Братья и сестры Маяковского, Есенина и Гоголя. Пять историй из музеев
День братьев и сестер отмечают в мире 10 апреля. Праздник, зародившийся в США, очень молодой, — ему чуть более 20 лет. Музей В.В. Маяковского, Музей К.Г. Паустовского, Музей С.А. Есенина, Музей космонавтики и Дом Гоголя присоединяются к празднику и рассказывают семейные истории своих героев. Совместный материал mos.ru и агентства «Мосгортур». Владимир Маяковский. Сестры Людмила и Ольга Allo! Кто говорит? Мама? Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца. Скажите сестрам, Люде и Оле, — ему уже некуда деться. Эти строки написал 21-летний Владимир Маяковский в одной из своих самых личных поэм — «Облако в штанах». Сестры лирического героя — не художественный образ: поэт упоминает своих любимых сестер, с которыми он был очень близок. С Ольгой и Людмилой он делился и мыслями о поэзии, и своими любовными переживаниями. Владимир Маяковский был младшим ребенком в семье, и сестры его очень любили. Старшая Люда, красавица с твердым характером, была за главную и оказывала сильное влияние на Олю с Володей. Их друзья вспоминали, что младшие брат с сестрой во всем следовали ее принципам. Вскоре после переезда Маяковских в Москву в 1906 году Людмила поступила в Строгановское училище. В книге «О Владимире Маяковском» она вспоминала, как во время подготовки к поступлению в училище привлекла к рисованию и брата. «Я брала уроки рисования у единственного художника Кутаиса, окончившего Академию художеств, — Краснухи. Я показала ему рисунки Володи, он нашел его очень способным и предложил заниматься с ним бесплатно. Занятия шли интересно, и никто не смотрел на часы. Володя нагонял меня в рисунке. Было неловко, но и радостно иметь талантливого брата. Мы стали думать, что Володя будет художником». После окончания училища Людмила Маяковская работала художником-дизайнером по тканям на Трехгорной мануфактуре и комбинате «Красная Роза», стала первой женщиной в дореволюционной России, занявшей административно-техническую должность в промышленности. В 1920-е она была единственной специалисткой в стране по проведению аэрографии на тканях в промышленных масштабах. Брату Людмила Маяковская помогала работать над «Окнами РОСТА» — тиражирование плакатов было схоже с набиванием тканей. В начале поэтического пути Маяковского сестры и мама часто шили ему костюмы для выступлений. В своих воспоминаниях о брате Людмила рассказывала, как появилась на свет знаменитая желтая «кофта фата»: «Я вошла в комнату и вижу: мама у туалетного столика примеряет Володе кофту из бумазеи с широкими полосами желтого и черного цветов. Я собиралась рассердиться на Володю за эту очередную выдумку, но, увидев, как идет к нему кофта, оттеняя красивое смуглое лицо, как горят смелым блеском его глаза, как горда и решительна в наступательном движении его высокая и складная молодая фигура, я спасовала. Володя торопил. Мама и сестра вдвоем дошивали кофту». Поэт часто приглашал сестер на свои выступления. Порой им приходилось сидеть на краешке эстрады — так много людей было в зале. И все же для Людмилы, всегда любившей поэзию и считавшей поэтический дар особенным, трудно было сразу признать и принять, что и брат тоже относится к числу исключительных людей. «Володя в черной бархатной блузе, горячий, вдохновенный, читал свои первые стихи. Меня тогда обрадовала и даже ошеломила мысль, что Володя может стать поэтом», — писала она. В 1915 году семья разъехалась: Владимир стал жить самостоятельно, сблизился с Бриками, на какое-то время перебрался в Петроград, а сестры остались с мамой в полюбившемся Пресненском районе. Маяковский часто бывал у них в гостях и всегда старался помочь. Сергей Есенин. Сестры Катя и Шура Сергею Есенину было 10 лет, когда родилась его первая сестра Катя, и 15, когда на свет появилась вторая — Александра, или Шура. Через год после ее рождения Есенин уехал из села Константинова в Москву к отцу, который жил отдельно от семьи. С сестрами Сергей теперь виделся редко, но, когда навещал их, баловал столичными подарками. Приезд брата в 1915 году очень запомнился четырехлетней Александре. Тогда Есенин преподнес ей огромный разноцветный мяч в сетке, а сестра Катя получила много ярких шелковых лент. «Целыми днями я не расставалась с мячом, однако счастье мое продолжалось недолго. Дня через три я играла в мяч около крыльца. Выскользнув из моих рук, мяч закатился под крыльцо. Я полезла за ним и, уже вылезая обратно, проткнула