Авнэр Вэриус: "Самое главное для музыканта сегодня — постараться сохранить индивидуальность"

Авнэр Вэриус поступает в музыкальную школу, затем в консерваторию, потом в аспирантуру. Все это время Галина Всеволодовна обучает и поддерживает начинающего музыканта. Он ориентируется на игру Леопольда Ауэра, российского скрипача венгерского происхождения. Он — основатель русской школы игры на скрипке. Он имел одну психофизическую особенность: владел инструментом так, что при помощи скрипки выражал эмоции, чувства и мастерски умел передать это на сцене. "На его хрестоматийное исполнение я всегда равнялся в детстве и до сих пор", — говорит Авнэр Фэрманович. Леопольд Ауэр. Фото: kudago.com С момента начала учебы и до сих пор Авнэр Вэриус часто выступает: на школьных вечерах, в консерватории… Исполняет сочинения Вивальди, Баха, Венявского, Чайковского, Брамса, Шнитке и др. Его привлекает и советская скрипичная музыка (Станкович, Парцхаладзе, Прокофьев, Шостакович, Раков, Кабалевский, Муравлёв, Эшпай, Вайнберг, Щедрин) и итальянская (Альбенис, ДеФалья, Сарасате), франко-бельгийская, испанская… Ограничений нет. Авнэр Фэрманович ыступает в Москве, Ленинграде (Санкт-Петербурге), Минске, Одессе, Юрмале, Ереване с камерными и симфоническими оркестрами. После развала СССР начинается его шествие со скрипкой по концертным залам и вечерам по всему миру – Англия, Швейцария, Франция, Турция, Малайзия… Фото: из архива Авнэра Вэриуса Музыкант дополнительно окончил курсы актёрского мастерства и постоянно находится в поиске свежих идей, экспериментирует с новыми формами. Он открыт для сотрудничества с современными музыкантами, певцами, коллективами и продюсерами. 15 Февраля 2012 года, по инициативе "Роскосмоса" и "Росастро", звезде девятой величины в созвездии Стрельца присвоено имя Авнэра Вэриуса. 22 апреля 2013 года Всемирный Альянс "Миротворец" наградил Авнэра Вэриуса золотой медалью "Талант и призвание". Фото: из архива Авнэра Вэриуса 5 Декабря 2015 г. награжден орденом "Мир и Дружба" Московского Фонда Мира. Нам посчастливилось побеседовать с Авнэром Фэрмановичем в простой обстановке, причем без ограничения по времени, просто о жизни, временах и событиях. Ваша отправная точка вхождения в музыку? Музыка всегда была со мной. Она с рождения меня сопровождала, было множество сопутствующих факторов. Во-первых, родители очень любили музыку. Мой дед, в прошлом занимавший очень высокий пост, в 60 — 70-х годах в Кремле познакомился с Давидом Ойстрахом, великим советским скрипачом. Дома всегда царил культ Ойстраха. Давид Федорович всегда присылал деду новые свои пластинки, и мы вместе их слушали. Однажды дедушка взял меня на его концерт, и еще мы навестили его в гостинице в Москве. Я помню по рассказам, что он меня видел, но, к сожалению, лично не помню. Но помню, как когда-то меня в детстве побрили налысо, и все сразу начали говорить: "Ну всё, теперь ты Ойстрах. Лысый и играешь на скрипке". Давид Ойстрах. Фото: obshe.net Настолько образ этого великого музыканта витал в семье, что все сравнивалось с ним, даже то, что "ты теперь будешь как он". Это говорит о его популярности в стране, о важной роли его образа в нашей семье – вот что можно назвать "отправной точкой". Когда мне исполнилось три года, родители отдали меня играть на скрипке: для меня это было игрой. То есть сначала я не относился к этому всерьёз, мне казалось, что я понарошку изображаю скрипача, вожу смычком… Сначала игре на скрипке учил папа, потом педагог на частных занятиях, и через какое-то время произошёл перерыв на несколько лет. Вернувшись вновь к занятиям в семь лет, я удивился, что ничего не забыл. И меня приняли во второй класс музыкальной школы – начались занятия, рутина, концерты… Фото: из архива Авнэра Вэриуса Цель концерта – педагогическая: обучить ребенка играть на сцене и дать понять, к чему он должен стремиться – к выступлениям перед большой зрительской аудиторией, а не только дома или на экзамене перед педагогами. В советские времена школы имели возможность два раза в году выступать на больших