«За один прокольчик мы решим три, а то и четыре проблемы»

Больницы в США наживаются на хирургических операциях, без которых пациент легко может обойтись. Более того, во многих случаях последствием таких действий становилась смерть или инвалидность больного. Так начиналась семилетней давности заметка одного из российских государственных СМИ, повествующая об упадке и порочности американской медицины. NEWS.ru узнал об истории, недавно произошедшей в России и отсылающей к аналогичному явлению уже в отечественной системе здравоохранения. В суд передано уголовное дело сотрудника Детской больницы имени Войно-Ясенецкого Виктора Петраки, который считается одним из лучших московских нейрохирургов. Родители детей, которые у него лечились, утверждают, что он назначал малолетним пациентам ненужные и даже вредные операции незаконно требуя за это деньги и параллельно получая соответствующее бюджетное финансирование. Как утверждают родители, именно в результате этих неоднократных хирургических вмешательств их дети фактически получали тяжелые увечья. Руководство больницы было в курсе действий Петраки, уверяют родители, а потерпевших гораздо больше чем известно официально. История Кример На данный момент открытые претензии к доктору Виктору Петраки, выдвинуты семьей Александровых и семьей Кример. В обоих случаях фигурируют дети с тяжёлым поражением мозга: родители утверждают, что их состояние ухудшилось после проведённой операции. Однако, уверяют они же, покалеченных гораздо больше, но не все готовы давать против Петраки показания. Дело Кримеров уже ушло в суд: в нём врачу вменяется часть 4 статьи 159 УК (мошенничество в особо крупном размере). Уже состоялось предварительное заседание, в ближайшее время начнется рассмотрение по существу. Что касается Александровых, то они направили в следственные органы заявление с просьбой возбудить дело по части 1 статьи 238 УК — «Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей». Дело было возбуждено, но конкретного подозреваемого в нём нет. Сын москвичей Сергея и Светланы Кример Семён (имя изменено по просьбе родственников) родился на 30-й неделе беременности в начале февраля 2017 года. Семён находился на выхаживании в больнице им. Сеченова, после чего попал в ГУЗ «Научно-практический центр специализированной медицинской помощи детям имени В.Ф. Войно-Ясенецкого». Сергей Кример говорит, что собирался везти сына на лечение в Израиль, однако ему настойчиво рекомендовали вышеупомянутый Центр и рекламировали местных врачей как лучших нейрохирургов. 27 февраля доктор Виктор Петраки провёл Семёну первую операцию на головном мозге — у мальчика была диагностирована «окклюзионная гидроцефалия в результате внутрижелудочкового кровоизлияния». Петраки провёл операцию под названием «эндоскопическая вентрикулоцистерностомия», проще говоря установил стент в голове ребёнка. Врач-нейрохирург Ибрагим Саламов с которым проконсультировался NEWS.ru, пояснил, что установка стента в головном мозге у маленьких детей — довольно распространённая практика. Для операций в младшем возрасте в России зачастую предпочтение отдаётся именно стентированию, а не шунтированию: ребёнок растёт, и шунт придётся часто менять. {{expert-quote-5408}} Author: Ибрагим Саламов [ врач-нейрохирург ] Что такое шунт и стент? Шунтирование — это соединение трубок, через которые отводится кровь либо спинномозговая жидкость, в обход естественных каналов. Стентирование — это установка саморасширяющегося кусочка трубки, который удерживает растянутыми сосуд или другую структуру, которая должна быть проходима. Обе системы нужны для детей, рождённых с кровоизлиянием, особенно если оно произошло в желудочках мозга. Кровоизлияние вызывает засорение сообщающихся путей внутри мозга, кровь начинает там очень быстро сгущаться. Ибрагимов говорит, что обычно врачи оттягивают момент установки шунта маленьким детям и пробуют решить имеющиеся проблемы другими средствами. Ситуации, когда грудным детям сразу необходимо шунтирование, по словам врача, крайне редки. Установив стент, Петраки провёл ещё четыре операции на мозге ребёнка, с периодичностью примерно раз в месяц (в марте, апреле, июне и июле 2017 года). Отец Семёна Сергей говорит, что Петраки сначала чистил и удлинял устройство, затем у мальчика начали образовываться патологии — кисты, и он начал оперировать их, в самый последний раз поставил стент внутрь этих образований. В одну из последних операций Петраки установил стент в отделы мозга, отвечающие за зрение, вследствие чего ребёнок перестал видеть. По крайней мере именно так сказали родителям израильские врачи, к которым в итоге обратились Кримеры. Глава семьи уверен, что Петраки намеренно оттягивал время до шунтирования, чтобы