонимания, зачем заниматься спортом. Впрочем, если нашего человека так долго убеждали, что настоящее удовольствие – это водка, быстрая езда и жирная еда, то стоит ли этому удивляться?! Да и есть ли у русского мужика альтернативы? Дикки перестраивает свою жизнь ради того, чтобы пить вкусное пиво и бегать по ровным газонам, каждый раз находя себе команду в подходящей возрастной группе, где есть судьи, статистика, призы и признание. Так как же мотивировать себя нашему мужику, живущему где-нибудь в Мурманской области и получающему пенсию, сопоставимую с прожиточным минимумом? — Разве в его районе есть караоке с классным пивом и полезной едой? — Разве у него есть деньги на эти пиво? — Разве в его селе есть поле с ровным зелёным газоном? — Разве хоть кто-то в его районе проводит любительский турнир для стариков? — Разве у него есть время, возможность и финансовая свобода, чтобы играть, пек в караоке и заботиться о себе так, как это делает Дикки Бортвик? — И разве именно прозрачная водка, да собственная темнота заставляют русского мужика уходить раньше? Или виновата только история? Или нынешняя власть с ее социальной программой? — Хотелось бы, конечно, выделить что-то одно и назвать эту проблему исправимой, но, похоже, стоит признать: разница в продолжительности жизни между Англией, Италией и Россией абсолютно адекватна и в ближайшее время, несмотря на сопутствующие вирусы, непоколебима. — Мы, англичане, счастливая и единая нация, — пишет мне Дикки сегодня, объясняя, почему они в Англии достаточно долго живут. А я, пытаясь написать что-то подобное о России, не нахожу подходящих слов. Но, надеюсь, когда-нибудь найду. Ещё материалы Егорова: