Братья Кривцовы. История московской семьи, в которой отразился XIX век
История дворян Кривцовых началась в XV веке — родоначальник, Иван Кривцов, был зодчим и принимал участие в строительстве Успенского собора Московского Кремля в 1471 году. С конца XVI века выходцы из семьи Кривцовых стояли во главе древнерусского города Новосиль в Орловской области, но самый яркий след в отечественной истории оставили Кривцовы, жившие в XIX веке, — братья Николай, Сергей и Павел. В собрании Музея В.А. Тропинина и московских художников его времени хранятся два детских портрета. На них изображены сын и дочь младшего из братьев. Портреты, хранящие в себе истории двух рано осиротевших детей, могут служить иллюстрацией к рассказу о давней традиции, связанной с воспитанием мальчиков. Но сначала — истории трех братьев. Итак, было у отца три сына. Кривцов — дипломат Юность старшего сына болховского помещика Ивана Кривцова Николая (1791–1843) пришлась на Отечественную войну 1812 года. В 18 лет молодой человек стал юнкером в егерском полку и решил посвятить жизнь военному делу. В Бородинской битве он был ранен в руку, а в заграничном походе, под Кульмом потерял ногу и вынужден был оставить службу. После нескольких лет путешествий в 1817 году он вернулся в Петербург. Вращаясь в литературных кругах (Кривцов дружил с членами общества «Арзамас»), он познакомился с Карамзиным, Жуковским и молодым Пушкиным. С Александром Сергеевичем Кривцова связывали теплые дружеские отношения, молодые люди долго переписывались. Пушкин посвятил Кривцову стихотворения «Когда сожмешь ты снова руку…» и «Кривцову» («Не пугай нас, милый друг»). «Милый мой Кривцов, помнишь Пушкина? Не думай, что он впервые после разлуки пишет к тебе. Но бог знает почему письма мои к тебе не доходили. О тебе доходят до меня только темные слухи. А ты ни строчкой не порадовал изгнанника. Правда ли, что ты стал аристократом? — Это дело. Но не забывай демократических друзей 1818 года. Все мы разбрелись. Все мы переменились. А дружба, дружба…», — писал в 1823 году Пушкин Кривцову, тогда жившему в Туле. Николай пользовался расположением императорского двора и членов правительства — служил в Министерстве иностранных дел, в русском посольстве в Лондоне, в разное время занимал посты тульского, воронежского и нижегородского губернатора, не задерживаясь в должностях из-за «строптивого и запальчивого характера». В 1827 году Николай Иванович вышел в отставку и поселился в имении жены в Тамбовской губернии, где 31 августа 1843 года «в креслах тихо уснул навеки». Кривцов — декабрист Средний брат, Сергей Кривцов (1802–1864), не был похож на Николая. Историк Михаил Гершензон в книге «Братья Кривцовы» описывает его так: «Врожденные барственные привычки у Сергея совершенно отсутствовали; он был распущеннее, добрее, склонен к беспорядочности, немножко — цыган, немножко — рубаха, и во всяком случае — простой, искренний, нерасчетливый человек, безобидный остряк и верный товарищ. Ему точно на роду было написано быть неудачником; и мать часто бывала им недовольна — он не импонировал ей, да и успехами не мог похвастать». Военная служба Сергею не нравилась. Благодаря хлопотам и связям Николая, среднего брата оставили в гвардии в Петербурге, а в ноябре 1822-го присвоили звание прапорщика. К этому времени он уже был принят своим товарищем, будущим декабристом Федором Вадковским, в Южное общество. Друзьями Сергея были Михаил и Иван Пущины, Павел Пестель и Никита Муравьев, знакомство с которыми и определило его жизнь. Во время восстания декабристов Кривцов был в отпуске у матери, но его все равно арестовали в январе 1826 года в Воронеже, когда он гостил у старшего брата. О заключении Кривцова в Петропавловской крепости вспоминал в одном из писем Михаил Пущин: «В феврале привезли С. Кривцова и посадили в камеру против моей; мы тотчас же начали перепеваться, т.