Официальное государственное агентство Синьхуа, комментируя возвращение Китая, по мере преодоления последствий эпидемии, к повседневной жизни, напомнило внутренней и международной общественности о ближайших задачах, поставленных перед КПК и КНР в преддверие знакового юбилея, подготовка к которому входит в завершающую стадию. Речь идет о столетней годовщине со дня создания КПК, первый съезд которой прошел с 23 июля по 5 августа 1921 года в Шанхае. К партийному юбилею приурочено завершение первого этапа реализации «мечты о великом возрождении китайской нации» (или «китайской мечты») — руководящего идейно-политического и социального концепта, выдвинутого Си Цзиньпином в ноябре 2012 года, по итогам XVIII съезда КПК, на котором он возглавил партию. Суть концепции заключается в строительстве в Китае к 2021 году «общества среднего достатка» или, в китайской интерпретации, «общества средней зажиточности». Провозглашение этой задачи новый партийный лидер осуществил во время посещения пекинского Национального музея Китая, в ходе осмотра развернутой в нем выставки «Путь к возрождению». «Локомотивом возрождения» в концепции, преобразованной в стратегический план развития страны и общества, названа КПК. Инструментом достижения поставленной цели выступает социализм с китайской спецификой. Выступая на выставке, Си Цзиньпин указал на безусловные преимущества социалистического строя, которые неизбежно будут получать все новые подтверждения и все большее признание как внутри страны, так и за ее пределами. Момент, который был выбран для представления общественности политического курса, не случаен. Смена партийного руководства — это первый этап транзита власти. Следующим этапом является передача от старого к новому лидеру поста председателя КНР, которая осуществляется в начале марта следующего года после съезда, на котором поменялось партийное руководство. В нашем случае — в 2013 году, когда собралась ежегодная сессия ВСНП — однопалатного парламента КНР, в компетенции которого находится избрание главы государства. Завершающий этап транзита — переход к новому от старого лидеру поста председателя Центрального военного совета (ЦВС) КНР. По традиции им становится новый партийный лидер, который одновременно с избранием генеральным секретарем ЦК партии, получает полномочия председателя ЦВС КПК, что и позволяет ему возглавлять ЦВС КНР. В 2013 году, в силу особой специфики того транзита, связанной с определенными внутренними событиями в партии и стране, которые предшествовали XVIII съезду, передача Си Цзиньпину постов председателя КНР и председателя ЦВС КНР от прежнего лидера Ху Цзиньтао произошла одновременно. В рамках одной и той же сессии ВСНП. В Китае руководитель ЦВС является Верховным Главнокомандующим Вооруженными силами страны, в которые входит НОАК и остальные силовые ведомства. Таким образом, концепция «китайской мечты» является, с одной стороны, результатом и продолжением решений XVIII съезда КПК, а с другой — программной заявкой Си Цзиньпина на формирование стратегии развития государства. Причем, не только на период его правления, но и на среднесрочную перспективу, вплоть до 2049 года, когда, по обнародованным планам, подойдет время подведения итогов следующего этапа. Задача этого, предстоящего периода формулируется, как превращение КНР в «могучее, богатое, демократическое, цивилизованное, гармоничное и модернизированное социалистическое государство» (формулировка XVIII съезда КПК). 2021 год уже на носу, и в Китае подводятся итоги выполнения задач первого этапа. И поскольку речь идет о «среднем достатке», ключевым параметром которого является преодоление многолетней бедности и нищеты, в которую Китай был ввергнут еще во времена разграбления страны западными агрессорами в Опиумных войнах, и которая усугублялась в революционное лихолетье, связанное с правлением милитаристов, репрессиями чанкайшистского режима, лишениями японской оккупации и достигла апогея в гражданской войне, завершившейся созданием КНР, постольку именно этот вопрос стоит в центре отчета власти перед обществом. Синьхуа приводит основные тезисы Си Цзиньпина по борьбе с бедностью: искоренение нищеты и улучшение благосостояния населения в контексте общего достатка как основные требования социализма; ни один бедный район или малоимущий человек не должен быть оставлен без поддержки; малоимущие люди должны быть избавлены от нищеты; бедность должна быть искоренена; критерии измерения среднего достатка находятся в сельской местности; кадры играют ключевую роль в оказании людям помощи в избавлении от нищеты; искоренение бедности является общей миссией человечества; впервые в многотысячелетней истории китайской нации абсолютная нищета будет полностью ликвидирована; избавление от нищеты — не конечный пункт, а отправная точка новой жизни и новых задач; необходимо приложить все возможные усилия для закрепления достижений в борьбе с бедностью, а затем сосредоточиться на подъеме села, чтобы обеспечить лучшую жизнь для сельского населения. Что в этом списке необходимо отметить, и как это влияет на государственную и международную политику? Во-первых, безусловно, главное — социализм. Именно приоритет социалистического способа производства позволяет ставить такие задачи. В частности, перебрасывать мостик к полноценному и, главное, равноценному развитию города и деревни. Ситуация в сельской местности как критерий достатка — эта формулировка очень дорогого стоит. Почему? Потому, что старшее поколение в нашей стране очень хорошо помнит, что именно таким образом вопрос ставился и у нас, во времена СССР. После его распада и реставрации капитализма вперед был выведен совершенно иной конструкт, широко обсуждаемый в российских верхах. Это формирование системы крупных агломераций-мегаполисов, в которых и вокруг которых в стране по сути собирается вся жизнь. В мегаполисы в поисках работы, зарплаты и карьеры и в погоне за «синей птицей удачи» съезжается население, а