Один коронавирус! Других болезней нет! Как живут пациенты-хроники в период пандемии

У мамы нога гниёт, а её никуда не берут – карантин! Звонок на личный номер раздался вечером в пятницу, 22 мая. На том конце провода женщина чуть не плакала: - Мне сказали, что вы сможете помочь! У меня мама не ходячая, у неё на ноге открылся свищ, оттуда – гной. В больницу её не берут, куда бы я ни обращалась! Мария Федоровна Левина, которой осенью исполнится 94 года, вместе с дочерью живет в частном доме в поселке Жасминный. В конце мая две немолодые женщины оказались заперты на краю цивилизации. С болью и без помощи. Мария Фёдоровна инвалид первой группы, вдова участника войны. Ухаживает за ней дочь Елена, которая и позвонила корреспонденту на сотовый. До этого были несколько часов безуспешных попыток дозвониться на горячую линию минздрава, вызов «скорой помощи» и визит участкового хирурга. - Мама лет двадцать назад ломала шейку бедра, ей тогда устанавливали металлический штырь, - рассказывала Елена. – Хирург из поликлиники предположил, что, возможно, у мамы костное загноение от инородного тела. Сказал: «вам бы рентген сделать» и ушёл. «Скорая помощь» маму забирать в больницу отказалась: мол, возраст солидный, да и коронавирус везде. Как будто других болезней не осталось, один коронавирус! По словам Елены, никаких рекомендаций, как обрабатывать гнойную рану у пожилого человека, ей не дали, лекарств не выписали и другой помощи не предложили. - Она же мне не даёт ни подгузник сменить, ни постель перестелить, - рассказывает Елена. - Криком кричит – больно мне, больно мне! Спать от боли не может, стонет всю ночь. И что мне делать? И куда мне? Я всё понимаю, возраст, им страшно на себя ответственность брать. Но она же живой человек! Нельзя же бросить её умирать в муках! В пятницу вечером в минздраве также развели руками: почти везде карантин по коронавирусу. - Пусть дочь вызывает участкового врача, - посоветовал представитель регионального минздрава Александр Колоколов. – И настаивает на направлении на госпитализацию. Во вторник, 26 мая, мы снова созвонились с Еленой. Ситуация практически не поменялась, кроме одного: заведующая в поликлинике все-таки прописала её маме обезболивающие. - Всю ночь она стонала, а теперь, наконец, уснула, - рассказала Елена. – Состояние раны стало намного хуже. В выходные я пыталась вызвать частную «скорую», объяснила диспетчеру ситуацию. На что мне ответили: «приехать мы, конечно, приедем. Но никаких манипуляций выполнить не сможем. Гнойник надо вскрывать только в стационарных условиях». Когда у мамы пролежень на ноге образовался, то частники приезжали, чистили. А теперь вот отказываются. Видимо, тоже не хотят брать на себя ответственность. В понедельник ходила в районную поликлинику к заведующей. Просила вызвать скорую. Она мне в ответ: вашу маму в больницу не заберут. И предложили паллиативную койку в Багаевке или в Красном Октябре, если, конечно, есть свободные. Пообещали, что там за ней будут наблюдать, ухаживать. В тот же день мы снова связались с представителем минздрава. Только после звонка в министерство проблема была, наконец, решена: участковый хирург выдал направление в больницу, вызвал скорую помощь. Марию Федоровну положили в отделение экстренной гнойной хирургии в шестой горбольнице и прооперировали. Женщина идет на поправку. Сколько еще таких невидимых стариков погибает в городе, потому что «возраст и коронавирус»? Район закрыт, ты умирай от боли Когда Ершовский район закрыли на карантин, люди оказались заперты в своих деревнях. В 25 километрах от Ершова есть село Семено-Полтавка с населением 250 человек, половина из которых пенсионеры. Фельдшерско-акушерский пункт там уже несколько лет не действует. Когда-то, по словам местных, одной из сельчанок предложили пойти в этот ФАП медсестрой на полставки с зарплатой 4,5 тысячи рублей в месяц. Но она отказалась – чтобы возобновить сертификат и получить разрешение работать, женщине пришлось бы в два раза больше выложить за обучение. Аптеки в деревне