Ярослава Пулинович: "Первую пьесу я написала в девять лет"

Ярослава, я хотела начать беседу с вами с самого начала. А начало у вас интригующее. В публичных источниках мало рассказано о ваших детстве и юности, биография начинается с творческой деятельности. Вы не любите говорить о детстве?.. Да нет, могу рассказать. Я родилась в 1987 году в семье журналистов в Омске. Мы много ездили по северным городам – родители часто переезжали в поисках лучшей жизни, потому что шли тяжелые 90-е годы, а нас у родителей тогда было двое детей, потом стало трое. Моё детство пришлось на "лихие девяностые". Школу я заканчивала в Ханты-Мансийске, потом поехала поступать в Екатеринбург на актерский факультет. На актерский я не поступила, но зато поступила на курс драматургии к Николаю Владимировичу Коляде. Так и начался мой путь в драматургии. Хотелось бы больше услышать про ваше детство и про первые творческие опыты. Понятно без слов, что такое девяностые. Но, может, были и приятные моменты? У нас была очень дружная, веселая семья, она до сих пор такой и остается. Семья была творческая: имелось много книг дома, мы любили читать вслух. Первую пьесу я написала в девять лет. Мне не понравилась пьеса, которую нам хотели поставить на Новый год в школе. Мама сказала: "Раз тебе не нравится эта - напиши свою, предложи учительнице". Я спросила, как пишутся пьесы, мама сказала: возьми, почитай томик Чехова, все поймешь. Я, конечно, не много поняла, но научилась писать с ремарками. Как интересно! А про что была ваша пьеса, и где она сейчас? Там было про зайчика, Бабу-Ягу, каких-то ещё лесных персонажей. Помню, как несколько дней после школы приходила, садилась за папину печатную машинку и писала. Потом принесла плоды своего труда учительнице, но мой творческий задор не оценили. Учительница сказала, что мы будем все равно играть пьесу, которую выбрала она. Моя первая пьеса дальше никуда не пошла. И не сохранилась, к сожалению. А что за пьеса была, которая вам не понравилась, и чем она вам так не полюбилась? Не помню. Что-то из сборника детских пьес про Новый год. Мне не понравилось в той пьесе, что она абсолютно надуманная, что так, как ее герои, никто не говорит. Очень искусственно все выглядело. Как любопытно, что у вас в таком нежном возрасте были претензии к речи персонажей!.. Мы еще к этой теме вернемся. А пока – продолжим про бесценный дебютный опыт. Первое разочарование, неприятие вашего труда вас не заставило опустить руки? Нет, совсем наоборот: захотелось дальше и лучше писать. В 11 лет я написала пьесу про Жанну д’Арк. Мы как раз проходили её подвиг по истории. Я восхитилась, решила написать об этой героине пьесу. Сидела, писала на неинтересных уроках, на математике, особенно на геометрии – все как мы, гуманитарии, любим. Вот как дети любят играть в куклы, я тоже любила играть в своём роде в куклы, только на бумаге. Это было первым драматургическим опытом. Пьеса о Жанне у меня сохранилась в школьной тетрадке. Это детское творчество, там очень много и пафосно говорили герои, но тогда мне казалось, что в театре так и должно быть. Эта пьеса, про Жанну Д’Арк, тоже никуда не пошла? Вы, уже наученная первым горьким опытом, не захотели её показывать учителям? Нет-нет. А потом у нас была игра с подружкой, мы очень любили сериал "Улицы разбитых фонарей" и писали его продолжение, придумывали свои детективные истории. Я подруге говорила так: ты пишешь за Дукалиса, а я за Ларина или за кого-нибудь ещё. Мы опять же писали на уроках. Я писала: Ларин то-то говорит. Потом передавала ей тетрадку, и она продолжала. А в своих пьесах вы хотели бы исправить мир к лучшему? Поясню: мне, например, в отрочестве нравилось передумывать сюжеты любимых книг так, чтобы положительные герои оставались живы. Может быть, и в вашей пьесе Жанну не сожгли? А в продолжении сериала Дукалис не погиб? Нет, меня как раз поразил подвиг Жанны, что она пошла на смерть за свою страну. Не то чтобы я хотела изменить все к лучшему. Наоборот, мне нравилось разжигать конфликт. Я интуитивно понимала, что ни одно драматургическое произведение невозможно без конфликта. Мне как раз нравилось ставить героев в сложные условия и придумывать, как они из них выбираются. Да, это, конечно, индивидуально. Таким образом, ясно, почему вы, происходя из семьи журналистов, выбрали не журналистику, а театр: потому что у вас драматургический стаж начался со средней школы… Я работала журналисткой у родителей в газете с 15 до 18 лет. Это было в Ханты-Мансийске, в каком-то местном издании, которое сначала называлось "Город.