престижных площадках страны – это филармония, это большой зал консерватории. Отчетные концерты школ — важная часть советской системы обучения. Проходит время, и я понимаю, что лучшего нет на сегодняшний день. Мы прогадали, отступив в 90-х от этой системы в пользу западной. Сами вы в детстве хотели стать музыкантом? Да! У меня не было такого, чтобы я вот думал, хочу стать… Было ясно изначально — скрипач. Фото: из архива Авнэра Вэриуса Советский союз подразумевал четкую профессиональную дорогу – музыкальная школа, консерватория, работа или концерты или … Здесь такая ситуация – выпускники консерватории, в основном, играли в оркестре, работали в школах педагогами, а кто преуспевал в этом направлении, то был еще и солистом филармонии — Госконцерт, Москонцерт и становился уже концертирующим музыкантом. Всё было на конкурсной основе: существовала такая система, которая себя не оправдывала. Я знаю много прекрасных музыкантов, они могут быть интереснее многих, кто имеет много лауреатских премий, но у них не такая стабильная психика в ходе самих конкурсов, они могли уступить другим не по искусству исполнения, а по психологическим моментам. И одним давать право выступать, а другим нет – тоже немного неправильная ситуация. Фото: stmegi.com Но в 1989 году вся система посыпалась… В 1989 году мне было 19 лет, и я очень живо помню, как всё происходило. Я не только был зациклен на музыке, я очень хорошо разбирался в происходящем, но мне тогда казалось, что необходимо обновление… Мы же ничего не знали – мы знали о другой жизни только по фильмам, которые, кстати сказать, СССР закупал очень качественные, западные киноработы. Мы имели представление о Западе по этим вещам, по музыке… Фото: из архива Авнэра Вэриуса Мои родители часто привозили мне из-за границы подарки, что меня очень радовало. Но я сейчас говорю, что нас обманули, нас купили – на "Сникерсы", Макдональдсы, "Кока-колу"… Мы чуть-чуть разменяли нашу страну на такую ерунду и ничего не приобрели в 90-х годах. Да, крах открыл границы, и ты уже мог сам выехать на любой желаемый конкурс. Но раньше государство тебя спонсировало, ты за государственный счет выезжал, государство тебя обеспечивало скрипкой Страдивари из коллекции, гостиницей, питанием, плюс в жюри сидел человек, представитель нашей страны, который не давал никому тебя обидеть и незаслуженно тебя скинуть с первого тура. Конечно, с разрушением СССР все это ушло, и теперь, чтобы выехать на конкурс, ты должен найти спонсора, который оплатил бы тебе проезд, перелет, проживание – а это дело сложное, потому что кто и с какой стати тебе должен давать деньги? Почему? Фото: Sergey Pomadchin Но ведь и при Советском Союзе были минусы? Единственный минус был, что Советский Союз забирал деньги, премии с конкурсов – но я должен тут сказать одну важную вещь – дело в том, что эта система появилась уже где-то в 60-х, 70-х… Во времена Сталина это не делали. Тот же Давид Ойстрах завоевал первую премию в Брюсселе в 1937 году. Он пишет жене в письме: "Представляешь, я купил тебе то и то, еще себе плащ и еще несколько тысяч франков у меня осталось. И я думаю, что я это оставлю, потому что во время предстоящих гастролей в Бельгии у нас будут деньги". То есть Сталин не забирал деньги, это абсолютно точно. Галина Баринова. Фото: jordicervellogarriga.wordpress.com Моя преподавательница, Галина Всеволодовна Баринова, часто рассказывала о том, как в 1945 году после концерта в Москве ночью к ней приехала черная машина, и она испугалась очень, а ей сказали: "Скрипку возьмите с собой и концертную одежду". Это ее успокоило, она поняла, что где-то нужно играть. И они куда-то ехали, куда — она не знала. Приехали на Тушинский аэродром, и там в самолете сидели Яков Флиер, великий пианист вместе со Львом Обориным, и они тоже не знали, пожимали плечами – "куда-то летим". Они оказались в Потсдаме, где встречались три лидера победивших нацизм стран. Яков Флиер. Фото: visualrian.ru Им выделили комнату, они подготовились, выступили, и к каждому лично подошел Иосиф Виссарионович