нет тоже. Есть только продуктовый магазин. И скоро будет сельский клуб, строительство которого в самом разгаре. У саратовчанки Натальи Кулешовой в этой деревне живёт мама. У мамы сложный диагноз – ревматоидный артрит. Когда район оказался в карантине, у мамы случился очередной приступ, а препарат, который снимает воспаление и боль, закончился. - Во время обострения суставы у артритиков опухают и болят, - объясняет Наталья. – Боль адская! И вот у мамы приступ, а лекарства нет. Выезд из деревни закрыт – карантин. Мама прошлась по всем соседям – никто такое лекарство не принимает. Раз в неделю глава сельсовета – у них в муниципальном образовании три деревни – собирает по всем деревням заказы, потом деньги, потом по пропуску выезжает в Ершов в аптеку. Поверьте мне, когда у мамы начинается приступ, то даже лишние сутки с этой болью мучительны и невыносимы. Спасло маму Натальи то, что работала почта. Посылка из Саратова в Ершовский район добралась за три дня. Трудно сказать, что происходит с теми жителями деревень, у которых рецептурные препараты или нет родственников в городе. Сейчас на карантин закрыты Новоузенский и Самойловский районы. Рак подождёт! И другие истории Ирина из Балашова (имя изменено по просьбе героини) рассказывает, что они с дочерью-инвалидом не могут попасть в Санкт-Петербург на плановое обследование. - Я звоню раз в неделю – мне отвечают: прием не ведется. В конце мая мы с ней должны были ехать, снимать пластины, которые стоят у нее в ногах. Когда теперь попадем туда, я даже не знаю. Анастасия из Саратова рассказывает, что её мама наблюдается у невролога-паркинсониста. - Вообще мама стоит на учете у невролога районной больницы по месту жительства – она прописана и живет в области, - говорит Анастасия. – Только мы не хотим говорить, что за район и кто этот врач – не хотим навредить человеку. Проблема в том, что специалистов по болезни Паркинсона в нашем регионе не так уж много. Мы долго его искали и, наконец, нашли – она вела прием в клинической больнице им. Миротворцева. Она подобрала маме адекватное лечение. Сейчас у мамы наступило ухудшение. Но на прием к нашему доктору мы попасть не можем. Прием в третьей советской временно прекращен – коронавирус! Критичного ничего нет, но почему пожилой человек (73 года) должен испытывать неприятные симптомы без возможности получить консультацию профессионала, не понимаю. Анастасия подчеркивает, что «паркинсон должен лечить любой невролог», но то лечение, которое назначил участковый врач, симптомы не купировало. Поэтому найти специалиста, который подобрал идеальную комбинацию препаратов, было спасением. - Сожалеем, что не можем к своему врачу попасть, так как снова заниматься поисками профессионала в такой стрессовый период и таскать маму снова по врачам опасаемся. Консультирующий врач одной из страховых компаний Ольга Чувашкина переживает за одного из своих клиентов. Год назад мужчине – простому работяге с завода – поставили диагноз – рак поджелудочной железы. - Несмотря на сложный диагноз, он хорошо «шёл» на химиотерапии, - говорит она. – Несколько курсов химии дали положительную динамику. В феврале-марте мужчина должен был ехать в одну из московских клиник на операцию. Но ковид внес свои коррективы. Рак это такая болезнь, когда день промедления может стоить человеку жизни. Отцу моей подруги необходимо обследование, - рассказывает Юлия Федина. – Он живёт в селе, в 20 километрах от районного центра. Медицины там совсем нет. В марте ему стало плохо – потерял сознание, у него было состояние, похожее на паралич. Папу подруги отвезли в соседний район, где есть больница с реанимацией. Долго выхаживали – несколько недель. Но диагноз поставить так и не смогли. Сейчас он уже достаточно окреп, чтобы ехать в Саратов. Но плановые госпитализации отменены, в областной больнице многие отделения закрыты на карантин. Мужчине уже за семьдесят. Сейчас он дома, в селе. Дети по очереди ездят к нему, ухаживают. Но понять, что с ним и от чего именно папу надо лечить, пока не могут.