Либералы отстаивают право на сексуальную дедовщину

Скандал с домогательствами в закрытом либеральном клубе за несколько дней перешел рамки межличностных отношений и превратился в мировоззренческий конфликт, в который вовлеклись практически все хорошие лица оппозиционной интеллигенции. Зподозренные в домогательстве и участии в групповом изнасиловании сотрудники МБХ-Медиа покаялись и уволились, телеведущий Павел Лобков признал, что регулярно нарушал границы «телесной неприкосновенности» парней-стажеров и принес свои извинения. Не известно, были ли приняты извинения всеми, пережившими сексуальное насилие от участников скандала, главное, что эти извинения неожиданно не были приняты так называемым либеральным обкомом. Большинство возрастных журналистов и политиков резко выступили в защиту тех, кто уже признал свою вину. Очевидно, что Пархомбюро адвокатирует само себя, а не малоизвестных сотрудников Ходорковского. Уволившись и принеся жертвам извинения, те нанесли либеральной тусовке не меньший имиджевый урон, чем обвинители. Либеральная элита отстаивает свой статус морального камертона, указывающего власти на ее злодеяния – в том числе этические. Но множащиеся скандалы не то что ставят моральную непогрешимость либералов под сомнение, а превращают ее в карикатуру и водевиль. Авария с участием пьяного Михаила Ефремова подкосила право либералов на менторство. И если погибшего под его колесами человека обвинить в злокозненности не удается, либералы решили дать отпор хотя бы сексуальному скандалу в своих рядах. Вот показательная реакция на историю о прохождении собеседования у Лобкова, работавшего тогда на НТВ, 17-летненим студентом МГУ. Известный журналист пригласил молодого человека к себе домой, запер дверь, снял штаны и показал «свою гордость». «Вам не в чем каяться, – пишет Лобкову адвокат Pussy Riot Виолетта Волкова. – Модель поведения укладывается в стандартное поведение по поиску партнера». Альфред Кох, причастный к исчезновению того НТВ, «которое все так любили», и где Лобков был звездой, в шутку укоряет друга: «Паша! А ведь ты ко мне ни разу не приставал». Ксения Собчак уверяет, что все истории с Лобковым – «безобидный троллинг». Параллельно в соцсетях появляются все новые и новые рассказы о том, как телеведущий трогал молодых парней, объяснял радости нетрадиционного секса и склонял к оному. Политолог Кирилл Рогов поясняет новому поколению, что «домогательство – не преступление, а следствие и проявление влечения или любви». И вообще, безнадежно любящих надо жалеть, а не обвинять. Особое веселье история с гей-домогательствами вызвала у журналиста Сергея Пархоменко. Со своей карикатурной высокомерностью Пархоменко указал коллегам, что в мире творится много других бед, о которых стоит писать: «Важнее нет событий? Страшнее нет угрозы? Одна только пися Лобкова нависла над всеми вами?». Видимо, красочное обозначение гениталий коллеги так понравилось Пархоменко, что «писю Лобкова» он смаковал в своих текстах не раз. Разумеется, во время обвинений в домогательствах депутата Госдумы Леонида Слуцкого никто из сегодняшних сторонников харассмента не встал на его защиту. Напротив, либеральные СМИ с праведным гневом в глазах обличали депутата, чья вина, как выясняется теперь, лишь в принадлежности к другому политическому лагерю. Чтобы окончательно диссоциировать себя и защиту личных границ от дружественных рук и гениталий, либералы объявили борьбу с домогательством «левачеством». Член федерального политсовета «Партии Перемен» Дмитрий Некрасов называет сексуальный скандал «левацкой истерией про харассмент», адвокат Ходорковского Елена Лукьянова – «партсобранием по обличению морального облика», а Виолетта Волкова напомнила про 37 год и «четыре миллиона доносов». Защищаясь от внешних нападок и пытаясь сохранить право критиковать оппонентов с позиций «общественной совести», либералы параллельно отстаивают и важную внутрисредовую привилегию на дедовщину. Когда бывший пресс-секретарь Навального Анна Ведута обвинила главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова в несанкционированной облапывании ее коленок, тусовка сделала вид, что ничего не произошло. Дедовщина Лобкова в адрес стажеров, Колпакова из «Медузы» в адрес жены подчиненного и многое то, что еще не рассказано, – известная тема внутри тусовки, не получавшая открытой поддержки, но и не вызывавшая осуждения. Противопоставляя себя остальному миру, либеральный клуб размывает внутренние границы допустимого. Именно эта искусственно насаждаемая элитарность, ощущение исключительности и непонятности широкими народными массами сделали возможным превращение школы 57, одной из лучших московских школ, в вотчину педофилов. Размытые границы и дедовщина вовлекли детей из тех же самых либеральных семей с хорошими лицами в сексуальные отношения с престарелыми и заслуженными учителями, чьи «милые чудачества» долгие годы были известны внутри тусовки. Все это не мешает либералам пытаться установить правила игры для других сред. Нет никакого противоречия в том, что костяк защитников харрасмента свободной рукой активно продвигает закон о домашнем насилии. Домашнее насилие в представлении людей с хорошими лицами – удел «большинства», простого народа с капустой в бороде, говорком и в свитере с катышками. То есть классового врага либеральной высокодуховной тусовочки. Их домашние вурдалачества – «вырождение русского мужика», тогда как рукосуйство и потрясание престарелыми гениталиями либеральных журналистов – «милое чудачество». Есть некоторая неувязка выгораживания «чудаков» со страстным желанием либералов выступать защитниками прав и свобод человека, его неприкосновенности и прочих конституционных ценностей. Но и здесь хорошо образованные интеллектуалы уверены, что проскочили между капелек. Границы человека нельзя нарушать, например, дубинкой ОМОНа или рукой провластного депутата. Рука модного либерального тусовщика, журналиста правильного издания, последовательного сторонника Навального или Ходорковского идет по совершенно другому тарифу. Где у Слуцкого – насилие, там у Лобкова, Простакова, Яшина, Колпакова и прочих Волковых – проявление любви, поиск взаимности или, максимум, неудачная шутка. Потому что цель унижения и сексуального торжества может быть только у обличенных властью мужчин или простого лапотного люда. Первых либералы побаиваются, вторых презирают.