Сталин, всех поздравил, поблагодарил и всем выдали конверт с деньгами. Они стали отказываться, "нам за честь приехать к вам сюда и сыграть". На что он нас остановил и сказал, что "каждый труд должен быть оплачен. Вы трудились, и это ваши деньги". Причем конверт был весомый. Флиер купил себе рояль, у него не было инструмента… Тогда возникает закономерный вопрос, когда же, по Вашему мнению, система начала давать сбой? Начало конца — это XX съезд компартии в 1956-м году, развенчание культа личности. Я не за культ личности. Я за государственность – вот и все. Я против всего, что идет вразрез и во вред государству, какая бы это ни была правда. Есть правда, которая разрушает государство и калечит судьбы. Подобную правду лучше не освещать. Её много, честно говоря. Разве нет такой правды о Джордже Вашингтоне или о Де Голле или о других лидерах? Конечно, есть. Но просто никто никогда не говорит про это. Потому что в памяти народной эти люди — это основатели государства. Низложить их это значит начать разрушать страну. Оно так и произошло. Начало конца — хрущевская тема… Фото: Русская семёрка За свою свободу нужно бороться? Понимаете, я глубоко убежден, это не я придумал, такова природа, так создан мир – все настоящее, все создается в муках и через кровь. Это жуткая правда жизни, но это так. Ребенок рождается с криками и в крови. Тоже самое страна, империи. Есть страны, которые не вели борьбу за независимость, не проливали за это кровь, может они вообще не хотели стать свободными: просто распалась империя и они резко оказались независимыми. Такие страны не жизнестойкие, их легко поработить. Привожу пример, который мне кто-то рассказал – есть бабочка тутовый шелкопряд (прим. ред: одомашненный вид Bombyx mori, производитель шёлка, используемый человеком в шелководстве) , и некий сердобольный человек решил помочь этой бабочке вылезти из кокона. Он начал надрезать его – и бабочка не смогла взлететь. Оказывается, природой заложено так, что когда она пытается разорвать этот кокон сама, у нее начинают укрепляться крылья, укрепляться конечности – она, когда самостоятельно выбирается, уже может взлететь. Тутовый шелкопряд. Фото: ok.ru А вот если ей помочь, вроде бы это доброе дело – разрезать кокон, она не может летать: ведь крылья неразвиты. Вот маленький пример работы закона Вселенной. Законы одинаковы везде. В клетке или молекуле те же законы, что правят Вселенной. Только в разных масштабах. Как Вам удалось остаться музыкантом в 90-е? Благодаря моим родителям. Здесь мой долг перед ними, конечно, велик, невозможно это даже представить. Они поддерживали меня и финансово и морально. Они прошли этот героический путь, они просто в меня верили. Как они все так смиренно, внутри переживая, и не показывая мне это, не ставя никаких условий, не задавая никаких вопросов… Я выступал в 90-е в России, в мире, я учился у многих скрипичных мастеров, я выступал, я побеждал. Папа жив, мамы не стало пять лет назад. Фото: Sergey Pomadchin Не могу сказать, что в России было легко — сильнейший вакуум образовался в этой области, ведь всё запрещённое стало возможным – и, конечно, затащить людей в концертные залы стало сложно. Люди не понимали, зачем концерты, если есть кабаре, ночные заведения, в которых можно получить то, что раньше не получал, и конечно, народ дорвался… Еще мне помогали мои друзья – с поездками, визами, разрешениями на провоз инструмента, страховками… Все выезды сопряжены с колоссальным количеством бюрократической документации, разрешений. Фото: из архива Авнэра Вэриуса Вы знаете много европейских языков? Знаю английский, но это требует постоянного тренинга, язык должен всегда совершенствоваться. Также знаю и турецкий – я стажировался одно время в университете Турции. У меня есть способности к языкам, я быстро схватываю и могу сойти за своего… Во Франции я говорил на английском, а там не любят, когда не говорят на их родном французском. Мне было стыдно признаваться, что я не говорю. И это при том, что я очень люблю французскую историю, могу рассказать, какие были