Вертикаль власти, гигиена и поддержка: чем обезьяны отличаются от людей

Антрополог, этолог, приматолог, доктор антропологии Кембриджского университета, дама-командор ордена Британской империи, Посол мира ООН Джейн Гудолл более 55 лет посвятила наблюдениям за жизнью и поведением шимпанзе в их естественной среде обитания — в джунглях тропической Африки. Какова структура отношений и иерархия внутри группы человекообразных обезьян? Как они обмениваются информацией? Действительно ли они предпочитают вегетарианскую диету мясной? Используют ли они инструменты, и правда ли, что изготовление орудий труда — главный отличительный признак человека как вида? Как ведут себя самки шимпанзе со своими детенышами и есть ли у обезьян подростковый возраст? Обо всем этом она рассказала в книге «В тени человека». Книга была переведена на 48 языков и стала классикой научно-популярной литературы. На русском языке «В тени человека» вышла в издательстве «КоЛибри». С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент текста. Необычайный успех человека как биологического вида стал возможен благодаря эволюционному развитию мозга, что наряду с другими причинами привело к использованию и изготовлению орудий, логическому мышлению, сознательному общению и возникновению речи. Один из наиболее удивительных примеров, иллюстрирующих биологическую близость человека и шимпанзе, лежит в сходстве структуры мозга. Из всех ныне живущих млекопитающих шимпанзе благодаря способности к примитивному мышлению более всего приближается к человеку. Мозг современного шимпанзе, по всей вероятности, не так уж и отличается от мозга первых обезьян, вставших на путь очеловечивания. До недавнего времени основным критерием человека, отличающим его от остальных существ, считалось умение изготовлять орудия. Конечно, как уже указывалось, шимпанзе не придерживаются определенного плана в изготовлении орудий. Но ведь и доисторический человек, прежде чем взять в руки камень, наверняка пользовался травинками и палками и едва ли при их подработке придерживался какого-то определенного плана. Благодаря тому что в представлении большинства людей орудия тесно связаны с человеком, самое пристальное внимание всегда было приковано к тем животным, которые могут употреблять предметы в качестве орудий. Однако необходимо помнить, что эта способность сама по себе еще не свидетельствует о каких-то высоких интеллектуальных качествах животного. Дятловый древесный вьюрок использует кактусовые колючки или прутики для того, чтобы извлечь насекомых из ходов коры. Однако от этого птица не становится более разумной, чем настоящий дятел, который для той же самой цели использует свой длинный клюв. Переход к использованию и изготовлению орудий становится важным эволюционным признаком только тогда, когда животное применяет свою способность манипулировать предметами в различных целях, когда оно может спонтанно использовать предметы для решения совершенно новых задач, которые без употребления орудия представляются неразрешимыми. В заповеднике Гомбе-Стрим мы наблюдали, как шимпанзе используют орудия в самых различных целях. Они употребляют стебли и палки для ловли насекомых, причем в случае необходимости подрабатывают и видоизменяют их. Они используют листья, чтобы извлечь воду, до которой не могут дотянуться губами, и опять-таки предварительно жуют листья, чтобы увеличить их поглощающую способность. Однажды я наблюдала, как взрослый самец вычищал такой же губкой внутреннюю поверхность черепа павиана. Я не раз видела, как шимпанзе вытирают горстью листьев шерсть, счищают с тела грязь или прикладывают лист к ране. Иногда шимпанзе пользуются палками для расширения входного отверстия в гнездо земляных пчел. В неволе шимпанзе часто совершенно самостоятельно употребляют предметы в качестве орудий для решения самых разнообразных задач. Эксперименты Вольфганга Келера показали, что обезьяны с помощью палок пытаются открыть створки ящиков или выкапывают из земли корни растений. Они чистят шерсть пучками листьев или соломы, скребут себя камнями и кладут соломинки на муравьиные тропы, применяя примерно ту же технику, что и наши шимпанзе во время ловли термитов. По наблюдениям Келера, шимпанзе пользуются камнями и палками во время агрессивных стычек. Иногда они развлекались тем, что подманивали кур, бросая хлеб за решетку вольера, а потом неожиданно кололи птиц острыми палками. Многочисленные эксперименты, проведенные в лабораторных условиях, были направлены на то, чтобы выяснить, могут ли шимпанзе изготовлять орудия. Результаты показывают, что обезьяны могут поставить один на другой несколько