е. разговаривать по-французски». На допросах Сергей имен товарищей не называл, был молчалив. Его приговорили к четырем годам каторги с дальнейшим поселением в Сибири. В 1831 году Кривцова по прошению матери перевели рядовым на Кавказ — ему предстояли восемь лет военной службы на Черноморском побережье. В апреле 1839 года Кривцов в звании прапорщика вышел в отставку «за болезнью». В мае Кривцов сообщил об этом в письме родным: «Вы, верно, уже знаете о моей отставке… Не знаю, скоро ли я оставлю Кавказ, обещал купить на две батареи лошадей… Странно, но я никак не думал, чтобы мне было трудно расставаться с Кавказом…» После ссылки Сергей Иванович вернулся в родное село Тимофеевское и прожил там до самой смерти. Кривцов — начальник русских художников Младший наследник болховского помещика, Павел Кривцов (1806–1844), был ребенком упитанным и добродушным. С детства он удивлял взрослых своей рассудительностью, сдержанностью и чрезмерной старательностью. В 1823 году с отличием окончив сельскохозяйственный пансион в Гофвиле, он пошел по стопам старшего брата и выбрал дипломатическую службу — в 18 лет при содействии Николая Павел отправился в Берлин в составе Коллегии иностранных дел. Молодой человек выполнял работу судебного писца, а летом 1826-го получил повышение — должность второго секретаря российского посольства в Риме. В Италии Павел Иванович прожил почти 20 лет — с 1826 по 1844 год. Здесь он женился на княжне Елизавете Репниной-Волконской и построил карьеру, превратившись из второго секретаря в главу Императорской дирекции русских художников в Риме. Павел Кривцов стал первым русским дипломатом, с которым познакомился Николай Гоголь во время посещения итальянской столицы в 1839 году. Дружбы не получилось — Гоголь, сильно нуждавшийся в то время в деньгах, обратился к младшему Кривцову с просьбой взять его секретарем, но получил отказ. «Я почти, признаюсь, это предвидел, потому что Кривцова, который надул всех, я разгадал почти с первого раза. Это человек, который слишком любит только одного себя и прикинулся любящим и то, и се, потому только, чтобы посредством этого более удовлетворять своей страсти, то есть любви к самому себе. Он мною дорожит столько же, как тряпкой», — писал обиженный Гоголь Сергею Аксакову в декабре 1840-го. Не складывались у Кривцова и отношения с некоторыми его творческими подопечными. Художник Александр Иванов не очень лестно отзывался о работе Павла Ивановича, жаловался на «беззаконие» и вред от его деятельности. Тех, кто выказывал у него симпатию, Кривцов готов был поддерживать и продвигать, особенно Павел Иванович покровительствовал живописцу Петру Шамшину. Именно ему за два года до внезапной смерти в 1844-м дипломат доверил создание портретов своих детей. Парные изображения Ольги и Николая Кривцовых находятся сегодня в собрании Музея В.А. Тропинина и московских художников его времени. Портреты иллюстрируют старинную традицию: начиная с середины XVI века в зажиточных семьях и девочек, и мальчиков одевали одинаково до того момента, когда к воспитанию отпрыска мужского пола подключались отец или гувернер. Тогда платье исчезало, и в гардеробе ребенка появлялись штаны и бриджи. Смена одежды означала переход от детства к отрочеству, которое наступало, когда мальчику исполнялось пять — восемь лет. На портретах оба ребенка изображены в пышных белых платьях с корзинами цветов в руках, Николая отличает от сестры лишь яблоко — символ продолжателя рода. Рано осиротевших погодок Олю и Колю воспитывали Сергей Кривцов, дядя по отцу, и тетя по матери Варвара Репнина. Ольга вышла замуж за надворного советника Николая Орлова, в браке с которым родила трех дочерей. Николай стал военным, но очень рано умер от апоплексического удара, не успев обзавестись семьей.