короли, кто за кем из них шел. Фото: из архива Авнэра Вэриуса Однажды после концерта меня познакомили с одним антикваром, очень известным серьезным человеком по фамилии Валуа, это королевская фамилия. В его закрытый антикварный салон только по звонку приходят. Зная, что я люблю разное искусство, меня пригласили к нему. Мы долго общались, у него были великолепные полотна, начиная от Манэ, мы долго всё смотрели, я мог дотронуться до произведений искусства, что совершенно невозможно в музеях. Это ощущение! Он мне показал настоящего Ван Гога – и я дотрагивался до шероховатого холста. " Valois Vintage Paris". Антикварный салон Валуа в Париже. Фото: fashionbeautynews.net Потом он выставил коньяк: не помню, на каком из бокалов я начал говорить, я помню только, как говорил по-французски, и мы начали понимать друг друга. На следующий день наши были на меня обижены – они решили: я притворяюсь, будто французского не знаю. Я честно ответил, что не знаю, и они сочли это издевательством. Так что такие вещи иногда бывают: мистика или как это назвать? И я понял, что мы безграничны – человек, если сумеет найти ключ к своему подсознанию и покопаться там — наверно, много интересного там обнаружит. Кто из известных ярких людей попадался на жизненном пути? Два великих человека — Иегуди Менухин и Слава Ростропович (он себя мне разрешал так себя называть, точнее так просил себя называть). Незабываемое общение как яркая вспышка. С годами понимаешь всю значимость этих встреч, и они становятся очень дорогими. Я не планировал этих встреч, я даже представить себе такого не мог. Так получалось, что на жизненном пути появлялись те самые посредники, импресарио, которые вот в этом смысле становились связующим звеном. Иегуди Менухин и Мстислав Ростропович. Фото: classicfm.com Вас называют любимым скрипачом принцессы Дианы… Любят журналисты в таком свете все подавать… Дело в том, что ей нравились многие актеры и музыканты – сложно сказать, кто был любимым. Она ко мне испытывала приятные чувства, я ей нравился как музыкант: и мне тоже было это очень приятно. Но поскольку я музыкант, я больше ценю то, что делается в рамках моей профессии. Мне не разрешалось непосредственно общаться с принцессой Дианой, я мог только с помощью моего импресарио знать её пожелания относительно моей игры. Принцесса Диана. Фото: marieclaire.ru А как произошла встреча? Это был 1995 год. Я познакомился в Лондоне со старым импресарио, который сотрудничал и с Менухиным и Ойстрахом, дружил с шахматистом Смысловым и знал русский язык. И он как-то сказал: "Я бы хотел Вас познакомить с Иегуди (гениальным скрипачом и дирижёром, возведённым королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство, лорд Иегуди Менухин)". Мы познакомились, я трепетал. И потом все попали на закрытую вечеринку, там присутствовала леди Диана, я не знал ее, но по реакции окружающих понял, что это важный персонаж, и она попросила еще раз сыграть то произведение, которое я играл. Я сыграл, хотя перед этим уже убрал скрипку в футляр. Что-то изменилось с 2000-х? Музыку стали больше понимать, появилось больше возможностей личного продвижения, больше международных конкурсов… Но конкурсы не такие, как раньше. В 30-х годах конкурсы были как чемпионаты мира по футболу, раз в четыре года что-то проходило, и весь мир, затаив дыхание, следил за итогами. И естественно, что Давид Ойстрах, коль мы говорим про него, после победы в 1937 в Брюсселе сразу стал всемирно знаменитым. Весь мир о нем узнал, он вошел в семью первых музыкантов мира. Фантастика! Фото: из архива Анвэра Вэриуса Все равно нужно искать спонсоров, и никакая система не выстроена. И даже сейчас усложнилась тема с выдачей инструментов Страдивари, нет больше договоров с Госколлекцией, то есть можно, конечно, взять, если конкурс проходит в России. И потом мне однажды сказал Иегуди Менухин – я тогда не придал особенного значения его словам и даже недопонял его: "Если Вы сможете не выступать на конкурсах, то лучше не выступайте. Потому что конкурсы не дадут Вашей индивидуальности