его торчащим из доски гвоздем. Мяч сильно зашипел, и вместо него в руках у меня осталась какая-то круглая чаша». (Александра Есенина. «Брат мой — Сергей Есенин») Есенин дарил сестрам красивые платья с кружевами, сандалии, чулки — вещи, которых в деревне было не найти. Ему нравилось наряжать сестер, хотелось, чтобы все видели, какие они красивые. Приезжая, он часто просил их спеть с ним народные песни, которые очень любил, — «Это дело было раннею весной» и «Прощай, жизнь, радость моя». Позже, в 1925 году, незадолго до смерти, он напишет в стихотворении «Сестре Шуре»: Ты запой мне ту песню, что прежде Напевала нам старая мать, Не жалея о сгибшей надежде, Я сумею тебе подпевать. Я ведь знаю, и мне знакомо, Потому и волнуй, и тревожь, Будто я из родимого дома Слышу в голосе нежную дрожь. Когда девочки подросли, Есенин с родителями решили, что младшим нужно продолжать учебу в Москве. Осенью 1917 года в частную гимназию поступила Катя, а через семь лет и Шура перебралась в столицу. В воспоминаниях о брате Александра так описывает этот период: «Через несколько дней после приезда в Москву меня устроили в школу. У крестницы отца я прожила недолго. Кате не понравились условия, в которых я жила, и меня тоже взяли в Брюсовский переулок». Тогда Екатерина временно жила в Брюсове переулке в квартире Галины Бениславской, вместе с которой вела литературно-издательские дела Есенина. Поэт в это время находился на Кавказе и часто вместе с письмами присылал сестрам и свои новые стихи. Вернувшись в Москву в 1924 году, он забрал из деревни в столицу и двоюродного брата Илью, оставшегося сиротой. Илья учился в рыбном техникуме, жил в общежитии, но много времени проводил у Бениславской, где жили Катя и Шура. В общежитие он уходил ночевать, да и то только потому, что в Брюсове уже негде было лечь. Есенин, как старший брат, мечтал вывести сестер в люди, удачно выдать замуж. Екатерину он настойчиво сватал за своего близкого друга, поэта Василия Наседкина, влюбленного в девушку. Эта мечта осуществилась незадолго до смерти Есенина — 19 декабря 1925 года молодые люди поженились. После гибели поэта Екатерина и Александра делали все, чтобы сохранить его наследие: в 1928 году Екатерина подготовила к печати альбом фотографий поэта и его близких, а в 1965-м сестры открыли в Константинове музей. Константин Паустовский. Сестра Галина, братья Борис и Вадим В семье Паустовских были четверо детей: Галина, Борис, Вадим и Константин. «Все мы были очень разные», — говорил писатель в «Повести о жизни». Несмотря на всю несхожесть с братьями и сестрой писатель испытывал к ним глубокую привязанность. Братья Борис и Вадим, или Дима, как его звали дома, нередко называли младшего Костю фантазером, отмечая его чрезмерные, как им казалось, чувствительность и впечатлительность. А они пользовались у него большим авторитетом. От них он узнал о правилах поведения в мальчишеской среде и об ученических традициях еще до поступления в гимназию: например, о том, что на форменной фуражке «полагалось сидеть, носить ее в кармане и сбивать ею созревшие каштаны» и «чем больше потрепана фуражка, тем выше гимназическая доблесть». В 1909 году 17-летний Паустовский стал жить отдельно от семьи — снимал в Киеве комнату, подрабатывая репетиторством, в то время как Вадим и Галина вместе с матерью уехали в Москву, где брат пошел в Технологический институт. После окончания гимназии в 1912 году Константин поступил в Киевский университет. В это время он редко виделся с оставшимся в городе Борисом — старший брат уже успел жениться. Осенью 1914-го писатель приехал в Москву, чтобы попрощаться с Вадимом, которого призвали на фронт. Вместе с Галей и мамой он проводил брата с Брестского вокзала. «Был ветреный день, нагоняющий скуку, — обыденный день с желтой пылью и низким небом. Всегда кажется, что в такие дни не может случиться ничего особенного. Прощание с Димой было под стать этому дню. Дима распоряжался погрузкой эшелона. Он разговаривал с нами урывками и попрощался наспех, когда эшелон уже тронулся… После отъезда Димы я перевелся из Киевского в Московский университет», — писал Паустовский в «Повести о жизни». Летом 1915 года Борис и Вадим Паустовские почти одновременно погибли на разных фронтах Первой мировой войны. Об этом Константин узнал спустя время из военных сводок газеты, случайно оказавшейся в руках. Юрий Гагарин. Сестра Зоя, братья Валентин и Борис У Алексея Ивановича и Анны Тимофеевны Гагариных были четверо детей — дочь и три сына. Старшие Валентин и Зоя, средний Юра и младший Борис росли в деревне Клушино Гжатского района. Детство будущего космонавта пришлось на годы Великой Отечественной войны, поэтому и большинство воспоминаний — военные. Когда осенью 1941 года в деревню, где жили Гагарины, вошли немцы, семье пришлось оставить дом и поселиться в землянке. «Наш дом теперь облюбовал матерый фашист из Баварии… Помню, как-то раз младший братишка Боря подошел из любопытства к его мастерской, а он схватил его за шарфик, повязанный вокруг шеи, и на этом шарфике подвесил на яблоневый сук. Подвесил и заржал, как жеребец. Ну, мать, конечно, бросилась к Боре, а баварец не пускает ее. Что мне было делать? И брата жалко, и мать жалко. Хочу позвать людей — и не могу: сперло дыхание, будто не Борьку, а меня повесили. Был бы я взрослым, я бы ему показал, этому фашисту треклятому», — писал Гагарин в книге «Дорога в космос». Борис Гагарин тогда чудом остался в живых. Но из жизни он ушел молодым — в 41 год. Незадолго до отступления, в марте 1943 года, немцы угнали Валентина и Зою в Германию. Они бежали из плена, но домой вернулись не сразу — остались служить в Советской армии. Валя стал танкистом, был башенным стрелком, а после войны устроился в родном селе плотником и шофером. В 1963 году вместе с женой и тремя дочерьми старший брат переехал в Рязань, где до ухода на пенсию работал на радиоламповом заводе. В 1970-е Валентин Алексеевич уехал в город Гагарин, где с матерью помогал организовывать Мемориальный музей имени своего прославленного брата. О сестре Зое известно немного: сбежав из плена, она устроилась на работу в ветеринарную клинику при кавалерийской части, а после окончания войны вернулась домой и обзавелась семьей. Зоя Алексеевна всю жизнь проработала медицинской сестрой в больнице Гжатска. Николай Гоголь. Сестры Анна и Елизавета Николай Гоголь с юности находился в женском окружении. Отец умер в 1825 году, когда Николаю Васильевичу было 16 лет. Мать Николая Мария Ивановна была женщиной нервной и религиозной, она боготворила сына и доверяла ему воспитание младших дочерей Марии, Анны, Елизаветы и Ольги. В 1828 году Гоголь окончил гимназию и уехал в Петербург. Домой он наведывался редко, поэтому каждый его приезд был событием для родных. Вот как вспоминала позже об этом сестра Елизавета: «Приезд брата в 1832 году был для нас истинный праздник. Со мною он был ласковее, чем с другими, чаще играл и шутил. У старшей сестры была огромная датская собака “Дорогой”: брат часто сажал меня на нее и заставлял катать, а сам погонял. Приезжая, брат всегда привозил много разных гостинцев, конфект и проч., очень любил нам делать подарки и никогда не отдавал их все вдруг». Николай сестер любил, заботился о них и хотел, чтобы они получили хорошее образование. Во время своих домашних визитов он не только помогал по хозяйству и ухаживал за садом, но и занимался с сестрами, учил их географии и истории. В 1839 году Николай забрал Анну и Елизавету в Петербург и устроил в Женский патриотический институт, где сам в то время преподавал историю. В «Записках», вышедших в 1885 году, Елизавета рассказывала об этом периоде: «Он хлопотал сам обо всем, входил во все подробности, даже в заказ нашего гардероба, делал нам платья дорожные, для поступления в институт и для других случаев… В Петербурге брат старался доставить нам всевозможные удовольствия: возил нас по нескольку раз в театр, зверинец и другие места». Гоголь навещал сестер, справлялся об их успехах, знакомил со своими друзьями. После окончания института Анна и Елизавета поехали с Николаем в Москву. «Брат часто возил нас на литературные вечера с Хомяковым, Свербеевым, Елагиным, Киреевским и другим, хотя мы очень мало вникали в самые чтения: я думаю, что это было для нас в то время слишком серьезно. Брат одевал нас всегда по своему вкусу, и мы неизменно являлись всюду в одних и тех же костюмах, — любимых брата, — белых муслинных платьях», — вспоминала Елизавета. Гоголь не хотел, чтобы сестры возвращались в деревню, но здоровье Анны было слабым, и в 1840 году мать увезла ее домой в Васильевку. Елизавета осталась у Николая. Вскоре писатель собрался за границу и поселил сестру у вдовы Раевской, у которой девушка прожила два года. В 1851 году Елизавета вышла замуж за полковника Владимира Быкова, а через 30 лет их сын женился на внучке Александра Пушкина. Из чего состоит Дом Гоголя: жизнь главного мистика русской литературы в экспонатах