провести как можно больше операций, в которых не было никакого смысла. Каждое вмешательство проводилось по программе высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП), на которую государство напрямую выделяет деньги, примерно треть из которых — заработок оперирующего хирурга. Версия Сергея Кримера выглядит следующим образом. Несмотря на то, что стоимость операции была полностью оплачена из госбюджета, Петраки говорил родителям пациента, что его нужно отблагодарить напрямую. За каждую из проведённых операций Кримеры отдавали ему по 200 тысяч рублей. «Вы хотите мне дачу подарить, или большой вклад в банке?», «Чувствую, вы просто так не отделаетесь. Придётся весь бизнес отдавать или делиться» — это лишь некоторые цитаты из сообщений Петраки (переписка, предоставленная Сергеем Кримером, есть в распоряжении NEWS.ru). Помимо крупных траншей за операции, были и помельче — за приёмы и обследования. Например, врач потребовал от семьи заплатить 20 тысяч рублей: 10 тысяч за консультацию, на которую они не приехали, и ещё 10 тысяч за приём, который они оплатили официально через кассу. «Доброе утро. Положи мне до 12 часов 20 тыс на карточку ВТБ», — гласит одно из сообщений их диалога. Таким образом, за пять операций Кримеры отдали 1 млн рублей, не считая расходов на другие процедуры. После пятой операции состояние Семёна ухудшилось — в головном мозге начала развиваться инфекция, ребёнок находился при смерти. Никто из специалистов не брался помочь ему, и родители были вынуждены вновь обратиться к Петраки. Тот однако оказался в отпуске. На просьбы Кримера прервать отдых он отвечал отказом, не согласился вернуться даже за обещание компенсировать стоимость купленной путёвки. В итоге семья приняла решение поехать в израильскую клинику. Там мальчику извлекли стент, кроме того ему установили два шунта: один для лечения гидроцефалии, второй — для образовавшейся в ходе предыдущего лечения кисты. После этого, осенью 2017 года Кример пришёл на личный разговор с директором Центра Андреем Притыко. Сергей показал непосредственному руководителю Петраки сообщения с требованием вознаграждений. Он во время разговора будто бы подавился и упал в кресло. Не потому, что удивился самому факту, а потому, что Петраки действовал настолько нагло и всё спалил, — рассказывает он. По словам Кримера, Притыко пообещал, что его подчинённый вернёт все деньги, и попросил не обращаться в СМИ. В скором времени Петраки отдал Кримеру миллион рублей, однако никакого наказания от руководства не последовало: хирург отделался лишь выговором. Спустя год после этого разговора, в декабре 2018 года, жена Сергея Светлана Кример обратилась в Следственный комитет по Солнцевскому району Москвы. По словам Светланы, на этот шаг она решилась после того, как узнала о других пострадавших. По пяти эпизодам платы за операции против Петраки в апреле 2019 года возбудили уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере, а его самого отправили под домашний арест, где он находится до сих пор. Адвокат нейрохирурга Алексей Коврижкин утверждает, что ситуация была несколько иной. Суть конфликта такова. Петраки провел пять операций ребенку Кримера. А потом уехал в отпуск. А Кример начал атаковать его смс: «Вернитесь, у ребенка стало ухудшаться здоровье. В ответ Петраки написал, что он в отпуске. Кример обещал 500 тысяч рублей, если врач вернётся из отпуска. Но врач отказался, и тот решил отомстить. Подождал пару лет и обратился с заявлением, — заявил он NEWS.ru. История Александровых Дочь Станислава Александрова родилась в 2013 году с нарушениями центральной нервной системы, однако развивалась в соответствии с нормой для своего возраста. Проблемы были с тазобедренными суставами — девочка не могла ходить. С рождения Диана (имя изменено по просьбе родственников) наблюдалась у Виктора Петраки. В возрасте четырёх лет он диагностировал у ребёнка опухоль и заявил, что ей необходима операция. Несмотря на доверие родителей девочки доктору, они всё же решили проконсультироваться с другими специалистами. Двое из них предложили альтернативную операцию, третий отказался проводить вмешательство и заявил, что нет показаний для этого. Мы были молодыми родителями, даже глупыми, первый ребёнок, не было оснований не доверять, — говорит отец девочки Станислав. «За один прокольчик мы решим три, а то и четыре проблемы» — так рекламировал доктор Петраки необходимость проведения операции. Станислав говорит, что перед процедурой его дочь толком не обследовали: накануне серьёзного вмешательства нужно было сделать трактографию — МРТ с дополнительными опциями, которое определяет потенциальные риски операции. Однако Александровы всё же решили послушать Петраки и лечь в