ХМ", а потом... не помню. Но потом я поняла, что меня эта профессия не привлекает. Потому что в журналистике есть только голые факты, которые ты должен пересказать, а мне хотелось придумывать. Именно из Ханты-Мансийска вы поехали в Екатеринбург поступать в вуз и задержались тут? Да, живу здесь по сей день. А родители остались в Ханты-Мансийске? Родители у меня сейчас в Крыму. Они потом переехали в Екатеринбург. Но несколько лет назад они решили, что хотят наконец-то доехать до моря, потому что мой отец никогда не видел моря. Они доехали, и папе так понравилось, что он сказал: я не хочу возвращаться, давайте продадим квартиру, я отсюда никуда не уеду!.. Вот так, собственно, и переехали. Зато у вас теперь есть родительский домик у моря, что многие считают залогом успешного творчества. Давайте о вашем "взрослом" творчестве. Для меня знакомство с ним началось с пьесы "Наташина мечта" в постановке Скопинского молодежного театра "Предел" . Я была потрясена. Прошло больше десяти лет, но я помню свое первое впечатление… Вы, кстати, не сталкивались с той постановкой вживую или в записи? О ней я несколько материалов написала… Постановку театра "Предел" я сама не видела, только о ней слышала. Я эту пьесу восприняла, как художественную правду – вот такой оксюморон. Произведение высокохудожественное, несмотря на жёсткость, и очень правдивое. Что для вас значит эта работа? Это пьеса, которая изменила мою жизнь, мою судьбу. До нее я училась у Коляды, была начинающим драматургом, меня где-то ставили, но это были единичные случаи, их было не так много. В общем, типичная у меня была жизнь молодого драматурга. Как говорится, ничего не предвещало. А после "Наташиной мечты", когда её поставили около пятидесяти театров в первый же год, мне практически каждую неделю стали звонить театры, приглашали на премьеры и фестивали. Мне стали предлагать работу, за постановки мне платили авторские, да и заказов после неё стало больше. С "Наташиной мечты" все началось, она для меня одна из основ, которая послужила поворотом всей моей жизни. Поэтому я не могу её не любить. Действительно, и эту бедную Наташу невозможно не любить. И вот теперь о речи героев – потому что пьеса – это сплошной захлебывающийся монолог Наташи. Вы видели подобную Наташу, говорили с ней?.. Когда я училась в старших классах, у нас не было собственного жилья. Мы снимали квартиру в микрорайоне ЦРМ – "Центральные Ремонтные Мастерские". Там обитал своеобразный контингент людей, по названию понятно. Среди них было много цыган, наркоманов. И я видела таких девочек, которые если ещё не были в детском доме, то рано или поздно там оказывались, потому что их родители кололись. Мы рядом с ними росли, их детство было счастливое (как мне тогда казалось). Но дальше жизнь у них складывалась печально. Может быть, именно там я услышала такую речь, поняла специфику этой речи, так родился собирательный образ Наташи. Прототипа у неё не было, но было много отдельных девчонок, которые "по частям" вошли в эту пьесу. Я так и думала, что жизненные наблюдения легли в основу "Наташиной мечты": ощущение полноценной правды нельзя выдумать. А потом с вами произошло следующее, как говорят драматурги, развитие сюжета: в прошлом году на одном театральном фестивале я увидела инсценировку другой вашей пьесы – "Птица Феникс возвращается домой" . Она написана несколькими годами позже, чем "Наташина мечта", и меня удивило, что после такой мощной жизненной правды вы обратились к сентиментальной сказке. Как это произошло? Во-первых, я никогда до этого не писала сказок, мне стало интересно попробовать. "Птица Феникс" мне кажется достаточно милой сказкой, сейчас мы её с композитором Евгенией Терехиной переделываем в мюзикл, она очень ложится на музыкальный сюжет. Ну, её и сейчас инсценируют с музыкальными номерами и песнями, поэтому она уже практически мюзикл. Но легко ли было настолько сильно переквалифицироваться на другой стиль и настроение? Почему нет? Мне интересны