Карателей встретила с вилами
Для моего отца, Ивана Волкова, война началась уже в 39-м году. В то время он жил и работал в Ленинграде, мы с мамой должны были к нему приехать. И вот, когда чемоданы уже были собраны, мама получила от него письмо: «Лиза, не приезжай, говорят, что скоро война». Отца забрали на Советско-Финскую, и долгие годы нам ничего не было известно о его судьбе. Мы с мамой остались дома, а в 1941 году в родное село Бабынино Калининской области (ныне Тверская) вошли немцы. Мне тогда было всего три года, память хранит только отдельные фрагменты. Помню, как при известии о подходе врага мама спешно заколола поросёнка, засолила мясо, а бочку с припасами спрятала в сарае в сене. Возможно, это мясо нас и спасло. В нашем большом добротном доме немцы устроили штаб, а нас выгнали. Взрослые выкопали на огороде землянку, в ней и жили. Вместе с нами - ещё несколько семей. Как ни странно, не все немцы были зверьми. Один солдат, видимо, попал на фронт не по своей воле, он скучал по дому, по своей семье и нередко заглядывал к нам в землянку. Возился с ребятишками, угощал нас конфетами, показывал фотографии жены и детей. В оккупации мы провели четыре месяца. День, когда фрицы покидали село, был одним из самых страшных. Мы уже знали, что они уходят, и когда «наш» немец заглянул к нам в землянку, бабы страшно перепугались - подумали, что он перед отступлением нас убивать пришёл. Завыли, заголосили, попрятали детей в самый дальний угол землянки. Собой нас закрыли. Немец расстроился, попытался что-то объяснить, да куда там - немецкого никто не знал. Только потом мы поняли - он пришёл предупредить, чтобы мы выходили и шли домой. За основными немецкими частями шёл отряд карателей и жёг все дома, где не было людей. Считалось, что раз жителей нет, то они ушли к партизанам. В итоге во всём селе остались целыми всего несколько домов. В том числе дом моей бабушки Анны. Она была не робкого десятка и встретила карателей с вилами наперевес. Не тронули они ни её, ни дом. А наш дом сгорел, хотя и успели мы взглянуть на него последний раз. Когда немцы оттуда ушли, мать решила сходить домой, посмотреть, что там осталось. А вокруг бой идёт, пули над головой свищут. Мне было страшно без мамки оставаться, и я за ней увязалась. Иду, реву от страха, но иду. Как пули летят, она мне «Валька, ложись!!!» кричит. Так мы и добрались с ней до дома мелкими перебежками. Из того, что я там увидела, почему-то запомнилась только одна картина. В нашем доме был огромный камин. Всю каминную полку немцы заставили пустыми бутылками. Они мне тогда такими красивыми показались - все разноцветные, разной формы. А почему мы обратно в землянку вернулись, я уж не знаю. Когда война окончилась, мой отец с фронта не вернулся. Весточку от него мы получили только в начале 50-х - в сельсовет от него пришёл запрос, живы ли мы с мамкой и что с нами случилось. Раньше отцу даже письма писать не разрешали. Оказалось, в 41-м году под Гатчиной он попал в плен. Был освобождён уже после победы, по программе обмена военнопленными. На родине отца тут же сослали в лагерь на мысе Входной. Там он был печником, а после был переброшен в Норильск. Хотя как такового города ещё не было - Норильск и все посёлки вокруг строил мой отец и другие лагерные. Только в 1953 году после смерти Сталина папе разрешили приехать домой в отпуск. Можете себе представить, что это была за встреча! Вскоре отец забрал нас к себе в посёлок Валёк, где базировались рыболовные артели. Папу реабилитировали, выдали ему паспорт. На Вальке отец и мать работали на рыбзаводе. Я вышла там замуж, родила дочь. Потом судьба помотала по стране немало, вот уже больше пятнадцати лет я живу в Омске - переехала к дочери и внукам. Отец, Иван Артемьевич, умер, когда ему было всего 57 лет, - сказались, видимо, все тяготы, что довелось ему вынести. Сейчас я, бывает, думаю: чем он провинился перед страной, за что его оторвали от семьи, буквально сослав в ссылку? Тем, что попал в плен? Но в те годы даже думать об этом было опасно. Разрешили отцу к нам вернуться - и на том спасибо». Участники войны не любили о ней говорить… Деду известной певицы омичу Александру Алексеевичу Терлееву тоже довелось пережить ужасы Великой Отечественной… «Когда началась война, мне было всего восемь лет, жили мы в деревне Новокарасук Крутинского района Омской области. Отца, Алексея Феоктистовича, в тот же год забрали на фронт. Мама, Терлеева Татьяна Терентьевна, работала на маслозаводе. Хотя я был совсем ребёнком, я отчётливо понимал: враг может захватить нашу Родину, и это было самое страшное. Этот страх, эту гнетущую атмосферу не забыть никогда. Хотя и других трудностей хватало - война внесла свои жестокие коррективы во всю нашу жизнь. К примеру, занятия в школе не прекращались даже в те годы, но как мы учились! Один букварь на несколько человек, одни на всех валенки, да и те дырявые, самодельные чернила из сажи и свёклы… Выживали как могли. На семью нам давали немного муки и масла. По утрам я ходил в столовую, где кормили супом без мяса. Вместе с братьями бегал в лес собирать грибы. По одному туда никогда не ходили - волков было много, а из-за этого и несчастных случаев. Ещё выручали картошка и рыба, которую солили и засушивали на зиму. Еды всегда не хватало. Летом, когда припасы заканчивались, было сложнее всего. Хлеб нам давали по карточкам. И если ты потеряешь её или старшие ребята отберут - всё, остался без обеда. Так что карточки берегли как зеницу ока. Пацанами собирали в поле колоски, а трогать их было строжайше запрещено. И вот едет объездчик на лошади, а мы - в кусты, чтобы не попало. Мой отец участвовал в битве под Сталинградом и вернулся домой в 1944 году - был комиссован после тяжёлого ранения в ногу. После войны он много трудился. Был продавцом, штаб-заведующим, позже - председателем колхоза. Помню, как папа сообщил нам о победе. Ни радио, ни телевизоров в деревне не было, и новость передавалась из уст в уста. Всё село высыпало на улицу, люди кричали «Ура!». Радость была огромная! Братья отца тоже вернулись домой с тяжёлыми ранениями, но зато живыми. А ещё трое моих дядек пропали без вести на полях Великой Отечественной. Участники войны об этом горьком и страшном периоде говорить не любили. Неловко было рассказывать, как воевали с одной винтовкой на пятерых. Ничего не говорил нам о войне и наш отец. Это сейчас мы широко празднуем 9 Мая, а раньше такого не было. Наверное, трудности нас только закалили. Я после войны поступил в железнодорожное училище № 1 и окончил его в 1953 году. Служил в армии, работал слесарем военного депо, работал на поездах. Был и председателем КТОСа, и председателем совета ветеранов. Всю жизнь трудился, всегда вёл активную социальную жизнь. У меня есть и награды, и грамоты, за хорошую работу был занесён на Доску почёта и Аллею славы. Вырастил двоих детей, сейчас уже есть внуки и правнуки. Внучка Елена Терлеева стала известной певицей, сейчас живёт в Москве и радует нас своими успехами». Материал подготовила Азиза Камбарова
