В Россию через Чувашию: шведский переводчик об Айги и культурной дипломатии

Некоммерческий проект о книгах и чтении «Горький» опубликовал интервью со шведским переводчиком и издателем Микаэлем Нюдалем «Я нашел свой путь в Россию через Чувашию». ИА REGNUM приводит фрагмент интервью, касающийся его «особых отношений с Чувашией». — Я знаю, что у тебя особые отношения с Чувашией… — Все началось с того, что в 2000 году в Москве я познакомился с Геннадием Айги. Эта встреча стала началом довольно активного сотрудничества, которое длилось до его смерти. У него был проект (помимо своего собственного, поэтического) — сблизить чувашскую культуру с европейской. Через русскую культуру или непосредственно, напрямую. Он занимался такой культурной дипломатией. Во мне он, наверное, увидел человека, который мог оказаться полезным в этом проекте. Я к тому времени уже читал его чувашскую поэтическую антологию, которая была переведена на шведский и должна была выйти в моем издательстве, поэтому я знал немного о современной чувашской поэзии. Мы организовали несколько издательских проектов, несколько поэтических фестивалей и акций, и в Чувашии, и Швеции. Мы даже принимали участие в такой удивительной акции: выслали радиосигналом поэтическое «сообщение» из стокгольмской обсерватории в сторону созвездия Лиры (это — аллюзия на замечательную «космическую» поэму «Аниара» Харри Мартинссона). Я стал бывать в Чувашии, которую, правда, открыл для себя по-настоящему только после ухода Айги, когда стал ездить туда один. И этот второй этап — более важный для меня. Стараясь продолжить дело Айги, я познакомился с разными его родственниками и друзьями. И теперь Чебоксары стали для меня родным городом, в котором живут близкие мне люди, которых я знаю уже 20 лет. Я не сразу осознал, как эта «чебоксарская перспектива» изменила мой взгляд на Россию. Но как-то раз, когда я в очередной раз вернулся из Чебоксар в Москву, я понял, что через Чувашию я как будто бы нашел «свой путь» в Россию. — Знаю по себе: европейцам приходится долго объяснять, что Россия — многонациональная страна, в которой много разных регионов, часто со своим языком, традициями и культурой, сильно отличающейся от русской. Тебе тоже бывает с этим сложно? — До слез сложно, потому что ты можешь сто раз объяснить человеку, где находится Чувашия, что чувашский язык не славянский, что это народ со своей историей. А потом на сто первый раз этот человек придет к тебе, и все, что ты ему говорил, оказывается забытым, вытесненным упрощенной внутренней картиной, в которой все, кто живет в России и говорит по-русски, являются «русскими». У нас ведь даже нет слова, отличающего русского от российского. Сложно бывает объяснить, что Россия многонациональная страна, что люди говорят там на разных языках. Но в этом, надо сказать, виноваты не только мы, шведы. Подобным незнанием малых народов своей страны отличаются и многие русские. — У меня в Старом городе есть любимый бар, который называется Movitz. По имени одного из персонажей Бельмана. Каждый раз, когда я прихожу туда, я вспоминаю удивительную историю, которую ты рассказал мне, — будто в Чувашии есть общество бельманистов. — Да, действительно, есть такое явление — чувашский бельманизм. Я о нем услышал впервые в 1994-м, когда он и был основан. Будучи первый раз в Швеции, Геннадий Айги гостил в доме переводчицы Анники Бекстрём. В соседней комнате кто-то поставил пластинку Бельмана, и Айги заинтересовался. Карл Микаэль Бельман — это бард конца XVIII века, то есть эпохи ранней урбанизации Швеции. Он пронзительно изображает жестокую и блестящую городскую жизнь, нищету и пьянство в Стокгольме того времени. Айги понял, что эта эпоха в шведской культуре перекликается с ситуацией, в которой сейчас находится чувашская, и захотел, чтобы песни Бельмана прозвучали на чувашском, вдохновляя современных чувашских поэтов и заставляя их писать так и о таком. И вот он решил создать общество чувашских бельманистов. Конечно, Айги понимал и признавал, что в этом есть своя доля абсурда, если в Чувашии вдруг появятся какие-то бельманисты. Но приглашал воспринимать это общество как «перформанс», как культурную площадку для современной чувашской интеллигенции, которая очень нуждалась в этом. Айги собрал в этом обществе своих соратников — переводчиков, певцов и поэтов. Они проводили поэтические вечера, и на пару дней, как раз в 1994 году, даже переименовали улицу Дзержинского в улицу Бельмана. И в рамках этого общества бельманистов была проделана большая работа по продвижению чувашской литературы в Скандинавии и скандинавской в Чувашии. Вообще, это был целый орден, с герольдами, и последний герольд умер всего полтора года назад. Когда Айги ушел из жизни, общество бельманистов перестало быть активным и постепенно угасло, потому что оно держалось на нем. Тут речь идет не только о роли Айги как основателя и «мотора» этого общества, тут еще есть такая хитрость: Бельман был для Айги чем-то вроде псевдонима. Айги понимал, что чувашская интеллигенция нуждается в каком-то «лидере» и символе, каким он мог бы стать, будучи поэтом международной величины; но вместо того, чтобы ставить в центр себя, он поместил туда Бельмана. Как ранее сообщало ИА REGNUM, Геннадий Айги (настоящая фамилия Лисин) родился 21 августа 1934 года в деревне Шаймурзино Батыревского района Чувашской АССР, скончался 21 февраля 2006 года в Москве. Народный поэт Чувашии, один из наиболее издаваемых и почитаемых поэтов-авангардистов во всём мире, его читают и переводят более чем в 50 странах мира. Под эгидой ЮНЕСКО поэтом составлена «Антология чувашской поэзии», изданная в Англии, Венгрии, Италии, Франции и Швеции. Геннадий Айги является кавалером ордена почетного легиона Франции, лауреат премии Андрея Белого за 1987 года. Был номинирован на Нобелевскую премию.