развиться". Потом, с возрастом, когда уже сам сидел в жюри конкурсов, я понял, что он имел в виду. А имел он в виду вот что – идет стандартизация и глобализация всего. Это связано с развитием технологии, интернета, видео, аудиопродукции. Это губительно для музыки и искусства, потому что в искусстве невозможно создавать стандарт. Это не искусство, если ты убиваешь индивидуальность. Иегуди Менухин. Фото: bbc.com Какие жизненные качества для музыканта важны? Сложный вопрос. Это совокупность внутренних качеств, и, если говорить о музыканте, то самое главное для него на сегодняшний день — постараться сохранить индивидуальность. Сохранять осознанность, чтобы не позволить со стороны навязать какие-то псевдоценности. Вы должны как музыкант, как человек искусства выработать свои критерии оценки – словами Ницше "выработать свое добро и свое зло". Не пользоваться тем, что тебе навязывают сверху – это ведь очень сладко, то, что навязывается. Ведь легко взять это за основу, а не внутри себя аккумулировать, вырабатывать душевные знания, чувства. А выработав эти критерии — необходимо придерживаться их. Может быть, всё то, что навязывается со стороны, подстраивается под твои сиюминутные желания, но делает ли это твое искусство интересным и становишься ли ты счастливым? Отнюдь. По моему мнению, конечно же, нет. Фото: visualrian.ru Поэтому сейчас очень сложно стало. Есть такой замечательный режиссер Бруно Монсенжон (французский скрипач, режиссёр документальных фильмов о великих музыкантах XX в. (Нади Буланже, Иегуди Менухина, Мюррей Перайа, Гленне Гульде, Святослава Рихтера, Викторию Постникову, Геннадия Рождественского, Майкла Тилсона Томаса, Золтана Кочиша, Фридриха Гульдэ, Поля Тортелье, Джулиуса Кетчена, Дитриха Фишера-Дискау, Давиде Ойстрахе, Юлия Варади, Барбаре Хендрикс и многих других) Великолепно владеет русским языком, выучить который его сподвигнуло знакомство в Париже с Давидом Ойстрахом . – прим. редакции) Бруно Монсенжон. Фото: luccafilmfestival.it И у него есть фильм "The Art of Violin"/"Искусство скрипки". Он показывает примеры игры скрипачей ХХ века: каждый из них узнаваем по одному звуку, по одной интерпретации. То есть одно и то же произведение при иных исполнениях совершенно разное, ведь нет никакого стандарта. У каждого музыканта должен быть свой неповторимый звук. Это звук как твой собственный голос, ты будешь извлекать его из скрипки. Мы сейчас про скрипку говорим, но это касается и пианистов, и всех остальных – этот звук, ты его должен в себе взрастить, ты его должен выпестовать, и потом, с помощью технологий, техники и т.д. передать его непосредственно слушателю. Этот звук присущ только тебе. Представьте себе, что сделать это невозможно, ведь ребенок, который делает первые шаги, имеет огромное количество пластинок великих музыкантов, и он слушает их звуки. А для того, чтобы выработать собственный звук, ты должен быть сосредоточен и вслушиваться в себя. Но выходит, что ты слушаешь других, и у тебя есть уже много звучаний в голове, это чужой звук, это чужие найденные средства выразительности. А надо уходить от соблазна повторять и искать собственные. Искусственный интеллект, о котором сейчас так много говорят, не сможет творить музыку? Он не сможет творить, он может только повторять. Наверно, и человек при глобализации превращается в подобное. Когда мы занимались, нам запрещали слушать игру других. Пока я разучивал произведение, мне запрещали находить пластинку и слушать, как это играется разными исполнителями, чтобы не было соблазна повторить. Мне объясняли, что есть ноты, и в них написано все. Ты, во-первых, должен уметь очень хорошо четко работать с нотным текстом. Фото: www.youtube.com Во-вторых – после того, как ты уже все проработал, у тебя появится твоя внутренняя индивидуальность, приложение того, что написано в нотах, и это будет давать нужный эффект. Но если ты без подготовки примешься за игру, не представляя, как играют другие, и потом тебе их превосходная игра понравится, — ты захочешь взять их темпы, а не вырабатывать свои, ты