Дмитрий Самигуллин, RBL: "Сейчас формируется отложенный спрос на юридические услуги"

— Что сейчас происходит на рынке юридических услуг? — Я думаю, что ситуацию можно охарактеризовать как напряженную, поскольку по наблюдениям и обсуждениям с коллегами, мы видим, как принятые из-за коронавируса ограничительные меры сказались на бизнес-сообществе в целом. "Качественных" обращений, которые приносили основной доход — связанных с судебной практикой, с налогами, с банкротствами — по известным причинам стало меньше. Очень много мелких обращений, но все они носят кризисный характер, больше консультационного плана, и не приносят большого дохода. Параллельно образуется дебиторская задолженность — некоторые клиенты не готовы платить по счетам и просят отсрочки до лучших времен. А расходная часть остается — аренда, зарплата. Поэтому многие партнеры и собственники юридических фирм находятся в напряжении. Но, конечно, я уверен, что сейчас формируется отложенный спрос на юридические услуги. Все прекрасно понимают, что ограничительные меры пройдут, и наши услуги будут еще более востребованными. — Есть мнение, что юристы станут одними из бенефициаров коронакризиса. — Не думаю, что можно назвать бенефициарами, но мы точно не пропадем. — Некоторые эксперты предрекают, что тяжело придется небольшим региональным юридическим фирмам, у которых не так много клиентов. Есть ли ощущение, что грядет передел рынка? — Думаю, некоторых фирм это коснется в самом негативном варианте, но сомневаюсь, что процесс будет носить массовый характер. Передела рынка не будет — нечего тут делить. Кто-то сократится, ужмется, уменьшит офис, но глобально ничего не изменится. А для кого-то большое количество банкротств и судебных разбирательств наоборот будет шансом на рост. И здесь немаловажно кто и как работал до кризиса. — Сейчас спрос на услуги снизился потому, что не работали суды и многие госструтуры или потому, что бизнес находится в тяжелом положении? — Сказались оба фактора. Сейчас общий эмоциональный настрой в России — лучше подождать и не предпринимать никаких действий. По крайней мере, по тем практикам, которые мы называем некризисными — совершение сделок, консалтинг. Второй момент — действительно, кризисные практики (банкротства, налоговые разбирательства) — притормозились из-за того, что суды нормально не функционировали. — Насколько упала выручка вашего бюро? — В апреле — на 20%. Я думаю, что показательным будет май и даже в большей степени июнь — именно этот месяц будет для многих предпринимателей временем принятия принципиальных решений. — Вы пересматривали цены на свои услуги, может быть, проводили какие-то акции? — Нет, этого мы не делали. Клиенты сами не ставили вопрос, а мы не предоставляем как таковые скидки, потому что у нас другая специфика профессиональной деятельности. Мы не работаем массово, с регистрацией юридических лиц, к примеру, мы не делаем такие несложные юридические действия, где, может, и уместно было бы делать скидки. У нас штучные, индивидуальные услуги, у которых есть своя ценность и обоснованность. Клиенты это понимают. Но мы решили поддержать предпринимателей и вместе с самарским региональным отделением Ассоциации юристов России организовали Экспериментальный центр оказания бесплатной юридической помощи субъектам малого и среднего предпринимательства, в котором собрали пул юристов, оказывающих юридическую помощь бесплатно. Обращений было много. — Вы арендуете свой офис? Удалось договориться с собственником по снижению ставки, отсрочке? — Да, мы арендуем помещение. Наш арендодатель пошел на определенные уступки, это радует. Но при этом, конечно, мы не получили те условия, которые представляли себе как максимальный результат. Были небольшие послабления. Мы отдаем себе отчет, что в аренде есть две стороны. У каждого есть свои интересы. И собственник помещения не обязан идти навстречу, особенно в условиях, когда он видит, что адвокатская деятельность не была приостановлена. Но поиск компромисса, взаимные уступки в сложный период — это показатель здоровых предпринимательских отношений. — А по заработной плате, распределению выплат внутри бюро пересматривались договоренности? — Наши показатели позволили выплатить заработную плату в полном объеме. По другим выплатам также не было изменений. И в принципе в юридическом бизнесе все-таки стараются выплачивать обещанное и обходиться без сокращений. Я знаю на примере коллег и по мировой практике, что урезают бонусы, но до сокращений персонала не доходит. Есть лишь отдельные случаи. — С какими еще сложностями вы столкнулись? — На первом этапе, в связи с ограничениями, у нас были сложности, в том числе с организацией удаленной работы для сотрудников. Мы приняли решение, что все, кто хочет, могут работать из дома. И большинство юристов трудились удаленно. Это потребовало выстраивания коммуникации, перестройки работы с базами данных и т. д. Но эту ситуацию мы рассматриваем не как проблему, а как возможность. Еще до пандемии мы думали, что неплохо попробовать дистанционную работу в некоторых случаях, но руки не доходили. Сейчас пришлось реализовать то, что давно хотели. И нам нравится. Кризис пройдет, а у нас останутся новые инструменты для эффективной работы. — Были проблемы с участием в судебных процессах? — На первом этапе суды откладывали судебные заседания, затем приостанавливали процессы. 