разные стили. Мне было интересно написать сказку – я написала сказку. Мне было в какой-то момент интересно написать комедию - я написала комедию. Крутые произведения комедийного жанра написать сложнее, чем драму. Согласна. А какую пьесу вы имеете в виду? Я имею в виду черную комедию " Тот самый день" . Теперь её ставят в разных театрах. Мне действительно интересно было с этим материалом работать. Мы все с течением жизни развиваемся. Я же не могу также писать все остальное, как "Наташину мечту", иначе будет бесконечный самоповтор. Я расту, я изменяюсь, меня начинают волновать другие темы. Возможна в будущем просто комедия, не черная? Да, есть у меня одна такая задумка. Кстати, о комедиях. Вы же писали сценарий одних "Ёлок"… Это была чистой воды заказная работа. В кино я работаю не только на "Ёлках". Это был один из тех случаев, когда звонит продюсер и предлагает, грубо говоря, заработать деньги, потому что я уже и в сценарном деле не новичок. Не могу сказать, что писала "Елки" с особенным вдохновением, но все же это была добросовестно выполненная сдельная работа. Сакраментальный вопрос: делите ли вы написанное "для себя" и "на заказ"? Да, делю, конечно. Потому что заказчик хочет определённый продукт – и за это платит деньги. И ты должен предоставить ему продукт. Желательно, чтобы это был хороший продукт. И понятно, что тут нет такой вольности, как дождаться вдохновения, чтобы начать писать. Эта работа более ремесленная, что ли: у тебя есть четкие сроки, заданы четкие дедлайны… Когда же пишешь для себя, у тебя должно сойтись много факторов, но нет никаких ограничений. И возникает хорошее чувство полной творческой свободы. Часто ли совпадает, чтобы написанное "для себя" нашло признание? Мне грех жаловаться на судьбу, я считаю себя достаточно востребованным автором. Есть, конечно, пьесы, написанные и не поставленные. Но их меньше, чем поставленных. А существует ли феномен новой драмы, на ваш взгляд? Мне кажется, что новая драма – это уже старая драма. Сейчас её в чистом виде не существует: она существовала примерно до 2010 года. Тогда был Театр.док, фестивали "Новая Драма", "Любимовка", такой пул авторов, которые все были творчески разные, но складывались в большой пазл драматургического настоящего… Фестиваль "Любимовка" и все эти драматурги и сейчас есть – но нет "новой драмы" как явления. Сейчас это просто разрозненные тексты. Совершенно разные темы и люди. Может быть, к нам пришла пост-новая драма, но это что-то другое, нежели было. Какими признаками вы бы охарактеризовали то, что ранее называлось новой драмой? В ней был всегда герой-антагонист, который не принимал текущий строй, не вписывался в этот мир. И вот этот герой – такой общий герой – он определял отношение новой драмы к миру. В пьесах новой драмы было много историй про лишних людей, тонко чувствующих. Сейчас, мне кажется, этот герой ушёл в прошлое. С другой стороны, если вспомнить Онегина и Печорина, "лишние люди" были всегда. Новая драма, при всей своей внешней жёсткости, основывалась на столпах классической русской литературы: жалость к лишнему человеку, жалость к маленькому человеку, которые все равно диктовала литературная традиция. Сейчас есть много пьес, где в принципе действуют другие нормы морали, мне кажется, сейчас вообще нет какого-то героя как такового, его очень сложно вычленить из общего потока пьес последнего времени. Это не хорошо и не плохо, просто фиксируется новый взгляд на ценности. Это уже такой, другой уровень. Хорошо. А что такое "Фабрика грез", где вы, если верить вашей странице на Фейсбуке, директор? Это просто фабрика грёз. Мне понравилось это словосочетание. Я погуглила: есть такая фабрика в действительности. Поставила в фейсбуке, якобы я там работаю. Ничего не значит. Так обычно метафорически Голливуд называют. Но вы имели в виду просто мир фантазий, а не то, что вас в Голливуд пригласили работать? Ну да, что я работаю с вымыслом, поэтому – на фабрике грёз. Теперь пришло время для вопроса не очень "грезового". Ваш муж, прозаик и публицист Роман Сенчин, написал для нашего портала блог "Самозанятый в самоизоляции" . Там шла речь о текущих, спровоцированных коронавирусом, сложностях для творческих работников. А как вообще живут и выживают драматурги? Очень тяжело! Если