захочешь взять чужие краски — в этом большой минус. Не говорит ли это о том, что стало меньше хороших преподавателей? У Вас есть ученики? Нет, преподаватели все замечательные. Ученики у меня есть. Преподаватели стремятся привить своим ученикам не только ремесленную часть мастерства, но и мысли. Но здесь самое главное – не задавить! Мы с Вами познакомились на вечере писательницы Натальи Бегловой. И Вы прекрасно подключились к литературному вечеру и рассказали и сыграли свои истории. Откуда сочетание литература и скрипка? В прошлом, когда я занимался уроками – я искал, когда и как это произведение создавалось, что предшествовало созданию, какие были события в жизни композитора, что на него повлияло. Я пытался найти как можно больше информации, чтобы понять замысел. Ведь задача исполнителя – это высвечивание замысла. Копнуть глубоко, и, может быть найти те вещи, которые ранее никто не видел. Это счастье! Нашел и сумел это показать. Фото: snob.ru Я для себя создавал небольшие истории. Я никогда их не озвучивал, но они помогали мне глубже понять композитора, они мне помогали в игре. Потом мы решили открыть наши горизонты публике с моим импресарио, привлечь более неподготовленный слой. Это была и коммерческая составляющая, и просветительская. Фото: pravdasevera.ru Я понял, что люди в массе неподготовленные – 90-е не прошли даром, они свой отпечаток оставили, и люди просто не могут тупо сидеть и слушать игру, им надо обязательно что-то разъяснить, рассказать – дать информацию, установку (я так это называю). Вначале это были небольшие лайтовые лекции о композиторах, об исполнителях, а потом я понял, что это тоже сложный для них вариант: люди приезжают с работы, им хочется отдохнуть, они привыкли уже. Вот этот легкий музыкальный жанр их уже совратил во многом. В чем отличие? В академическом искусстве слушатель и зритель — часть действа, и нужно соучаствовать. Уже другие вопросы выходят на авансцену – умение исполнителя вовлекать, но зритель должен быть соучастником. В легком жанре ничего этого не надо, там можно под музыку сидеть, пить вино, разговаривать, откинуться, "помедитировать" в плохом смысле этого слова. То есть пришел народ, который не умеет слушать – им надо обязательно разъяснить что это, кто это, как, почему. В таком контексте пришлось придумывать эти рассказы и облечь их в стройную линию драматургии, рассказывать это со сцены при этом вкрапливать это небольшими словами в музыкальные произведения. Это хорошо пошло, аудитории стало интересно, и я убедился в том, что люди, далёкие от этого, стали сопричастными… Фото: Sergey Pomadchin Я как-то играл "Капризы" Паганини, придумал, анализируя, каждому названию "кокетка", "деревенская". Затем сочинял соответствующую историю, которая показывает, каким образом у автора появился этот каприз. И вот когда я это сыграл, подошел мой товарищ, а он отставной офицер ФСО, и сказал: "Старик, я даже услышал, что он с этими бабами-то делал…" И я понял, что вау, я где-то попал в точку. Я помню, что я играл Чакону Баха, а это многоголосье, на одной скрипке (а это одноголосный инструмент), но Бах сочинил фантастические произведения, которые ставят поистине мистическую задачу перед музыкантом: в процессе исполнения создать иллюзию многоголосья — словно звучат орган и оркестр, это сложно и интересно… Фото: соцсети Предшествовал этому произведению рассказ про мастера Гварнели. Заканчивался рассказ тем, что в скрипке сосредоточены сердце матери и душа этого мастера — они поют, создавая эту причудливую игру, музыку, многоголосье… На этот концерт пришло огромное количество людей, которые совершенно не были поклонниками Баха и было несколько мисс каких-то конкурсов: красивые девочки разных лет, коллекция… В зале темно, но я вижу, что впереди сидит кто-то из них и копается в телефоне, просто в него тыкает – меня это сильно раздражало, это минус мне – значит, я не смог заинтересовать. Не смог привлечь внимание. Я вам больше скажу, даже когда меня снимают – я играю, и весь зал достал телефоны и начал меня снимать – плохо, значит, я не могу их завлечь. Когда происходит наоборот, они забывают про телефоны, они слушают. Невозможно быть погруженным во что-то и одновременно снимать. Снимают – может, дома посмотрят в лучшем случае, про запас берут. И вот на следующий день нас с женой (у меня супруга телеведущая Юлиана Шахова, когда-то она вела Времечко, Сегоднячко, Любовные истории на ТНТ и т.