«Проект «Анна Николаевна»»: Механический смех по грустным поводам

Смех — это, в общем-то, симптом. И не только в случае сакраментального «смеха без причины» или как у бедолаги Артура Флека, будущего Джокера. По тому, над чем и как смеются люди в то или иное время, можно многое сказать и о состоянии умов этих людей, и о самом времени. Комедийный фантастический сериал «Проект «Анна Николаевна» Максима Пежемского недавно был продлен на второй сезон после того, как показал весьма неплохие рейтинги, а потому можно сделать вывод, что он понравился и показался смешным достаточно большому числу зрителей онлайн-кинотеатра КиноПоискHD. А значит, нашел отклик в их душах, оказался им чем-то созвучным. Симптоматичным. Если оставить на время в стороне огромное количество шуток ниже пояса, составляющих не менее половины всего юмористического арсенала «Анны Николаевны», и оценить общую атмосферу действа, то… становится очень грустно. Смех в сериале откровенно невеселый, а его персонажи глубоко несчастны. Семьи героев по большей части неполные. Отцы чаще всего отсутствуют — не только в качестве авторитетной фигуры, но и по факту. Жизнью мужчин управляют мамы, тещи или властные жены. Если же у кого-то из персонажей все же есть отец, то такой, от которого хочется сбежать хоть за границу, хоть в тюрьму. Дочь начальника провинциального полицейского управления Галузо (Сергей Гармаш) с отцом давно не общается, внучка же присутствует в его жизни исключительно в виде странных «акварелек», которыми увешаны все стены у него в кабинете и дома. В них он находит единственное утешение и убежище от жизни, похожей на бесконечную паническую атаку. Любовь, которая в общем-то является стержнем сюжета, воистину зла. Полицейский Ляпин (Федор Лавров) влюблен в проститутку и в конце концов даже делает ей предложение — прямо во время, так сказать, рабочего процесса. При этом он совсем не против того, чтобы она продолжала свой промысел — работа как работа, ничего такого. Его молодого коллегу Мокрого (Кузьма Сапрыкин) связывают куда более теплые отношения с тещей, чем с женой, которая мечтает попасть в Москву, чтобы «посмотреть Икею». Их начальник Виктор Сергеевич Галузо запутался между двумя женами, нынешней и бывшей, причем обе живут в одном и том же подъезде. Учитель географии (то ли преступник, то ли потерпевший) чуть не променял жену на секс-куклу — молчаливую и согласную бесконечно его выслушивать. Еще один безымянный потерпевший, уставший от домогательств супруги-богатырши, получил нож в спину вместо развода. Кибернетик Назимов (Никита Тарасов) потерял невесту, из-за чего превратился из подающего надежды ученого в ученого безумного, от главного героя Андрея Пожарского (Антон Филипенко) невеста (та самая дочка Галузо) сбежала во время свадьбы. Докторша Настя (Маруся Климова) бесконечно унижается перед Пожарским, в которого давно влюблена, а потом в отчаянии пытается выйти за бездарного актера местного театра, похожего на франтовато одетое и надушенное бревно. Ну, и, наконец, Пожарский влюбляется в андроида Анну Николаевну (Зоя Берьер), а Анна Николаевна — в Пожарского, но эта любовь заведомо бесперспективна. Такой любви не то что солнце и светила двигать, она напоминает машину-развалюху, которая заводится через раз после долгих уговоров, зато выкрашена в жизнерадостный розовый цвет. Да и вся реальность, окружающая героев, какая-то кривая, косая и обшарпанная, словно двери в их жилищах и офисах. И дело даже не в бедности — с прочей обстановкой вроде бы все в порядке — а в общем ощущении какой-то пришибленности и безнадеги. И самые безнадежно пришибленные тут полицейские, существующие в вилке между московским начальством и местными криминальными авторитетами. В свою очередь московское начальство трясется перед еще более высоким начальством и общественным мнением заодно. Все потеют, выпучивают глаза, крестятся и несут вздор. Чтобы никто не перепутал, в какое время и в каком месте происходит действие, создатели усиленно накачивают в сериал злободневность, взятую прямиком из политических анекдотов. Тут и уже сильно потасканные, но все еще не вышедшие в тираж «скрепы», и «Кинжалы» с «Посейдонами», и «Сделано в России», и патриотизм, который должен быть присущ и роботу, и даже мироточащие иконы. Еще один столп, на котором держится конструкция сериала — секс, пусть и не натуралистичный, и навязчивые, как запах хлорки, шутки вокруг этого самого секса и соответствующих органов. Причем, один из самых забористых анекдотов рассказывает ребенок. Плюс обязательные приколы про «голубых» — куда же без них? В принципе, надо всем этим вполне можно и посмеяться за неимением лучшего, да вот только рядом со словами о «служении Родине» и «долге офицера», произносимыми с нажимом и слезой, все это выглядит весьма неприятно. А общее ощущение какой-то экзистенциальной тоски и тихой озлобленности по ходу действия накапливается, как радиация, которую герои поминают к месту и не к месту. И это при том, что основные герои в сериале вышли, в общем и целом, запоминающимися и вызывающими если не симпатию, то сочувствие, второстепенные колоритны, актерский состав крепок и местами вполне звезден. Разве что о самой Анне Николаевне сказать почти нечего. Это не продуманный персонаж, а именно «проект», сюжетный шампур, на который нанизано действие. В отличие от, например, памятного многим Электроника, у девицы-андроида нет никакой жизненной цели, при этом она и не тупая машина, как Роберт из еще одного советского фильма «Его звали Роберт». В финале она проявляет весьма сильные чувства, только вот их возникновение совершенно невозможно проследить из-за того, что в андроида по сюжету с самого начала вшита способность имитировать человеческие реакции. В результате не видно развития, а образ разваливается на куски. В финальном же клиффхэнгере и вовсе сложно углядеть какую-то логику и смысл, хотя тут, конечно, стоит дождаться второго сезона, где объяснение, наверняка, найдется. Что же вышло в итоге? Нечто химерическое. Подобно тому, как Анна Николаевна не является ни человеком, ни механизмом, так и сериал не является ни фантастикой, ни детективом (фантастические моменты решены совершенно формально, детективные проработаны не многим тщательнее). То же и с юмором и сатирой, которые играют в перетягивание одеяла, но победителем то и дело оказывается пошлость. В одной куче оказывается все — и политика, и романтика, и запутанные и не слишком здоровые отношения полов. В целом же получается ощущение винегрета, сделанного вроде бы из вполне съедобных продуктов, но странно приготовленного и сильно несвежего. Сверху же это полито «соусом» из дежавю 90-х: всеобщая растерянность, разочарованность, раздрай и постоянное предчувствие какой-то большой подставы, переданные очень даже небесталантно. И вот этот момент настораживает больше всего, потому что больше всего похож именно на симптом реального неблагополучия. Попытка ли это навязать зрителю авторский взгляд на вещи (то есть это, если можно так выразиться, действительно часть некоего проекта) или и впрямь тревожный звоночек, так сразу и не скажешь. Может быть, тут для ясности тоже следует подождать годик…