Глаза как зеркало эволюции

Леонид Иосифович Балашевич – директор петербургского филиала МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова. Заведующий кафедрой офтальмологии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования, заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук, профессор. Действительный член Лазерной академии наук РФ, Международной академии информатизации, академик Российской академии естественных наук. Автор более 180 научных трудов и 27 изобретений. Полковник медицинской службы. Как военно-морской врач, а затем офтальмолог служил на кораблях Камчатки, в госпиталях Северодвинска и Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, где прошел путь от старшего ординатора клиники до главного офтальмолога ВМФ СССР. – Леонид Иосифович, сколько уже экспонатов в вашем «музее»? – Я думаю, сотни четыре за 30 лет набралось. – И все они снимают? – В основном да, почти все в хорошем состоянии. Есть редкие вещи, есть аппараты, которые вообще не выпускались – опытные экземпляры. В 2003 году, когда было 50-летие выпуска первой «Смены», руководство ЛОМО (Ленинградского оптико-механического объединения. – Прим. ред.) обратилось именно ко мне – у них все было разорено, и не сохранилось даже фотографий этой модели. Эта тема очень интересна. В свое время я писал в журналы, даже за рубежом у меня опубликованы статьи по истории советских фотоаппаратов. Сейчас слишком много работы, стал реже писать… Но фотографией занимаюсь. – А как вы находите экспонаты? – Началось с того, что ко мне попало несколько старых фотоаппаратов. А в России ведь до недавнего времени даже не было ни одного музея фототехники. Решил, что все это выбрасывается, и начал потихоньку собирать. А потом – когда у тебя есть к чему-то интерес, оно само плывет в руки. Друзья, товарищи, пациенты узнают, приносят. Кое-что я покупал в коллекционных магазинах, но это уже целенаправленно, если искал что-то. Сейчас у меня собрана практически вся советская фотоаппаратура. Как коллекционер я страшно обрадовался, когда развалился Советский Союз: это ограничило мою тему рамками 1918–1991 годов. – Изменения в технике проследить легко, а изменилось ли зрение человека за последние лет пятьдесят? – Думаю, одно из серьезных изменений, которое внесло существенные коррективы в характер работы зрительного анализатора, – это, конечно, компьютеризация. Изменения начались в 80–90 годы, когда компьютер начал широко внедряться в деловую жизнь, а сегодня вообще все пронизано этим, начиная от быта. А это совершенно новые условия. Эволюционно глаз для этого не создавался. У Всевышнего была программа более утилитарная: эволюция биологического вида, в результате которой появился и человек, направлена, прежде всего, на выживание. А что было нужно для выживания нашего вида? Обнаружить движущийся объект, а потом идентифицировать, угроза это или средство питания. Грубо говоря, человек должен был определить, лев перед ним или заяц, убегать надо или догонять. Ну и какая-то работа на близком расстоянии – поискать друг у друга вшей, палочку построгать... Это две задачи, которые нужно было решать, и глаз к этому приспосабливался миллионы лет. А компьютеризация ворвалась в нашу жизнь в течение каких-то 20 лет и стала повседневной нормой. Естественно, зрительный анализатор к этому не готов, и возникают проблемы – начиная с синдрома усталости глаз. И потом, это же не только нагрузка на зрение. Дети стали меньше двигаться, меньше бывать на воздухе – и пошла цепочка. В итоге ребенок вырастает неполноценным – он уже не может догнать зайца, это уже совсем другой вид. Поэтому я думаю, что современная цивилизация способствует не эволюции человека, а инволюции, то есть обратному процессу. В этом основная угроза, которую несут с собой компьютерные технологии. С одной стороны, они дают человеку колоссальный материал для умственного развития, но с другой – как живое существо они его отбрасывают назад. – А как именно влияет компьютер на зрение? – Дело в том, что компьютерное изображение – оно другое. Это изображение растровое, и на экране оно только кажется неподвижным, на самом деле картинка все время в движении. Мы этого не видим, не осознаем, но это дает дополнительную нагрузку на органы зрения. Другая сторона – когда ребенок проводит много времени за компьютером, у него всегда повышена нагрузка на аккомодационный аппарат: маленькая цилиарная мышца, которая сжимает хрусталик, постоянно напряжена. А существует резерв аккомодации: физиологи