ящиков и, взобравшись на них, дотянуться до пищевой приманки, подвешенной к потолку клетки. Обезьяны выпрямляют свернутый кусок проволоки или составляют несколько трубок и с помощью созданной таким образом длинной палки достают приманку, находящуюся за пределами клетки. Но не известно ни одного случая, когда бы шимпанзе с помощью одного орудия изготовили другое. В одном длительном и чрезвычайно кропотливом исследовании шимпанзе даже после показа и обучения не смог использовать каменное ручное рубило, чтобы отколоть щепку от куска твердого дерева и с ее помощью извлечь приманку из узкой полой трубки. Обезьяна легко откалывала щепки зубами, если дерево было достаточно податливым, но ни разу не пыталась использовать ручное рубило для решения той же самой задачи, хотя экспериментатор неоднократно показывал ей, как это можно сделать. Но прежде чем прийти к окончательному выводу об ограниченных возможностях шимпанзе, необходимо поставить эксперименты на гораздо большем количестве животных. Ведь и о возможностях вида Homo sapiens мы не можем составить представление по одному человеку. Так, одни люди обладают математическими способностями, а другие — нет. Анализируя деятельность шимпанзе на воле и сравнивая ее с тем, как животное решает те или иные задачи в экспериментальных условиях, можно прийти к выводу, что со временем животное разовьет более сложную орудийную культуру. Ведь, в конце концов, и первобытный человек в течение многих тысячелетий продолжал использовать свои примитивные каменные орудия по существу без всяких изменений. Затем внезапно появляется новый, более совершенный тип каменных орудий, который получает широкое распространение на разных континентах. Возможно, что творцом новой культуры была гениальная, незаурядная личность, а соплеменники путем обучения и подражания быстро овладели новой техникой. Если шимпанзе смогут и дальше существовать в естественных условиях обитания, развитие у них орудийной деятельности может пойти по совершенно новому пути. Несмотря на то что способность манипулировать предметами является врожденной для шимпанзе, их детеныши, по нашим наблюдениям, лишь постепенно учатся правильно пользоваться предметами, во всем подражая взрослым. Весьма убедителен в этом смысле один случай: однажды молодая самка, страдающая поносом, сорвала горсть листьев и вытерла зад. Ее двухлетний детеныш, который внимательно наблюдал за своей мамашей, тотчас же дважды повторил все эти действия, хотя абсолютно не нуждался в подобном туалете. Для меня, так же как и для многих других ученых, несомненный интерес представляет тот факт, что в поведении шимпанзе и человека можно усмотреть множество аналогий. Мы не раз поражались не только сходству отдельных жестов и поз, но и целых ситуаций. Неожиданно испугавшись чего-нибудь, шимпанзе всегда стремится коснуться или обнять оказавшегося рядом сородича, почти точно так же, как чувствительная девица на фильме ужасов в испуге хватает за руку соседа. И люди, и шимпанзе нуждаются в физическом контакте. В стрессовых ситуациях, встревоженные и возбужденные, они быстрее успокаиваются, коснувшись другого индивидуума. Однажды Дэвид Седобородый испугался своего отражения в зеркале. В ужасе он повернулся к стоявшей рядом трехлетней Фифи и обхватил ее руками. По-видимому, прикосновение даже к такому малышу быстро вернуло ему уверенность: он стал успокаиваться, испуганный оскал уступил место обычному выражению лица. Успокоительное воздействие, которое испытывают как шимпанзе, так и люди от физического контакта с сородичами, объясняется, по-видимому, тем, что младенец с самого рождения привыкает к телу матери, ищет в ее объятиях защиту от опасности. Подрастая, детеныш становится более самостоятельным и в минуту сильного волнения, не увидев поблизости мать, может подбежать и коснуться любого стоящего рядом сородича. Но если есть хотя бы малейшая возможность, детеныш постарается найти успокоение именно в объятиях матери. Однажды Майк угрожающе двинулся к Фигану, которому в то время исполнилось восемь лет. Подросток громко вскрикнул и, протянув руки вперед, бросился к матери, хотя для этого ему пришлось бежать мимо сидящей поблизости группы шимпанзе. Фло заключила сына в свои объятия и быстро погладила его. Фиган тотчас успокоился и перестал визжать. Так и люди, давно вышедшие из детского возраста, продолжают делиться с матерью своими радостями и горестями, конечно, если между ними существует духовная связь. Среди шимпанзе мы часто встречали животных, которые постоянно стараются угождать старшим по рангу. Например, Мелисса всякий раз, когда мимо нее проходил