провинция, теряя людей, впадает в упадок. У нас в стране все началось с концепции «неперспективных деревень», за ней последовали «неперспективные моногорода», а в 2010 году появился план создания двадцати городских агломераций, большая часть которых предполагается, что будет находиться в ЕТР. Частью этих взглядов является и пресловутая «оптимизация» социальной сферы, в которой, по иронии судьбы, накануне эпидемии коронавируса у нас преуспели власти именно тех регионов, прежде всего столичных, которые от этой эпидемии больше всего пострадали. Китайский вариант с пропорциональным развитием всей экономической и социальной инфраструктуры — от столицы до самых отдаленных населенных пунктов в самых отдаленных регионах — безусловно выигрывает. Но этот вариант невозможен при капитализме, где критерием эффективности служит прибыль. Только при социализме, целью и объектом для которого являются не финансовая, а производственная и социальная сфера. И та массовая кампания по борьбе с бедностью, которая проведена в наиболее проблемных территориях КНР, прежде всего в автономных районах Тибете, Синьцзян-Уйгурском и Внутренней Монголии, а также в ряде провинций, прежде всего Ганьсу и на северо-востоке страны, это доказывает. Здесь следует сказать и о принципах социальной политики. Социалистическое развитие территорий в целом куда предпочтительнее «адресного» затыкания социальных дыр при капитализме. Помимо масштабной коррупции, такое затыкание, как его ни регламентируй, никогда не сможет получить адекватных критериев, ибо жизнь несравненно богаче любых схем. Сравним: снижение цен при И.В. Сталине, которое осуществлялось в рамках его представлений об уменьшении себестоимости как главном критерии экономической эффективности против «адресного» повышения зарплат, к которому в нашей стране перешли в рамках косыгинской «хозрасчетной» реформы. Очевидно, что первое намного эффективнее и, что немаловажно, справедливее. В современном Китае опыт советских достижений первой половины прошлого столетия, как и советской деградации второй его половины, судя по всему, проанализирован и учтен. Во-вторых, то же противопоставление социалистического принципа «всеобщности» капиталистическому принципу «адресности» в тезисах Си Цзиньпина просматривается и при переходе к общечеловеческой проблематике. Тезис о том, что «искоренение бедности является общей миссией человечества» — это прямое отражение тезиса «критерии измерения среднего достатка находятся в сельской местности». У китайского лидера они между собой соотносятся как базовые принципы соответственно внешней и внутренней политики, как переход от национального к глобальному измерению. Международным эквивалентом социализма с китайской точки зрения является концепция «единой судьбы человечества», сформулированная Си Цзиньпином в 2013 году в Москве, в ходе визита в Россию, во время выступления перед студентами и профессорско-преподавательским составом российского МГИМО (У). Ведомственная принадлежность этой «площадки» к МИД России наглядно показывает, что выбор места провозглашения концепции не был случайным, а сама она разделяется российским государственным и внешнеполитическим руководством, указывая на тесный характер отношений двух стран. После этого китайский лидер неоднократно развивал эту идею, в частности, в выступлении на 70-й юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2015 году. Можно долго спорить, является ли «единая судьба человечества» концепцией глобализации по-китайски или нет, но такой спор не представляется конструктивным. Сторонникам той или иной точки зрения придется согласиться с тем, что данный подход наносит сильнейший удар по концепции «американской» глобализации, известной как «Pax Americana». И в этом смысле любая концепция, которая к этому ведет, априори соответствует национальным интересам России, являющейся главным объектом глобализации по-американски. По крайней мере, на данном этапе всемирной истории. А то, что этот ответ осуществляется на социалистической, а не капиталистической основе — еще один аргумент в пользу именно социалистического будущего нашего Отечества. Капитализм не создает глобализму национально-освободительной альтернативы, ибо исключить такую альтернативу — генеральная цель капитализма; поэтому капитализм лишь ведет в тупики «нового мирового порядка». То же самое относится и к концепции «Пояса и пути», выдвинутой Си Цзиньпином в том же 2013 году в Астане (ныне Нур-Султан). Сопряжение этой китайской инициативы с проектом ЕАЭС, при условии перехода в его рамках к политической форме объединения постсоветских республик — это ось Евразии, приближающий к реальности лозунг, который сегодня кое-кому может показать маргинальным: «Евразия — для евразийцев!». Но за этим лозунгом — будущее. В-третьих, тезис о необходимости, но недостаточности борьбы с бедностью, которая рассматривается «отправной точкой» дальнейшего экономического, социального и политического развития, также неразрывно связан с социализмом и ориентирует на перспективу, отличную от «конца истории», предлагаемого капиталистическим глобализмом. Это отдельная, большая тема, в продвижение которой китайский лидер внес только первый штрих. Постановка ее в практическую повестку дня не за горами, но для этого нужно отбить нынешнюю атаку глобализма, который очень похоже, что пошел в свой «последний и решительный бой», который, если проиграет, начнет стремительно утрачивать влияние на судьбы планеты. Россия и Китай, Пекин и Москва, как и много лет назад, совместно отражают этот удар, находясь на острие гигантских по своим масштабам исторических событий. Социальные тезисы Си Цзиньпина в этой связи — важный и своевременный документ, значение которого выходит далеко за рамки внутриполитической повестки Поднебесной. А в двусторонних российско-китайских отношениях он апеллирует к прошлому, но устремлен в будущее. В этом его непреходящая актуальность и ценность для современности.