бы у меня не было мужа, я не знаю, как бы я выживала. Но муж у вас занимается практически тем же самым – литературным трудом. Как этим делом себя обеспечивать, можете поделиться опытом? Мой муж пишет много рецензий, статей, преподаёт в школе Майи Кучерской, пишет отзывы на работы учеников. Это такая подёнщина, которая приносит заработок. Я же – индивидуальный предприниматель, который занимается только тем, что пишет и продает сценарии и пьесы. И в самоизоляцию у меня работа встала вся – ничего не снимают, не ставят, значит, и не покупают!.. Я даже не знала, где найти подработку, потому что ничего иного я, собственно говоря, не умею. У меня даже была дурацкая мечта заделаться конюхом. Сейчас все налаживается потихоньку, театры готовятся к новому сезону, "проснулись" киношники, но эти три месяца были тяжёлыми. Насколько я знаю сценарный рынок, доходы здесь - то густо, то пусто? В общем, да. До какого-то времени я немного откладывала, потом, из-за жизненных обстоятельств, пришлось все потратить. На начало эпидемии я оказалась в грустном состоянии. Но, как говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Эта ситуация помогла мне понять, какие классные люди меня окружают. Мои друзья, когда узнали, что я осталась без заработков, собрали мне некую сумму. Я их не просила об этом, они просто тихонечко вручили мне конверт. Я поставила себе мысленно плюсик. Подумала, что, наверное, я все делаю правильно. Действительно, хорошо, когда рядом с тобой такие добрые и чуткие люди… Конечно, неприлично спрашивать про деньги, но сколько обычно составляют авторские вознаграждения драматурга? Это очень зависит от театра, от сцены. Есть большие, государственные или областные, есть маленькие и частные театры. Странно у, допустим, Театра Наций и, условно говоря, драмтеатра города Серова одни и те же деньги просить. Если грубо, суммы разнятся от 10 до 300 тысяч. Есть театры бедные, которым называешь посильную для них сумму. Есть такие, которым я вообще бесплатно тексты отдавала, потому что понимала, какая у них ситуация. Все индивидуально. Над чем вы сейчас работаете, когда прошел кризис? По условиям договора я, к сожалению, не могу разглашать, над чем сейчас работаю. Это значит – над сценарием, потому что в кино таково стандартное требование. Желаем успеха! Позволите еще один нескромный вопрос? О семейной жизни двух писателей, точнее, о стереотипе, что две творческие личности не уживаются. В вашем с Романом случае он подтверждается? Нет, к счастью, не подтверждаются. Я драматург, он писатель, это разные поля деятельности, во-первых. А во-вторых, мне кажется важным в первую очередь ценить в человеке человека, а не хвататься за какой бы то ни было статус. Я люблю Рому не за то, что он такой хороший писатель, хотя я считаю его очень талантливым писателем, но за то, что он хороший человек. Ярослава, мои вопросы кончились. Есть ли что-то важное, о чем я не спросила, но вам обязательно хотелось бы рассказать? Я бы хотела затронуть тему, что в Екатеринбурге сейчас складывается очень печальная ситуация. Закрывается Коляда-театр, Центр современной драматургии и частные театры остались без поддержки. Они живут лишь на то, что им присылают люди. Это важная тема, о которой мало говорят. Я понимаю, что после пандемии крупные театры, государственные труппы сохранятся. А вот частным театрам выживать будет сложно, если они вообще выживут. Вот к этой проблеме я бы хотела обратиться. Я думаю, очень важно говорить об этом, призывать людей помогать этим театрам, раз уж государство им не помогает. Мы в курсе, конечно. Наш портал несколько новостей уже разместил о ситуации в "Коляда-театре" и намеревается дальше предавать огласке эту проблему. Но, возможно, Николай Коляда мог бы изменить статус своего театра и перейти под государственное крыло? Или это из области гипотез? Он уже это пробовал сделать. Ему обещали, что театр станет полугосударственным. Но потом из-за пандемии все это застопорилось. Но первые шаги были сделаны. Мы очень надеемся, что театр не закроется, что государство как-то поможет театру. Но пока Николай Владимирович вынужден объявлять о сборе средств, чтобы заплатить хоть что-то своим артистам. Думай о худшем – надейся на лучшее, только одно и остается. Спасибо за интервью!