Память сердца: «МИР» собрал сотни историй о реликвиях времен Великой Отечественной
Любой желающий мог присоединиться к акции телерадиокомпании «МИР» «Память сердца». Во многих семьях хранятся реликвии, которые напоминают о близких, переживших войну. И неважно где это было, на фронте или в тылу, передает «МИР 24». Своего владельца эти часы не подводили. Ни на фронте, ни потом, в мирное время. Красноармеец Дмитрий Овсянников получил их в подарок от отца за три года до начала войны. «В честь окончания училища. В 41-м дед взял их с собой на фронт. Часы были с ним, когда он в 45-м увидел Парад Победы в Москве», – рассказала Наталья Фролова. О героях войны через их личные вещи придумали рассказывать коллеги из Беларуси – журналисты «МИРа». Акция «Память сердца» стартовала в прошлом году. Уже смонтированы сотни историй. Они звучат во всех уголках Содружества. «Вообще все, кого мы снимали, рассказывали, что их отцы и деды не любили вспоминать войну. Настолько тяжела была эта память. А мы как раз хотели эту память сохранить», – рассказала режиссер студии телевидения Представительства МТРК «МИР» в Республике Беларусь Анастасия Мирошниченко. Александр Дашкевич – один из тех, кто не любил рассказывать о своих подвигах. Всю жизнь он хранил свою книжку партизана. «В 1941 году моему дяде было 18 лет. Он мечтал стать шоферам, но началась война. Оккупация. Повсюду были смерти. Страшно даже представить, через что пришлось пройти молодому парню. Книжка партизана. До последнего вздоха он гордился этим документом», – рассказал Тенгиз Думбадзе. Икона Божьей матери в доме Щеголевых всегда на видном месте. Бабушка рассказывала, как они с мамой и двумя сестрами чудом вырвались из блокадного Ленинграда. «Эвакуация была в 42-м по Ладоге, и случился налет, они побежали в трюм этой баржи. Их затолкала мама. И они сели в круг и начали молиться под бомбежки, может быть, именно поэтому остались живы», – рассказал Николай Щеголев. Вещи разные. Одни спасали – напоминали о доме, другие убивали, как этот клинок. «Отец рассказывал, что это было в апреле 45-го года в Берлине. Они патрулировали улицы. И неожиданно нарвались на группу фашистов. Пошли в рукопашную, и один из фашистов попал вот этим штыком в его ногу», – рассказала Индира Магомедова. Разыскать истории и подготовить их к эфиру было не трудно. У миллионов семей своя память о ветеране. Сложнее было сдерживать слезы при записи интервью. «Вещь, ведь она сама по себе хранит много информации. Можно прикоснуться к этим потертостям, царапинам, и ты уже переносишься на фронт. Представляешь, как она смотрела в него перед спектаклем, а вокруг война», – рассказала корреспондент МТРК «МИР» в Республике Молдова Олеся Казаку. Актрисе Ольге Плотниковой было 30 лет, когда она с театральных подмостков попала на «театр войны».Пять лет в составе фронтовых бригад. Вместо сцены летом – лужайка, зимой – тесный блиндаж. «Она понимала, что она защищает родину способом, доступным ей. Юмором, песней, танцем. Она могла поддержать желание жить», – рассказала Олеся Рудягина. На фронте женщины старались оставаться женщинами. Об этом говорят их вещи. Девичий кисет, аккуратно расшитый в перерывах между обстрелами. «Это было сделано в 42-м году в Тбилиси. Моя бабушка занималась доставкой боеприпасов в партизанские отряды Северного Кавказа через линию фронта. Сердце ее такое мирное, доброе, и как раз они стремились к миру эти добрые люди. Мы это храним с большой любовью, в память о нашей бабулечке», – рассказала Наталья Барабанщикова. На фото – красноармеец Вазген Бабаян. Снимок сделан в Кенигсберге ровно за месяц до окончания войны. «Снимок сделан после взятия города на одной из площадей. Дедушка рассказывал, что в спешке отряхнул форму, взял у кого-то папаху и одел для красоты», – рассказал Арутюн Бабаян. До этого четырежды ранен. В теле – осколки. Но улыбаться советский солдат не переставал.
