Карантин восстанавливает приоритеты
Стив Джобс призывал рассматривать кризис как повод начать делать то, что бы ты сделал в последний день своей жизни. Такой совет не учитывает макроэкономическую ситуацию, зато ставит во главу угла смысл существования здесь и сейчас. Как с каждой новой волной кризиса приходится пересматривать функции личного пространства, рассказывает Кристина Акименко, генеральный директор IT-компании «Евротехнолоджи». Семейное и частное ассоциируется с квартирой, дачей, чем-то статичным и постоянным — несмотря на то, что с семьей мы можем путешествовать, проводить время в гостях и так далее. Но главное место пребывания вместе — это семейный очаг, «дом-крепость». В семейном пространстве мы расслабляемся, относимся к нему с особым трепетом. Часто оно выполняет роль бункера, куда мы прячемся после ежедневной «бомбежки» на работе. Стремления и достижения ассоциируются с рабочим пространством, где мы проводим большую часть времени. Это, как правило, офис — по крайней мере, так было до нынешнего года. «Зеленые офисы» с зонами отдыха, душевыми, фитнес-оборудованием — все эти «плюшки», которые обеспечивают комфорт сотрудникам, позволяют корпорациям не просто полностью овладеть рабочим временем людей, но и претендовать на большую долю функций их личного пространства. Во времена моей работы в KPMG, одной из компаний Большой четверки, сразу после кризиса 2008-го мы делали проекты всей командой практически на круглосуточной основе. Несколько раз мы встречали рассвет на 31-м этаже одной из первых башен Москвы-Сити. Такой график не включал семью и в результате поставил перед выбором: заняться тем, что ближе душе, или рискнуть карьерой? Однажды моя подруга приехала в офис KPMG. Увидев стены помещения, она сразу замолчала. Как только мы вышли из башни, она воскликнула: — Знаешь, почему все стены, столы, стулья вокруг серые? Я удивилась вопросу и сказала, что не думала об этом. — Чтобы можно было работать, ни на что не отвлекаясь. — Это же хорошо, — воскликнула я. — Это и есть место для работы, а как еще офис должен выглядеть? — Как место, где можно было бы творить без конца, — ответила она максимально серьезно. Примечательно, что во всех стильных офисах мира, будь то Facebook в Кремниевой долине или «Яндекс» в «Красной Розе», сотрудники могут работать где угодно в рамках офисного пространства. У них нет своих личных столов, более того, в одной из цифровых маркетинговых компаний в Нью-Йорке, в Barbarian Group, все зоны офиса объединены «бесконечным столом» длиной более 300 метров. Наши цели, задачи, жизненные ценности выстраиваются по траектории, в которой из персонально-семейного пространства мы постоянно попадаем в общественное и рабочее. С одной стороны, нахождение в разных зонах обеспечивает свежесть и здоровое восприятие происходящего вокруг. С другой стороны, неверная расстановка приоритетов приводит к увеличению значения общественного пространства и уменьшению значения личного. Офис начинает восприниматься как что-то личное, несмотря на то, что у вас может и не оказаться собственного рабочего места. При достижении критического перевеса происходит взрыв и случается качественное изменение. Во время карантина мы вынужденно задержались дома и обнаружили, что личное пространство имеет большую ценность, чем мы думали. Создавая слишком комфортные офисы, мы подменяем смысл работы и рискуем тем, что частное пространство может обесцениваться с каждым днем. Работа — это зона умеренного дискомфорта, и лучше использовать ее по назначению: фокусироваться на новых возможностях. Но если дома царит подобная атмосфера, то никакая семья не выдержит испытания карантином. Фото Pixabay