стационар. Операция также проводилась по каналу высокотехнологичной медицинской помощи, средства выделялись прямиком из федерального бюджета — так называемые квоты. Общаясь с родителями пациентов, порой складывалось впечатление, что Петраки специально подгонял показания шунта — давление головного мозга — под необходимость сделать операцию. Конечно, данный довод подлежит проверке экспертным путем. Однако, если по результатам судебно-медицинской экспертизы это обстоятельство будет установлено, то получился, что по сути, он проводил и делал ненужные детям операции. Вы должны знать, от каждой операции по ВМП существенная часть от стоимости получает хирург в виде официального дохода, — говорит адвокат Корабельникова. Руководитель проекта по пациентам профсоюза «Альянс врачей» Ирина Кваско в разговоре с NEWS.ru пояснила, как работает система распределения квот в разные медучреждения. {{expert-quote-5410}} Author: Ирина Кваско [ Руководитель проекта по пациентам профсоюза «Альянс врачей» ] Что такое квоты? Это ограниченный объём денег, который государство выделяет клинике. Для пациентов эти квоты бесплатны, но им нужно встать в очередь, а ждать приходится долго. И у нас две стороны. Одна сторона — это клиника, которая старается получить больше квот и израсходовать их. Вторая сторона — это пациенты, которые хотят добиться этих квот. Основа всего — это деньги. И квота — это те самые деньги, которые клиника должна отработать. И чем больше этих квот дадут, тем больше денег получат её сотрудники, потому что деньги распределяет главврач: теперь это его полномочия. Чем сложнее операция, тем она дороже и вызывает к тому же больше осложнений. И на том и на другом можно хорошо заработать. Кваско добавляет, что непонятно, по какому принципу Минздрав распределяет квоты между больницами — этот процесс непрозрачен. Она сравнивает распределение этих средств как деление пирога, большие куски которого достаются крупным федеральным центрам. Видимо, авторитетные в высоких кругах руководители клиник могут перераспределять силы и бюджеты госзаказа в свою пользу. К концу года, бывает, квоты остаются, и если их не потратить до окончания года, то в следующем году их уменьшат. И тогда у медиков к концу года начинается спешка. Они стараются набрать как можно больше пациентов. А когда много пациентов — это значит, что надо брать много медперсонала, чтобы был хороший уход за больными. Но тогда много денег придется распределять между большим количеством персонала, что невыгодно. Клиники заинтересованы в экономии денег. Но тем не менее, руководители клиник и здесь экономят. Они ограничивают количество персонала. Получается загруженность высокая — работают за двоих, а оплата низкая, — утверждает эксперт. Станислав Александров описал, каким образом родители общались с доктором в дооперационный период. Он говорит, что Петраки буквально «подсаживает пациентов на себя как на наркотик», причём делает это довольно аккуратно. Врач постоянно настаивал на проведении МРТ, и после каждого уверял, что в установленной помпе (устройство для регулирования давления в головном мозге) произошёл сбой и её нужно настроить заново. «Деньги мне», — командовал он, и родители не спорили. Мне потом врачи говорят: «Зачем вы так часто делали МРТ? Вам МРТ нужно раз в год!». У него мы делали МРТ раз в три-четыре месяца, у нас там целая масса этих МРТ. За всё время мы отдали 150 тысяч, за каждое МРТ платили примерно 16 тысяч, — поясняет отец девочки. В ходе операции ствол головного мозга ребёнка был задет эндоскопом, она впала в кому. Она провела в реанимации три недели. После операции состояние Дианы объективно ухудшилось: парализовало правую сторону тела, а также начались большие проблемы с глазом. У неё высокий риск утраты глаза, веко не опускается, пришлось вводить ботулотоксин, чтобы расслабить мышцу века, — объясняет адвокат Корабельникова. Необратимые последствия для здоровья подтверждают и различные экспертизы. Так, проверка Росздравнадзора выявила нарушения в проведении операции девочке: установлено, что врач повредил ствол головного мозга эндоскопическим инструментом. После чего у ребёнка наступили необратимые изменения: паралич глазодвигательного нерва, поражение лицевых нервов справа, двигательные нарушения рук и ног. В повседневной жизни эти диагнозы проявляются в виде перекосившегося лица, парализованной правой части тела, постоянно зажатом кулачке правой руки, а также серьёзных проблем с глазом: веко не закрывается, из-за постоянной сухости развился кератит, сейчас появляется бельмо. Этот документ лёг в основу постановления о возбуждении уголовного дела (есть в распоряжении NEWS.ru). Таким образом, неустановленные лица из числа сотрудников ГБУЗ «НПЦ специализированной помощи детям им. В.