показали, что в напряженном состоянии – без ущерба для зрения – эта мышца может находиться минут 20, ну 30. Дальше ей нужен отдых. Постоянное же напряжение вызывает спазм аккомодации и миопизацию глаза: глазное яблоко начинает увеличиваться, развивается близорукость и так далее. Это называют школьной близорукостью, но если раньше ребенок рисковал только в школе (ну и дома за уроками), то сейчас он приходит с занятий – и за компьютер. Для зрительного анализатора это ненормальные условия работы. – А что происходит с глазом взрослого человека, офисного работника, который по 9 часов сидит за компьютером? – Ничего хорошего – все те же проблемы. И более того, взрослому человеку еще труднее поддерживать эту аккомодацию постоянно. А к 40–45 годам аккомодация исчезает – по крайней мере, резко ослабляется. И 45-летний человек уже должен иметь очки. Ему нужны очки для экрана, для монитора, очки для чтения. Конечно, не самая хорошая перспектива. Но цивилизация так устроена. Мы считаем, что с ней жизнь становится более безопасной, хотя я в этот тезис абсолютно не верю. Вся наша цивилизация делает человека зависимым от самых разных факторов. – Помогают ли зрению всяческие защитные экраны, компьютерные очки? – So-so. Это стремление хоть немного уменьшить вред, но они не решают главную проблему. – Американский исследователь Дафна Бавелиер (Daphne Bavelier) утверждает, что компьютерные игры «экшн» улучшают зрительные возможности – способность одновременно отслеживать несколько объектов, способность сосредоточения внимания... – Помилуйте, да ведь это же совсем разные вещи! Я абсолютно уверен, что компьютерные игры, как, скажем, тот же конструктор, развивают у ребят и любознательность, и реакцию, и способность к мелким движениям... Мой Мишка – у меня сын семи лет – обожает собирать «Лего», и делает это лучше меня и быстрее в десять раз. И конечно, это развивает его моторные функции, его кору. Но компьютерные игры несут в себе и недостатки – о них я уже говорил. И потом, среди них очень много жестоких игр, что портит психику. Поэтому тут двоякая проблема. Они развивают – кто же будет спорить. Но это не значит, что они хорошо влияют на организм человека в целом, в том числе и на зрение. – В какие компьютерные игры играет ваш сын? – У нас с ним есть несколько любимых финских сайтов… Мне вообще очень импонирует финская система воспитания. Все их игры построены на простых приземленных вещах: как разложить костер, как зажарить сосиску, как посадить растение, как постирать белье, а потом повесить его на прищепочку, как застегнуть пуговицу, как тратить деньги и так далее. Эти игры понятны! И ребята получают те элементарные навыки, которые действительно нужны. А что изучаем с первого класса мы? Треугольник, квадрат, арифметика… – Есть ли игры, полезные для зрения? – Вряд ли можно выделить игры, полезные именно для зрения, это же все комплексно… Глаз – это просто анализатор, он только видит, что нужно делать. Но игры для детей, которые связаны с мелкой ручной работой, – они развивают и моторику, и зрительный анализатор, который с ней связан. Суть зрения в том, чтобы правильно дать команду на исполнительный механизм. И когда ребенок занимается мелкими детальками, собирает их, смотрит инструкции, у него развивается и моторика, и способность к логическому мышлению, и зрение – и я считаю, что такие игры очень полезны. Развивающие, в первую очередь. – Есть ли у вас любимая игра? – Я уже давно забыл об играх… – Спортивная, может быть? – В свое время я занимался лыжами, борьбой. Но я же военный человек, у нас физкультура всегда была на первом месте. Поэтому я ее возненавидел после военной службы, и всегда вспоминаю Черчилля, который, когда у него спросили, как дожить до 90 лет, ответил: «Все очень просто: там, где можно было сесть, я сидел, но там, где можно было лечь – я лежал». У каждого мотора есть ресурс: вы можете убить его за год, а можете за 10 лет. У человеческого организма ресурс тоже есть, сердце имеет заданное количество сокращений: вы можете загнать его на Олимпийских играх за 2 года и стать инвалидом, а можете растянуть на определенный период. Так что о пользе физкультуры можно поспорить. Да, двигаться надо, иначе кости срастутся. Но не факт, что, бегая по нашим закопченным дорогам по утрам, вы будете здоровеньким – вероятность получить инфаркт у вас гораздо выше. – А можно ли натренировать глаза? – Определенная тренировка возможна. Мы, например, проводим тренировки для близоруких детей, когда близорукость