Подвиги, о которых больно даже вспоминать
«Когда дед умер, после поминок в огромном дворе деревенского дома в селе Преображеновка родня рассматривала ордена и медали. Их было много. Орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, медаль «За отвагу», медали «За освобождение Ленинграда», «За освобождение Киева», «За взятие Берлина»... - За что награды? - спросил кто-то из дальней родни у младшего сына - Александра Ульяновича. - Отец никогда не рассказывал о войне, - ответил тот, - он молча уходил, у него на глаза наворачивались слёзы, и после нескольких попыток я отца расстраивать не решался. Четверо братьев Александра Ульяновича подтвердили - отец ни слова не говорил ни про свои подвиги, ни про саму войну. Почему? Бог его знает. Конечно же, мальчишки старались узнать о подвигах отца из других источников. Деревня - она ведь деревня. Но даже товарищи Ульяна Федосеевича говорили только про то, что тот был командиром легендарной машины БМ-13, больше известной как «катюша». Два года назад мой старший сын спросил: - Ты знаешь, пап, что дед-то наш герой, «катюшу» спас от самого Отто Скорцени? - Ты на своей истории помешался, что ли? - добродушно ответил я. - Да нет, смотри, - сын подвёл меня к компьютеру, открыл сайт «Подвиг народа», в поисковике рубрики «Герои войны» набрал имя-отчество деда. Скан наградного документа. Под грифом «секретно». Орден Красной Звезды. «Во время вторжения группы автоматчиков... тов. Пирогов, сохраняя хладнокровие, самоотверженно поднял личный состав батареи на отражение атаки противника, взяв командование на себя до прибытия офицера. - Понимаешь, пап, - сказал сын, студент истфака ОмГУ, - если дед «работал на «катюше», то по датам и месту событий совпадает - именно в то время по заданию главы Абвера Вильгельма Канариса группы лучшего диверсанта фашистской Германии Отто Скорцени охотились за чертежами или за действующей машиной БМ-13. Но основной целью было добыть хоть один снаряд с ракетным топливом для изучения и попытки воссоздать его для своей ракетной артиллерии. В принципе, - продолжил сын, - если бы дед не отбил атаку, его бригаде пришлось бы делать самоподрыв техники и личного состава по примеру Ивана Флёрова - командира первой батареи «катюш». Попав в окружение, Флёров и его подчинённые вместе с машинами, чтобы не попасть в плен, взорвали и себя. Почему дед, пройдя войну с первого дня до взятия Берлина, никогда никому не говорил о ней? А ведь его приглашали выступить «перед…», «возглавить…», «поехать с делегацией по местам…». Наверное, что-то страшное было в той войне, о чём не стоит вспоминать. И уж точно не вещать об этом с трибуны. Наверное, память - она в сердцах. Возможно, в документальных фильмах и книгах. В Параде Победы, когда мундир ветерана, покрытый орденами и медалями, бьёт в то самое сердце «прочих гражданских». В слезах этого ветерана, которые по-прежнему он пытается изо всех сил сдержать. Владимир Пирогов». Дети войны Наша читательница поделилась фотографией военных лет. «Высылаю вам фотографию [главное фото новости] девочек из детского дома, который когда-то находился в посёлке Красный Яр Любинского района. Это дети войны. Правда, сегодня им всем уже 80 и более лет. Хотелось бы верить, что кто-то из них жив, может быть, дети и внуки их узнают. Самая маленькая девочка на фотографии, в белом, это моя сестра. Рядом с ней Абрамова Нина, с другой стороны, если я не ошибаюсь, Харламова Нина. У неё был брат Сергей, и я училась вместе с ним. За ними стоит Катя Баракова. Остальных я уже и не помню. Пути наши разошлись после пятого класса. Часть этих детей - ленинградцы, и часть воспитателей тоже были эвакуированы из Ленинграда. Нина Павловна Матылевич». Неспокойная душа Вернувшись с травмой ног с фронта, Викентий Иванович Белоусов до окончания войны трудился в тылу. «Мой дедушка, Викентий Иванович Белоусов, не дожил до моего рождения буквально несколько месяцев - сгорел от тяжёлой болезни. Поэтому о том, каким он был человеком, о том, как воевал