Ф. Войно-Ясенецкого ДЗМ» совершили оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, а именно при проведении планового оперативного лечения... допустили травмирование ствола мозга Александровой Д.С. эндоскопическим инструментом, — сказано в постановлении. Уголовное дело возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица. Защита Александровых надеется, что Петраки станет фигурантом дела сразу после того, как будет завершена экспертиза, которую проводит Бюро судмедэкспертиз при Депздраве Москвы. Эксперт Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз при Минобороны по фамилии Бурмистрова в своём заключении отметила, что в мае 2017 года МРТ показало образование в мозге девочки, однако требовалось дополнительное обследование, которое бы установило, является ли образование опухолью или «гипертрофией сосудистого сплетения». Она пишет, что несмотря на обнаруженное образование, общее состояние девочки было нормальным: она была активной, жалоб не предъявляла. Эксперт подчёркивает, что перед операцией сущность образования в голове ребенка так и не была определена. После операции состояние здоровья Александровой Д.А. резко и необратимо ухудшилось. До операции 07 июля 2017 года подобной клинической картины у Александровой Д.А. не имелось, поэтому объяснить резкое ухудшение состояния её здоровья закономерным течением её заболевания, исключив влияние хирургического вмешательства, нельзя, — утверждает специалист. Спустя три дня после вмешательства ребёнку снова была сделана МРТ. Она установила «дефект мозгового вещества в правой половине моста и продолговатого мозга с поперечными размерами 8×4 мм, отсутствующий на предоперационных снимках», обратила внимание Бурмистрова. В заключение эксперт добавляет, что оценить правильность или неправильность действий хирурга сможет только комплексная судебно-медицинская экспертиза «с привлечением специалистов в области детской нейрохирургии, неврологии, магнитно-резонансной томографии, нейрофункциональной диагностики». Судмедэкспертиза началась в июне 2019 года, но до сих пор не завершена. Александровы подали жалобу на затягивание процедуры в ГСУ СК. Кроме того, Росздравнадзор установил, что родители Дианы должным образом не были проинформированы о том, какое вмешательство предстоит их ребёнку. То есть, они подписали согласие не на ту процедуру, которая в итоге была проведена. Отец девочки Станислав в разговоре с NEWS.ru утверждает, что Петраки сделал его дочке не ту операцию, о которой говорил. Изначально хирург должен был лишь сделать прокол в третьем желудочке мозга, чтобы образовать отток жидкости оттуда — у Дианы была гидроцефалия. Однако помимо сложнейшего вмешательства, при котором Петраки повредил ствол головного мозга, он поставил стент, а также сделал биопсию четвёртого желудочка. Станислав утверждает, что не было никаких показаний отклоняться от запланированного плана операции: изменить ход операции можно, если, например, это необходимо по жизненным показаниям. В данном случае таких показаний не было. В протоколе операции также нет никаких пометок о корректировках. На каком основании вообще поставили какую-то трубку в голову ребенка, да ещё и ствол мозга повредили? Мало ли что он там на словах нам объяснял. Мы были полностью дезинформированы до операции и после операции, — говорит Александров. После операции девочка провела три недели в состоянии медикаментозного сна в реанимации, а затем ещё три месяца в стационаре больницы. Станислав считает, что врач неспециально задел эндоскопом ствол мозга, однако участь ребёнка это не облегчило. Он знал прекрасно, что ничего, никакой опухоли там нет. Он не хотел проткнуть мозг, это надо быть совсем... Но что-то пошло не так. Я так понял, взяли биопсию для отвода глаз, — предполагает он. Адвокат Петраки Алексей Коврижкин заявил NEWS.ru, что Станислав Александров не является потерпевшим по делу, а также утверждает, что экспертиза уже давно прошла и не увидела никаких нарушений. По делу Александрова по 238 статье была проверка и вынесли отказное в СК. Потому что была судмедэкспертиза: она показала, что Петраки сделал всё правильно. Это очень давно было. Александров не является потерпевшим по нашему делу. Просто на волне дела Кримера он хочет придать шумиху его делу, — уверен он. Формально Коврижкин прав: Александров действительно не является потерпевшим по тому делу против Петраки, которое уже в суде («Мошенничество в особо крупных размерах»). Однако Александров признан потерпевшим по уголовному делу по 238 статье УК: семья рассчитывает, что нейрохирург вскоре станет обвиняемым и в нём. Согласно имеющимся в распоряжении NEWS.ru документам — постановлении о