Семья порноактрисы, беспамятство алкоголика и кровавая «Ирония судьбы»: главные детективы лета

Франк Тилье задался вопросом об этичности суррогатного материнства и саморепрезентации человека в соцсетях в романе «Лука, или Темное бессмертие». Федерико Аксат сделал газлайтинг литературным приемом в книге «Амнезия». В «Охотничьем доме» Люси Фоли неизвестен не только убийца, но и убитый. Детективы читала обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова.

Франк Тилье «Лука, или Темное бессмертие» (перевод Р. Генкиной, изд-во «Азбука»)

Бездетная французская супружеская пара готова обмануть закон, чтобы заполучить младенца, и отказывать себе во всем, чтобы собрать немалую сумму на оплату услуг суррогатной матери. В результате потенциальный отец убит, потенциальная мать балансирует на грани безумия, суррогатная мать оказывается актрисой из порно в жанре снафф, младенец пропал, зато нашлись два трупа, убитого и убийцы, причем убийца покинул этот мир раньше своей жертвы, и гибель его была ужасней. Как это возможно? Придется выяснить инспекторам Франку Шарко и Люси Энебель, которые уже знакомы читателю по другим романам Франка Тилье.

Но Тилье не был бы самим собой, если бы интрига его нового романа не строилась на новейших научных достижениях, современных коммуникативных возможностях и этических проблемах с этим связанных. Он любит копать тему, обычно тратя полгода работы только на то, чтобы набрать фактуру для романа, над которым работает. Конфликт «Луки» — мораль мира новых технологий. Генная инженерия позволяет появиться на свет здоровым младенцам, на уровне эмбриона отсеивая детей с пороками развития. Соцсети позволяют стать звездой тому, кто ничем не примечателен в офлайне. Стоит ли удивляться, что есть недовольные, чей протест против новой реальности настолько силен, что может вылиться в жестокие преступления.

При этом сам Тилье — тоже немного монстр, чудовище Франкенштейна. Он открыто говорит о том, создал себя из кусочков популярной культуры. Он вырос на романах Стивена Кинга и читает их до сих пор абсолютно все. Он ценит хорошую интригу и выстроенный сюжет, поэтому смотрит много сериалов на Netflix. Он однажды прочел роман Жана-Кристофа Гранже и решил, что будет писать так же. Теперь во Франции два главных детективщика: Гранже и Тилье. И россыпь их подражателей.

Недаром он признается: «Моя формула страха: то, что случилось с моим героем, может случиться со мной». В определенном смысле все описанное автором в романах и правда с ним уже произошло. Метафизически.

Федерико Аксат «Амнезия» (перевод Е. Матерновской, изд-во «Синдбад»)

Аргентинский писатель Федерико Аксат, чье умение разгонять сюжет до головокружительных скоростей уже известно российскому читателю по книге «Последний шанс» (критики теперь даже в шутку измеряют интересность детективных романов в «аксатах»), на сей раз продемонстрировал не столько виртуозность интригоплетения (с ней все хорошо, но воображения не поражает), сколько писательское остроумие.

Скажем, первая фраза романа (в переводе испанистки Екатерины Матерновской) выглядит так: «Убитую девушку я нашел в гостиной».

27-летний Джонни находится в той точке жизненного пути, когда назвать его хозяином собственной биографии затруднительно: жена ушла к другому, с дочерью разрешают видеться строго по расписанию, он посещает сеансы «Анонимных алкоголиков», но не регулярно, и чередует терапию со срывами.

Поэтому, разлепив с утра глаза и обнаружив себя на полу в гостиной, первое, что он видит, это пустую бутылку из-под водки, второе — пытается определить степень вечерней ужратости («С легким похмельем вполне можно уживаться, с умеренным люди кое-как справляются, а вот против мощного пока ничего не придумали. И я — пора было это признать — в очередной раз столкнулся именно с ним»), и, наконец, третье — мертвую девушку, укрытую простыней. И отцовский пистолет рядом.

Так себе начало дня, что уж там.

Если попытаться одним словом определить тип сюжета «Амнезии», то лучше всего подойдет термин «газлайтинг». Подобно тому, как героиня «Газового света» теряет связь с реальностью и чувствует, что сходит с ума, Джонни понимает, что его мир рушится не только из-за алкоголя. Вот только что была мертвая девушка на ковре, а сейчас ее нет. Он только что видел фургон, наблюдающий за его домом, но тот пропал без следов, и на камерах видеонаблюдения тоже пусто.

Джонни вообще не везло с детства: его отец убил его мать, умирающую от БАС, после чего покончил с собой. Джонни остался со старшим братом под опекой тетки. Стоит ли говорить, что принцип газлайтинга будет сохранен до конца книги: выяснится, что отец не убивал мать, да и сам не то чтобы сводил счеты с жизнью. И без всяких алкогольных паров реальность жизни Джонни иллюзорна. Кстати, его брат с партнером в своей лаборатории как раз разработали препарат, стирающий память. Так что определить, что именно, из того, что Джонни помнит о своей жизни, правда, а что нет, — задача, выходящая далеко за пределы сугубо детективной интриги.

Люси Фоли «Охотничий дом» (перевод О. Чураковой, изд-во «Фантом Пресс»)

«Охотничий дом» Люси Фоли стоит на пересечении британского герметичного детектива, американского ужастика и советской «Иронии судьбы».

Компания друзей средних лет еще со времен Оксфорда завела традицию вместе встречать Новый год: вспоминать былые времена, обсуждать текущие дела, вкусно есть, весело выпивать, кое-что употреблять, но без фанатизма. На сей раз было решено арендовать поместье в Шотландии.

Все шло очень каникулярно, даже на охоту разок выехали, пока один из героев не исчез, а снегопад не превратил «Иронию судьбы» в фильм ужасов про отрезанный от всего мира дом на горе, где творятся всякие безобразия.

Герметичный детектив (иногда он бывает по совместительству триллером и даже хоррором), действие которого разворачивается в закрытом пространстве (скором поезде, самолете, замке и пр.), — жанр довольно архаичный и обновить его сложно. Расследовать происшествие может сыщик или самый проницательный участник событий. Или все сразу, обосновывая свои подозрения психологическими теориями. Это все уже встречалось не раз.

Новаторство Люси Фоли заключается в том, что не только довольно долго непонятно, кто убийца, но и кто убитый. А это уже интересно хотя бы с точки зрения анализа приема.