12 мая Верховный суд сказал, что суды функционируют без ограничений, однако многие регионы обязывали садиться на самоизоляцию въезжающих из других субъектов. И чтобы прибыть на суд в другой регион, нужно приехать за две недели, отсидеться, а после заседания и возвращения в родной субъект — вновь самоизолироваться. Такая ситуация приводила к тому, что вроде бы работа возможна, но ты в ней участвовать не можешь. По нашей практике, в таких случаях заседания просто откладывались. Тут надо отметить и цифровизацию судов. 28 апреля в стране прошло первое онлайн-заседание в арбитраже. Для участия в такой форме нужно через личный авторизованный кабинет на сайте арбитражного суда написать ходатайство на участие в заседании по видеосвязи. И можно представлять интересы в суде, находясь у себя дома. Это очень удобно. Также благодаря эпидемиологическим ограничениям были очень быстро реализованы возможности ознакомления с материалами дела в электронном виде и реализуются другие меры цифровизации работы судов. — Какие темы для бизнеса сейчас наиболее актуальны, судя по поступающим к вам запросам? — Кризисные темы можно разбить на три блока: аренда, налоги и трудовые отношения. Но это темы как раз апрельские. Когда были введены нерабочие дни с сохранением заработной платы, самоизоляция, дистанционная работа, ранжирование компаний на те, деятельность которых приостановлена, и те, которым разрешено работать. Спрашивали, как переводить персонал на удаленную работу, чтобы потом не наказала трудовая инспекция, является ли ситуация форс-мажором для арендных отношений, платить или не платить налоги, как сдавать отчетность и так далее. — С юридической точки зрения насколько правильно было решение по нерабочим дням при сохранении заработной платы? — Надо понимать, что это была попытка найти компромисс, найти решение, которое удовлетворяло бы всех. А сделать так, чтобы довольны были все, невозможно. Но иначе были бы массовые увольнения. По сути это вопрос справедливости — то есть сфера нравственного и субъективного. И когда первых лиц правительства ругают, я пытаюсь поставить на их место себя, думая какое решение принял бы я, а есть вообще однозначно правильное решение? — А по постановлениям, касающимся арендных отношений? — Я могу сказать, что те меры, которые предпринимаются в России в этом вопросе, очень похожи на то, что происходит в других странах. Мы общались с зарубежными коллегами на эту тему. Все мыслят одинаково. С каким сложностями столкнулись арендаторы: арендная плата должна платиться, расторгнуть договор сложно, а иногда вообще невозможно, и ты попадаешь в ситуацию, когда у тебя нет клиентов, ты не можешь вести деятельность, а платить должен. Благодаря новым нормам арендаторам дают возможность получить отсрочку, рассрочку, готовится закон о возможности расторжения договора для компаний, которые относятся к пострадавшим отраслям. Но с другой стороны, арендодатель тоже имеет свои обязательства и несет издержки. И арендодателям у нас дают налоговые льготы, соответствующие акты уже приняты. Как они будут работать — это другой вопрос. Конечно, есть много компаний, которые не подпадают под льготы, хотя они тоже пострадали. Однако распространять меры поддержки на всех было бы неправильно. Тут нужно иметь ввиду, что в предпринимательской сфере нужно все пропускать через призму рисков, это составная часть бизнеса. И рассчитывать на то, что государство должно всегда покрывать твои риски — неправильно в корне. То, что какие-то льготы дают — это уже хорошо. — Какие вопросы возникают по налогам? — Вопросов очень много потому, что установлено большое количество критериев и писем-разъяснений. У нас в регионе заместитель руководителя управления Федеральной налоговой службы Глеб Рушковский ведет чат, где каждый день пишет и отвечает бизнесменам. Опять же — это к тренду на открытость и цифровизацию. — Юридические фирмы абсорбируют настроение бизнеса. Что предприниматели говорят о предпринимаемых государством мерах? — Мнения разные. Вы знаете, что сейчас есть много компаний, которые растут в выручке, и некоторые наши клиенты очень хорошо себя чувствуют. Но все очень индивидуально. Мы видим примеры другой ситуации, когда бизнес встал. И недовольство ситуацией и мерами идет как раз от тех компаний, которые наиболее пострадали — у тебя нет денег, ты больше возмущаешься. Это естественно.