возбуждении против Петраки дела по статье о мошенничестве — был поставлен вопрос о выделении в отдельное производство ещё двух уголовных дел по статье о ненадлежащем качестве оказания услуг (238 УК) и о халатности (293 УК). По информации адвоката Дины Корабельниковой, по статье 238 действительно было возбуждено отдельное уголовное дело, о статусе дела по статье 293 неизвестно. Интересна судьба дела по 238 статье: потерпевшие Кример и Александровы утверждают, что там ещё множество пострадавших. Адвокат Корабельникова предполагает, что уголовное дело, где Александровы признаны потерпевшими, может быть объединено в общее производство с фактами ненадлежащей помощи детям из других семей. NEWS.ru изучил показания одной из свидетельниц по делу Кример Марии (имя изменено). У её ребёнка также была прогрессирующая гидроцефалия, изначально оперировать ребёнка должен был врач того же Центра Руслан Асадов — он планировал сразу установить шунт. Однако незадолго до операции врач ушёл в отпуск, и проведение операции поручили Петраки. После смены доктора речь о шунтировании уже не шла, Петраки выполнил несколько операций по установке стентов. В своих показаниях Мария говорит, что среди родителей пациентов всем было известно, что Петраки следует благодарить за операции. Известно, что ему необходимо заплатить за проведённую операцию, а также за консультации, либо в дальнейшем Петраки В.Л. всячески начинал показывать свой гнев, мог не обращать внимание, переставал отвечать на вопросы родителей, переставал комментировать лечение, всяческие выражал своё недовольствие. У него даже было своё выражение «доктор должен быть доволен, чтобы операция прошла успешно», — объясняла бывшая пациентка. Ситуация Марии осложнялась тем, что ей просто нечем было заплатить за операции. Тем не менее, Петраки продолжал проводить их, однако начал демонстрировать недовольство. После третьей операции доктор «всем своим видом намекал, что пора бы уже ему заплатить», говорит она. Затем, уже после трёх операций, Петраки заявил, что ребёнку Марии необходимо установить шунт, хотя ранее был против этого. После операции их выписали домой, однако предупредили, что нужно регулярно являться на обследования и консультации. Всем пациентам известно, что к Петраки В.Л. лучше не записываться через регистратуру, так как он сразу становился крайне недоволен, что сказывалось на дальнейшем лечении, — говорит она. Она неоднократно делала УЗИ и МРТ по направлению Петраки, отдавая деньги за обследования лично в руки, следует из показаний. NEWS.ru направил запрос в Департамент здравоохранения Москвы — учреждение является контролирующей организацией Центра им. Войно-Ясенецкого. В ведомстве ответили, что проверка в больнице проводилась в марте 2020 года, но никаких нарушений не нашла. Также пресс-служба Депздрава пояснила, при каких условиях человек может получить высокотехнологическую медицинскую помощь. Главное условие получения направления на ВМП — это медицинские показания. Специалисты медучреждения, в котором пациент проходит лечение, проводят диагностику его состояния и подтверждают наличие показаний к ВМП. Пациент направляется на оказание высокотехнологичной медицинской помощи по решению Департамента здравоохранения на основании представленных сведений. Вся информация, на основании которой принимаются решения, сохраняется. Процесс оказания ВМП также находится под постоянным контролем. Этот контроль предусматривает регулярную отчетность медицинских организаций, в т.ч. по вопросам материальных затрат, — говорится в ответе. В ведомстве добавили, что в 2018 году объём невключенной в медицинскую страховку ВМП увеличился в 12 раз по сравнению с 2010 годом. В 2019 году такую помощь оказывали в 48 московских клиниках, причём в 45 из них это происходило за счёт региональных средств. Ситуацию с уголовным делом против Петраки пресс-служба прокомментировала довольно коротко. Проверку по указанным вами фактам в отношении конкретного сотрудника проводят контролирующие органы, обладающие специальными полномочиями для её проведения. В результате этих действий будут установлены все обстоятельства произошедшего. Больница оказывает все возможное содействие этой проверке и заинтересована в скорейшем разрешении ситуации, — сообщили в Депздраве. В самом Центре им. В.Ф. Войно-Ясенецкого не ответили на запрос NEWS.ru, хотя сообщили, что документ «попал на стол к руководству». В Росздравнадзоре также не ответили на запрос издания на момент выхода публикации. Вопросу «освоения» средств на операционных квотах в системе московского здравоохранения NEWS.ru в ближайшее время посвятит отдельное расследование. В подготовке материала также участвовали Марина Ягодкина и Сергей Вилков.