д.) пригласили на открытие ресторана. Фото: visualrian.ru Одна из тех девушек тоже пришла и подбежала ко мне с восторгом с распростертыми объятиями: — Спасибо Вам огромное за вчерашний концерт! Ой, так было классно… — Да, "классно", — говорю я ей, — сидели целый вечер в телефоне. — Нет. Что Вы, что вы, я слышала как голос матери, как душа поет сыну вот в этом произведении... Она стала мне всё это рассказывать, интересна же обратная связь, и я понял, что она сидела смски отправляла, она ухватила вот эту затею, смысл, и вот это меня очень обрадовало. Она вникла, она почувствовала! Когда мне говорят, "это же классика, этого мы не понимаем" — вы-то что-то хотите понимать? Вы же не критики, Вы такого образования не получали, аспирантуру не заканчивали, Вы откройте сердце, душу. Если Вы почувствуете отзвук, это Ваше, не почувствовали — не Ваше. Во всяком случае, голова тут совершенно ни при чем. Здесь нельзя заигрывать, нельзя строить: здесь надо уйти в себя, и тогда они тоже начинают испытывать интерес. Поэтому так появились сочетания слова и музыки, вылились в форму моноспектакля. Истории я пишу, рассказываю и начитываю их. Дуэт, если пианист мне аккомпанирует. Пианист мне помогает. Карантин пока перекрыл открытые концерты, но все же – что всем будет интересно послушать и где в Москве? Я сыграл интересный концерт в католическом соборе на Малой Грузинской в Москве, это наш авторский проект, органная версия. Помог с постановкой Благотворительный фонд "Искусство добра". Марина Омельченко, органистка собора – мы с ней уже три программы отыграли. Я перенес свой детский опыт – и вот в феврале 2020 г. была премьера. В детстве я любил слушать разные пластинки. Дома было много разных репродукций, я все это открывал, я любил ренессанс, возрождение: всё красиво, все четко и понятно, что нарисовано. Я все это смотрел под музыку, я подбирал, соответственно, какие картины подходили под какую музыку... Я вот так себя забавлял в детстве, когда не пускали во двор поиграть в футбол. Фото: ok.ru Однажды я поставил что-то сложное, и открыв репродукции, стал смотреть на них иначе: вдруг я увидел в них то, что раньше не замечал, хотя мне казалось, что я знаю каждый сантиметр, изгиб руки и все-все … И они вдруг по-другому заиграли. Вот попробуйте сделать так – музыка в данном случае стала некой призмой, линзой, через которую если смотреть картину меняется сама картина. То есть идея пошла оттуда. У меня была мечта создать такую программу: она еще требует технической обеспеченности, зала и т.д. В соборе это все есть, поставил фонд. И мы сделали программу "От Баха до Шагала". Демонстрировалась видеоинсталяция картин каждого художника, задерживаясь секунды на полторы на каждой. На каждого представляемого художника мы заготовили два произведения – одно, которое соответствует этому художнику и его эпохе, второе – то, что не соответствует: из разных эпох, изменялся ракурс картин от смены этой музыкальной "линзы". Я еще пока анализирую эту программу: когда выносишь задуманное на сцену перед огромной публикой — это совсем не то, что дома. Тут нужно смотреть, что получилось. И я смотрю отснятые видео, 1100 человек — полный зал, восторженные отзывы, зал с витражами: зал тоже воздействует, это говорит о том, что есть связь, невидимый энергетический диалог состоялся. Получилось так, что партитура зала – когда ты знаешь, в каком месте и как зал должен реагировать на то, что происходит. А если это не совпадает, что-то пошло не так. И еще можно смотреть наш Ютуб-канал . Спасибо огромное Вам за такой важный большой разговор. И, конечно, творческих удач и открытий! И мы обязательно станем Вашими благодарными зрителями!