Конфликт из-за 5 миллионов в русских ММА закончился извинениями. Как Гаджиев и Багаутинов закрыли вопрос

Али Багаутинов стал участником одного из самых продолжительных и неожиданных конфликтов в российских ММА. После поражения Жалгасу Жумагулову в октябре прошлого года Багаутинов поставил под вопрос честность судей, обслуживающих тот бой на турнире Fight Nights. Президенту Fight Nights Камилу Гаджиеву это не понравилось, и он отказывался выплачивать Багаутинову гонорар за поединок до тех пор, пока Али не поговорит с ним лично и не принесет публичные извинения. Последние шесть месяцев Багаутинов и Гаджиев общались друг с другом исключительно через просторы инстаграма и ютуба. Пару дней назад история завершилась хэппи эндом, и теперь корреспондент Sport24 Ярослав Степанов говорит с Али о том, почему люди, которые дружат уже 15 лет, полгода не могли встретиться и обсудить обоюдные претензии. Как теперь будут складываться их взаимоотношения, замотивировал ли на извинения Багаутинова финансовый вопрос, и может ли случиться так, что он пойдет выступать в ACA? Все — в этом интервью. — Что подтолкнуло вас сделать шаг навстречу к примирению с Камилом?— Я с самого начала пытался это все утрясти, просто ко мне никто навстречу не шел. Пытался через друзей общих. Вы так спрашиваете, будто я не пытался с ними связаться, а я изначально хотел связаться и поговорить. Не понимал, в чем дело. Много ненужных слов злые языки со стороны говорили. Я просто хотел его (Камила Гаджиева — Sport24) послушать. Почему-то он не хотел со мной встречаться. По понятным причинам, но мы это все обсудили с ним и пришли к единому мнению, что нужно было раньше встречаться, чтобы расставить все по своим местам. Сейчас все понятно. Жаль, что раньше этого не сделали. В этом нам должны были помочь наши общие друзья, но, наверное, некоторым было выгодно, чтобы мы врознь с ним были. — За все время, которое длилось это недопонимание (посчти шесть месяцев) было слышно Камила, но не было слышно вас. Ваша позиция была загадкой. Возможно, создавалось впечатление, что вы не хотели этого общения.— Во-первых, я не хотел выводить нашу ситуацию в медиа-пространство. Это чисто личное недопонимание. Сначала я хотел утрясти его между нами, а потом уже с кем-то общаться. Сейчас вы позвонили через нашего общего товарища, хотя я вас тоже давно знаю. Товарищ меня попросил, и я вышел с вами на связь. Если бы вы попросили меня до разговора с Камилом, я бы не вышел на связь. Потому что сначала я хотел высказать ему свои личные моменты, и чтобы он тоже высказал мне, и мы услышали друг друга. Я не хотел на публику все выносить. Я не люблю ссоры из дома выносить. У нас с Камилом 15-летняя дружба. Для меня самое важное — это дружба, общение между нами. Не хотел, чтобы кто-то еще туда вмешивался. Он посчитал правильным давать интервью где-то и на меня бочку катить. Я просто слушал в стороне, хотя мне было обидно, конечно же. Почему он со мной не разговаривает? Кстати, мы могли бы вместе пойти на эти интервью и там похохмить. Поэтому я молчал и ничего не говорил. Но в один момент крыша поехала, и я не выдержал. — Ваш конфликт растянулся на полгода. И это при том, что у вас достаточно общих знакомых и приятелей. За это время вы ни разу не виделись с Камилом?— Если бы мы где-то пересеклись, я бы точно к нему подошел и сказал бы: «Камил, давай поговорим». На самом деле, над нами люди тоже смеялись. Между нами все было хорошо. Если брать в процентах, то 99% наших отношений были хорошими, но этот один процент все усугубил. В тот момент, когда это произошло, я очень долго ждал приглашения из-за границы для моего сына. Почти два года ждал. В тот момент я получил это приглашение. Я занимался этим, готовил сына, чтобы отвезти туда. Я практически нигде не бывал и на связь не выходил, занимался этим. Перед Новым годом я уехал в Испанию на три недели, там все подготовил, чтобы сына отвезти. После Нового года мы уехали туда и были там два месяца. Где-то в марте мы с женой и сыном приехали обратно. Поэтому мы не пересекались и не виделись. Когда приехал, сразу подключился, чтобы