взрослый самец, тотчас подбегала к нему и касалась рукой его головы или спины. Если самец поворачивался к ней, Мелисса нервно скалила зубы и оттягивала назад уголки губ. Было совершенно очевидно, что Мелисса нервничает в присутствии более сильного сородича и именно поэтому ищет успокоения в физическом контакте с ним. Если самец удостаивал ее ответным прикосновением, самка успокаивалась еще быстрее. Каждый из нас не раз встречал людей, подобных Мелиссе: стараясь произвести благоприятное впечатление, они дотрагиваются до собеседника, часто и предупредительно улыбаются. Как правило, эти люди по тем или иным причинам не слишком уверены в себе и испытывают неловкость при общении с другими людьми. Улыбка в данном случае служит своеобразной ширмой, за которой человек пытается скрыть свое замешательство, и по существу мало отличается от оскала зубов шимпанзе, выражающего покорность и испуг. При виде большого количества бананов шимпанзе, не в силах скрыть своей радости, начинают целовать и обнимать друг друга. Люди тоже довольно часто выражают свой восторг именно таким образом: ребенок при виде лакомства или новой игрушки радостно бросается к матери, да и взрослые люди, особенно более эмоциональные, услышав хорошую новость, обнимают друг друга и похлопывают по плечам. Всем нам знакомо чувство нестерпимого невыразимого счастья, которое захлестывает всего тебя и заставляет кричать, прыгать, безумствовать, рыдать. Если нечто подобное испытывают и обезьяны, то нет ничего удивительного в том, что они ищут успокоения в спасительном физическом контакте с сородичами. Я уже описывала на страницах этой книги, как животное после нанесенной ему обиды со стороны старшего по рангу идет вслед за обидчиком, взвизгивая, припадая к земле или протягивая руку. По сути дела, шимпанзе жаждет успокоительного прикосновения и выпрашивает его как подачку. В большинстве случаев «рыдания» не прекращаются до тех пор, пока более могущественный сородич не удостоит свою жертву ответным прикосновением. Мы много раз наблюдали, как Фиган закатывал шумные истерики, не получив желаемого ободрения: он кидался на землю и начинал вопить, заходясь от собственного крика. Но стоило взрослому самцу подойти и погладить его, как подросток тут же успокаивался. Разве эта сцена не напоминает вам поведение провинившегося и наказанного матерью ребенка, который ходит за ней по пятам, хватает ее за юбку, захлебывается слезами и не успокаивается до тех пор, пока мать, сжалившись, не возьмет его на руки и не приголубит? Поцелуи и объятия примиряют супругов после семейных сцен, а у некоторых народов рукопожатием знаменуется восстановление дружеских отношений. Но проводить прямые параллели между поведением обезьян и поведением человека неправильно, так как в поступках человека всегда присутствует элемент нравственной оценки и моральных обязательств, неведомых шимпанзе. В сообществах обезьян наказание и последующее примирение агрессора и жертвы не зависят от того, насколько справедливы были действия обидчика. Самка, которую атаковал взрослый самец только из-за того, что она случайно оказалась у него на дороге во время демонстрирования угрозы, будет вымаливать прощение и вести себя точно так же, как самка, которой досталось за то, что она посмела взять банан из грозди самца. Еще большие отличия в поведении и психике шимпанзе и человека обнаруживаются при рассмотрении мотивов, которые лежат в основе успокоительных жестов. Человеческие существа способны действовать исходя из бескорыстных побуждений: мы можем искренне сочувствовать попавшему в беду человеку, стараемся утешить его, разделить с ним его горести. Маловероятно, чтобы шимпанзе были способны испытывать подобные эмоции. Даже члены одной обезьяньей семьи, связанные между собой родственными узами, никогда не руководствуются в своих отношениях друг к другу альтруистическими принципами. И все-таки в поведении обезьян и человека можно усмотреть нечто сходное. Каждому из нас ясно, что вид обиженного, рыдающего человека вызовет в душе пусть даже случайного свидетеля чувство какой-то неловкости. Мы постараемся тут же успокоить плачущего, и не потому, что сочувствуем ему — ведь нам неизвестна причина слез, — а скорее потому, что его рыдания выводят нас из состояния душевного равновесия. Вполне возможно, что вид скорчившегося в позе подчинения животного и его униженное хныканье действуют на агрессора таким же точно образом. Устранить источник собственного раздражения можно, только успокоив низшего по рангу собрата, что шимпанзе и делает самым простым способом — подходит и дотрагивается до него. Перевод Е. Годиной