Денис Драгунский: После пандемии мы перестанем носить тряпки и путешествовать

Писатель Денис Драгунский рассказал Sobesednik.ru, каким, по его мнению, станет общество «переживания» после коронавируса. Никто не мог подумать, что будет такая Большая эпидемия — и как же теперь все эти глобалисты-прогнозисты из числа культурологической попсы накрылись хорошим медным тазом! Ведь казалось бы, любой уважающий себя прогнозист должен упомянуть эпидемию среди вещей, которые могут пошатнуть миропорядок. Но нет же, эти ювали-харари толкуют нам про цифровой мир и гендерные балансы! И не допускали даже возможности такого поворота всей мировой жизни. Теперь многие говорят, что мы уже не будем жить, как раньше. Другие считают наоборот — все будет, как прежде. И мне, кстати, тоже кажется, что всё останется так, как было прежде. Но что означает это «как прежде»? Можно ли, например, сказать, что после изобретения Гутенберга всё осталось так, как прежде? И да, и нет. Или, допустим, мужчина и женщина живут вместе, а потом расстаются из-за измены. Он выходит из её квартиры с чемоданчиком и говорит: «Все. В моей жизни уже ничего не будет, как прежде». После чего он снимает себе квартиру, ходит на ту же работу, завтракает, платит той же картой с тем же пин-кодом, ну разве что через неделю он заводит себе новую женщину. Так о чем это — «никогда не будет прежней»? В какой части его жизнь не будет прежней? В общем, может быть, и не будет такого уж разрыва между довирусной и поствирусной эпохой. Но какие-то детали, конечно, изменятся. Какие? Вот это ужасно интересно! Денис Драгунский // Фото: Global Look Press Один знакомый микробиолог предположил, что может быть, этот SARS-Covid-19 возьмёт, и мутирует в предыдущую свою версию — SARS-1. А он вызывал гораздо большую летальность. Но с этим будут разбираться медики, а человечеству в целом в любом случае придётся разбираться с экономическим кризисом и рецессией, с сильным снижением мирового ВВП. То есть, всякий раз, как закрываются парикмахерские, то, сё, пятое, десятое и что-то прекращают производить, — потребление этого всего падает по цепочке. Но самое интересное, что когда ВВП снизится, люди увидят, что от этого снижения ничего, собственно, не произошло. Не произошло массового голода, не произошло массовой безработицы — ничего не произошло. И тогда, может быть, будет большое переосмысление и оздоровление глобальной экономической модели. Это будет некое неплохое обновление мира. Во всяком случае, забудутся эти идиотские слова «весенняя коллекция», «летняя коллекция». То есть человек будет покупать себе пиджак хороший и пиджак каждодневный. И будет он с этими двумя пиджаками жить до тех пор, покуда они у него не начнут на локтях рваться. А высвободившиеся средства можно было бы кинуть на очень полезные вещи. На транспорт, на развитие той же вирусологии и так далее. И — сейчас крамольную вещь скажу — люди перестанут путешествовать. Я имею в виду индустрию развлекательного туризма. То есть люди будут путешествовать, так сказать, по делу. А это вот бесконечное «мы на три дня уехали в Пхукет, а оттуда в airbnb забукировали что-нибудь на денёк в Париже, а потом в Милане» закончится.... Возможно, коронавирус — это в каком-то виде ответ природы на слишком интенсивное перемещение био-объектов по планете. Однажды в августе 1991 года мы с женой и дочерью были в Монтрё, в Швейцарии. Там в одном замечательном замке собиралась общественники, движение которых охватывало весь мир. Там были люди из Нигерии, Египта, Замбии, Малайзии, Мозамбика, из обеих Америк — отовсюду. Через 3 дня все заболели мощными ОРВИ. Все они приехали здоровыми, но привезли с собой свои «домашние заготовки» — вирусы, к которым у них есть иммунитет, а у иностранного соседа — нет. И от такого невольного обмена весь Монтрё слёг в постель. Вот и сейчас произошло то же самое, только в планетарном масштабе. Страсть к путешествиям стала чертой нашего общества «переживания». Сначала было общество созидания, после появилось общество потребления, а потом уже общество переживания. Главная ценность которого — кайф словить. Поэтому в мире появились бесконечные карнавалы, праздники, уличные шествия и путешествия, так сказать, нового поколения. С целью посмотреть на водопад или дворец, то есть получить впечатление. Это тоже культура потребления, только потребление не столько вещное, сколько потребление эмоций и впечатлений. Как побочный эффект в «обществе переживания» очень возросла обидчивость. Это ведь тоже переживание. Люди стали очень любить оскорбляться. Расово, гендерно, сексуально, социально, политически, возрастно — все оскорбляются на свой вкус. Поэтому когда наступит настоящая экономическая рецессия — скажем, 15%, — это, конечно, оздоровит экономику. И люди скажут: боже мой, во что же мы превратили нашу жизнь! Мы тратили миллиарды и триллионы на условную Zara, на разноцветные очень плохого качества модные тряпочки и на их рекламу, чтобы каждые полгода потребители их меняли. То есть мы будем не настолько богатыми, чтобы тратить деньги на дешёвые вещи. Мир не будет прежним: писатель-фантаст Лукьяненко предсказал сильнейший кризис Денис Драгунский