только начинается, есть тренировки на бинокулярное зрение, есть аппаратура для таких тренировок… Это целая наука. – Для взрослых она тоже подходит? – Относительно. Чаще это нужно все-таки в детском возрасте. Взрослому человеку, когда анализатор уже сформировался, тренировки не нужны. – А есть ли смысл в современных средствах для глаз – витаминах для зрения, например? – Действительно, есть целые серии препаратов – «Окувайт» и другие… У человека со временем развивается патология сетчатки – изменения в ее центральной зоне, которая отвечает за ясность зрения, в результате накопления токсических продуктов обмена. Такие средства как «Окувайт» содержат лютеин, каротиды (те самые, что в морковке) и другие вещества, из которых составляется биохимия, отвечающая за зрение. Например, без каротидов не может осуществляться акт зрения, потому что электрический импульс, который образует зрительный сигнал, имеет биохимическую природу. Идея такая: если кормить человека морковкой, или уже очищенным веществом в составе витаминов, то вероятность развития дистрофии сетчатки будет меньше. Может, оно и так, но это очень тонкий вопрос. Вот передо мной материалы недавней конференции по функциям макулы – той самой центральной зоны сетчатки. В них – статья Ю.А. Иванишко, организатора конференции: «Витаминотерапия: за и против». А вот то, о чем вы спрашиваете, цитирую: «Продолжительное использование лютеина повышает риск развития немелкоклеточного и тотального рака легких. Учитывая тот факт, что препараты с лютеином используются только последние 15 лет и только недавно в высоких дозах, это может быть потенциальным фактором риска рака легких». То есть не все так просто. Кто вам мешает вместо того, чтобы объедаться бифштексами, приготовить зеленый салат – с морковочкой и красным перцем? Там огромное количество этих препаратов! И живите себе на здоровье. Если же копаться глубже, мы опять возвращаемся к истокам: образ жизни плюс генетика. Если вы плюете на свое здоровье, вас не спасет никакой лютеин. Лекарства появляются из изъянов цивилизации. Мне 73 года, у меня 1,5 единицы visus, и абсолютно никакого зеаксантина и лютеина мне не нужно по определению, вот и все. – Значит, прежде чем бежать в аптеку за витаминами для глаз… – …ведите разумный образ жизни! – Как влияет на зрение популярное 3D-изображение? – К счастью, 3D пока требует больших затрат – вы должны купить фотоаппарат, который может снимать в 3D, должны купить совместимый экран, да еще и специальные очки. «Сидеть» в 3D постоянно вы не будете при всем желании. Фильмы, которые снимаются в этом формате, молодежь, конечно, смотрит с удовольствием… Это действительно здорово, но я пока не думаю, что 3D-изображение несет что-то новое. Единственное – этот стереоэффект, который мы получаем на экране, он неестественный. На самом деле это не 3D, это 2D. В стереофотографии вообще плоскости фиксированы. Возьмите морской бинокль – цейсовский, 20-кратный, я таким на рыбалке пользуюсь. Когда смотришь в этот бинокль (заметьте, бинокль, бинокулярно!) – дерево, которое расположено в 100 метрах от тебя – оно плоское. Ты видишь стерео, да, но следующий план, следующее дерево – тоже плоское. У него нет объема. То есть 3D-изображение все-таки не идентично реальному, и это потенциально может оказывать неприятное воздействие на органы зрения. Тем более, это искусственно разделенные поляризационным фильтром два изображения. Но пока я не видел работ на эту тему, не думаю, что уже можно четко сказать, насколько это будет сказываться на зрении, утомлять его. Надо подождать. – С современными технологиями связывают синдром сухого глаза... – У меня свой взгляд на эту проблему. Знаете, когда я учился в Военно-медицинской академии – а это 70-е годы – такой проблемы не было вообще. Диагноза сухого глаза не существовало. Я знал только один вид патологии – слезотечение: слезные пути не работают, и тогда слеза не идет в точку, канал, мешок, нос, и у большинства, особенно у пожилых людей, когда мышцы становятся более дряблыми, они не проводят слезу – люди «плачут», особенно на улице. Что такое вообще сухой глаз? Это значит: либо не работают железы, которые выделяют слезу (что бывает крайне редко), либо денервирована роговица – тогда человек просто редко моргает, глаз «не знает», что надо увлажнить роговицу, потому что нервы не посылают импульс. И все! Но сегодня об этом пишут книги: «Синдром сухого глаза»! Откуда это появилось? А появилась искусственная слеза. Стали делать рефракционные