утрясти этот вопрос. — Был ли у вас вариант решить это через суд? Имелся ли у вас на руках какой-нибудь юридический документ, что вам должны 5 миллионов рублей? — Я бы никогда в суд не обратился бы, это во-первых. Учитывая наши отношения и то, что этот человек делал для меня, и тут я его приглашаю в суд за эти деньги. Нет, никогда такого бы не было. У нас настолько доверительные отношения были, что я даже не помню, был ли этот контракт, или нет. Возможно, он был. Когда я дрался с Асатряном, помню, что-то подписывал. У нас доверительные отношения. До суда точно не дошло бы. Некоторые пишут, чтобы я шел и забирал что-то. Я за эти деньги даже сейчас не думаю. Я не ради денег пошел этот вопрос решать. В первую очередь я пошел решать этот вопрос ради восстановления отношений между нами. Я не забыл, что он для меня сделал. Уверен, что и он не забыл, что я для него и компании сделал. У нас много хорошего позади. И через все это перепрыгивать и свести все в негатив, для меня это очень обидно и некрасиво. Даже во время нашего разговора мы ни разу не затрагивали тему денег. Не было такого, что я пришел к нему и сказал: «Эй, отдай мои деньги!» или «Я извинился, чтобы получить деньги». Многие говорят, что я извинился ради денег — нет. Мужчине извиниться никогда не впадлу, если он был не прав. Мы с ним нормально пообщались. Где-то он был не прав — он извинился, где-то я — я извинился. Это отношения между мужиками. Извиниться несложно, если ты в чем-то не прав. Я не спорю, что в тот момент, когда я уезжал с сыном, я был готов на все, чтобы найти эти деньги и поехать. Я два года ждал приглашения, чтобы отвести сына туда. Я нашел выход, нашел деньги и решил этот вопрос. Перед Камилом я извинился не ради денег, а из-за уважения перед нашей дружбой. — В вашем конфликте не было точки невозврата?— Было такое. После каждого его интервью мне было плохо. День-два в себя приходил. Потом думал, что вопрос все равно решится, для этого нужно просто встретиться и расставить все по местам. Я на это надеялся. Так и получилось. Встретились, пообщались и расставили все по местам. Сразу все стало ясно — где друг, где брат, а где враг. — Накануне вышло интервью Камила с Ильей Андреевым из «Спорт-экспресса», где он, отвечая на вопрос, можете ли вы выступить еще в Fight Nights, ответил, что не уверен. Что вам нужно подумать и заняться вообще чем-то другим. Исключаете ли вы вероятность выступления в Fight Nights и думаете ли над окончанием карьеры?— Не чувствую, что мне пора завязывать. С возрастом (Багаутинову 34 года — Sport24) некоторые спортивные моменты, такие как скорость, пропадают, но появляется много других качеств. Ты начинаешь думать во время боя, рассчитывать свои силы, исходя из выносливости. Много других полезных факторов появляется, когда ты взрослеешь. Я пока не думал, выступать на Fight Nights или нет. На этот год у меня в планах этого нет. Не буду зарекаться, время покажет. Есть много других предложений, над которыми мы думаем. Пока ничего не могу сказать по этому поводу. — После разговора с Камилом вы можете сказать, что ваши отношения вернулись к тем, что были до этой ситуации?— Мы пожали друг другу руки и разошлись. Но не так, чтобы мы созванивались на следующий день по-дружески. Может, в будущем отношения возобновятся, время пройдет. — Вы сказали, что у вас были переговоры, и на этот год есть план. С какой организацией связаны планы?— С GFC и One FC разговаривали, с UFC тоже переговоры ведем. У меня уже был намечен бой на середину мая, соперника подыскивали. Но в связи с этой ситуацией много турниров отменили. Я потихоньку начинал готовиться. Думал, приехать в Москву и продолжить подготовку, но по приезду меня сразу домой на карантин загнали. Я дома сидел и через окно наблюдал за людьми. Подраться и повоевать в планах есть. — Наверное, многих интересует такой вопрос: можете ли вы оказаться в ACA?— Не знаю. Сложный для меня вопрос… Почему нет? Например, с Асатряном там бой сделать. Просто в ACA подписывают на долгий контракт, а мне не хотелось бы. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене