Тарасова: «Лед — это чудовище, которое полностью поглощает и не дает спокойно жить. Но чудовище любимое»

Заслуженный тренер СССР Татьяна Тарасова рассказала о своей автобиографической книге «Красавица и чудовище», выпущенной в 2001 году, а также вспомнила о работе в США. — Ваша книга называется «Красавица и чудовище». Прочитал все главы, которые связаны с вашим папой. Очень трогательно. В каком моменте вы для себя ответили на вопрос, что лед — это чудовище? — Чудовище, которое поглощает тебя полностью и не дает тебе спокойно жить. Можно сказать, что ты 24 часа, семь дней в неделю и 365 дней в году находишься на льду. Для этого что-то постоянно слушаешь, что-то постоянно смотришь. Приходишь в театр, в консерваторию. Все делаешь для того, чтобы лед поглотил тебя и чтобы на нем был результат. — Чудовище — любимое? — Конечно. Не важно, что отнимает время и здоровье. Но я до сих пор (до введения режима самоизоляции) прихожу на тренировки к сборникам — взрослым и юниорам, смотрю прокаты. — За десять лет в Америке вы подготовили четырех чемпионов. Насколько отношение к профессионалам там отличается от отношения к ним в России? — Если ты попал на Олимпиаду — не выиграл, а просто попал — ты уже в Olympic team. У тебя будут все условия для того, чтобы работать и развиваться. Тебя будут слушать. Даже заняв 10-е или 15-е место, ты все равно будешь частью Olympic team. С тобой будут считаться. — В 90-е условия у нас были гораздо хуже? — Здесь (В России. — Sport24) все было очень просто — не включается свет, не заливается лед, нет бензина и электроэнергии. Ты понимаешь, что спортивная жизнь талантливых детей может быть загублена, потому что сейчас что-то меняется в политике. Это недопустимо. Поэтому я уехала. Первые восемь лет я не работала ни с одним американцем, да и вообще ни с одним иностранцем. Это только в последние два года я трудилась с японцами, американцами, французами, итальянцами. Большую часть времени работала только со своими. И работала неплохо, потому что с меня и моих спортсменов не брали денег за лед. Давали по много часов — я начинала с семи утра и каталась до 16. Это было каждый день, кроме субботы. В этот день мы катались только час — с шести до семи утра. Могли кататься и ночью, у меня были ключи от дворца. Мне заливали лед и оставляли свет. Не на полную мощность, потому что это уже стоило денег», — рассказала Тарасова в программе «Рожденные в СССР».