операции: после них иннервация нарушается, глаз реже мигает, и временно, в период восстановления, мы назначаем эти капли. Сухой глаз породили фирмы, которые производят искусственную слезу. Потому что когда вы занимаетесь бизнесом, делая некую водичку, вы должны найти потребителя. Это известная история: фирмы, которые производят лекарства, активно их пропагандируют, навязывают пациентам. А как их навязать? Надо подкармливать врачей, которые будут доказывать пациенту, что ему обязательно надо покупать слезу. Я не утверждаю, что все именно так, но в целом схема такая. Это большая проблема. В новом законодательстве об охране здоровья, которое вносится сейчас в Думу, целый раздел посвящен тому, чтобы отсечь производителей от врачей. – Думаете, у нас это возможно? – А почему нет, в Америке есть это регулирование, но оно разумное, мягкое – понятно же, что контактов не избежать. Надо просто с умом все это делать. Я не думаю, что работа с компьютером вызывает «сухой глаз». Видите ли, что тут нужно понимать… Раньше нам говорили: откуда берется близорукость? От ума. Ребенок совсем маленький, а уже начинает копаться в книжках, глаз у него увеличивается, приспосабливается к близорукости. Ну хорошо, тогда я приведу пример: вот я принадлежал к числу любознательных ребят, был безнадежный отличник. Но у меня никогда не было никакой близорукости, и «сухого глаза» не было, и ничего не было! Почему? Да потому, что в основе лежит генетика. Если человека хорошо сделали, то он как «мерседес»: 240 тысяч ходит – и никаких проблем. Купили «жигули» – и хоть ты ему искусственную слезу капай, он развалится через два года. Возможности две: или вы адаптируете окружающую действительность под себя, или вы себя адаптируете к действительности. Так вот когда ты сделан хорошо, то ты легко адаптируешься к неблагоприятным условиям среды. Но если ты сделан плохо, то малейшее превышение над твоими возможностями выбивает тебя из колеи и запускает цепь патологий. Это больше философская проблема, но в жизни так и бывает. Наше послевоенное поколение – мы бегали босиком по снегу, голые, голодные – и ничего, выросли нормальными людьми. – Просто сейчас медицина достигла больших высот, а раньше выживали только сильнейшие. – Абсолютно верно. Вот эволюция вида как такового – и человеческого, и любого другого – именно на это и направлена: выживает сильнейший. Россия сейчас скатилась в первобытное состояние, и у нас это особенно хорошо видно. Святослав Николаевич Федоров тех, кто сегодня владеет Россией, называл суперанималами: это люди, которым надо больше всех. Но это эволюция первобытная: кто сильнее, кто наглее, кто бессовестнее, тот побеждает. Что такое капитализм? В чистейшем виде та же эволюция: выживает сильнейший. Более умный, более приспособленный, более здоровый, "Кeep smile!" – вот их лозунг. Но у них уже выработаны правила игры – у нас-то их еще нет. Поэтому понятно, что сегодня, когда мы активно начали вмешиваться в эволюцию, появились проблемы. Пример. Есть правила (я не ручаюсь за точность этих слов, но меня поправят педиатры): если ребенок родился раньше срока с весом, допустим, 500 граммов – вы обязаны его выходить, иначе вас будут склонять, наказывать и так далее. Результат: ретинопатия, врожденная катаракта, куча других заболеваний – и эти люди будут давать потомство. Какое оно будет – нетрудно догадаться. Значит, мы сами целенаправленно ухудшаем популяцию. Поэтому эволюция человека как вида сегодня пошла в обратную сторону. – И что же нас ждет? – Знаете английского физика Стивена Хокинга? Я с удовольствием прочитал его книгу о Вселенной, потрясающий ученый! Но он не встает с кресла. У него нет тела – только голова. Голова профессора Доуэля – вот к этому идет цивилизация. – Но ведь есть в ней то, что не может не потрясать? – Скорость технологий. Я не говорю об офтальмологии – это моя профессия, здесь тоже колоссальное количество изменений. Но возьмем фототехнику, с которой я знаком практически профессионально. Как говорит молодежь, я балдею от темпов, которыми развиваются технологии. Я начал заниматься фотографией еще школьником, в 50-е годы – снимал трофейной немецкой «гармошкой» 6х9 – и что теперь? Это же просто невероятно! У меня хранится отпечаток первой цифровой фотографии. Святослав Николаевич Федоров привез цифровую камеру: «Покажи, как ее включить?» А я сам не знаю! Это была черно-белая картинка, вся в пикселях… И что мы видим сегодня! Взгляните хоть на это фото. Какие тут пиксели? Пленка уже такого не дает…