на фронте, я знаю только со слов моего отца, одного из двух его сыновей. Недавно посмотрела на две фотографии: на одной дедушка после окончания техникума, как раз перед войной, на второй - он снят после того, как вернулся с фронта. Удивилась, насколько это два разных человека, насколько его поменяла война... Дедушка родился в ноябре 1922 года в селе Куклино Вятского района Кировской области. Когда началась война, ему было 19 лет. Он рано лишился отца, в семье было двое детей, он и сестра. Он окончил Знаменский техникум по профессии «агроном». Во время учёбы активно участвовал в движении «Ворошиловский стрелок», был награждён тремя знаками отличия. Когда началась война, он как раз завершил учёбу - с отличием. Перед отправкой на фронт дедушка прошёл курсы младших командиров. После получения воинского звания «лейтенант» был направлен на Ленинградский фронт в роту миномётчиков командиром взвода. То есть на фронт дедушка ушёл в конце 1941 года, курсы тогда были не слишком долгие. О начале своего «боевого» крещения он ничего не рассказывал. По словам отца, вернувшиеся фронтовики вообще не любили говорить о своих ратных делах, видимо, не хотелось снова переживать этот ужас. И героями для них были те, кто как раз и не вернулся с войны. Неудобно чувствовали себя и те, кто вернулся домой калекой, оставшись без глаза, руки, ноги. Да, у них была какая-то грань - вроде бы они при орденах, медалях, но… У дедушки, как рассказал отец, тоже висел китель с орденами в шкафу, но он никогда в нём не фотографировался и не выходил в свет. Да, в домашних условиях родные его заставляли надевать. Дедушка никогда не говорил, что он фронтовик, что у него должны быть какие-то льготы. Единственное, о чём дед рассказал моему отцу, - про свой последний бой в 1942 году, где его сильно ранило. Ночью их миномётная батарея пришла к населённому пункту, где расположилась крупная немецкая группировка войск. Отец предложил рассредоточиться рядом в лесу и атаковать с нескольких позиций. Но командир батареи не стал отменять свой приказ, батарея сделала несколько залпов с одной точки. У немцев начались потери, паника, но они поняли, откуда их атаковали. Тогда начался шквальный обстрел советской батареи. Дедушку накрыла немецкая мина, обе ноги были поражены осколками - на них не было живого места. С поля боя его вынесли уцелевшие бойцы, затем санитары погрузили в железное корыто и доставили в госпиталь. Там его прооперировали. После операции была жуткая боль, дали ему обезболивающее - грамм 50 чистого спирта. Санитарка предложила ему поесть, и он тут же потерял сознание. Потом снова очнулся, снова дали спирт. Выписали деда по инвалидности, для фронта он уже был непригоден. На фронте он вступил в ряды КПСС и до самой смерти был верным коммунистом. Вернувшись домой, немного выздоровев, не смог усидеть на месте - по заданию партии поехал по деревням агитировать людей на дальнейшую помощь фронту. Во время этих поездок застудил ноги. И, как сказал ему хирург, открылась гангрена. Врач предложил ампутировать обе ноги до колен. Но дедушка не согласился. Бабушка нашла знахарку, которая согласилась помочь горю. Да, дедушка был атеистом, не признавал подобное. Но тут дал добро. Лекарь приготовила отвар из щёлока и разных трав, его налили в большую бочку. Дедушка опустил туда ноги. Как только начал сильно потеть, потерял сознание. Вытащили его из бочки, на санках привезли домой. Двое суток провёл в бессознательном состоянии. Пришёл в себя, наложили мазь - пошло лечение. Через какое-то время дед снова пришёл к этому хирургу, но уже не на костылях, а с палочкой. Тот удивился такому чуду и снял с деда инвалидность. Даже не стал спрашивать, как тот вылечился. Так он и остался на всю жизнь с палочкой. В тылу начал работать - был директором двух МТС, главным агрономом в колхозе. Он был партийный человек, и куда партия его направляла на работу, там он и трудился. Много мест сменил, но без дела не сидел - не такая душа у него была. Татьяна Белоусова».
