Пряничный домик французского посла

С этим милым пряничным домиком связаны зловещие легенды и интереснейшие исторические факты. Купец Николай Васильевич Игумнов владел Ярославской Большой мануфактурой и золотыми приисками в Сибири. Человеком он был отнюдь не бедным, но почему-то выбрал для возведения дома Якиманку, которая в конце 1887 года, когда он начал строительство, считалась бедным окраинным районом Москвы. Вот как вспоминает об этом известный русский предприниматель и мемуарист Николай Александрович Варенцов: «Н.В. Игумнов стал известен широкой московской публике постройкой особняка для своей жизни на Якиманской улице. Затрачен на него был, как говорили, миллион рублей. Этот дивный особняк был построен на плохой улице, довольно глухой; смежные с ним плохие дома портили впечатление; я, осматривая его, задал вопрос Игумнову: почему ему вздумалось строить этот дом в таком неудачном месте? Оказалось, он хотел увековечить место, где он родился и вырос». Для постройки дома Игумнов пригласил своего друга, главного архитектора Ярославля Николая Поздеева. Тот задумал сказочный дворец в псевдорусском стиле. Кирпич везли из Голландии, изразцы заказывали на фарфоровом заводе самого Кузнецова, отделкой интерьеров занимался Петр Бойцов, один из самых известных архитекторов Москвы. В результате дом объединил самые разные и сложные компоненты: башенки, сводные арки с «гирьками», «дутые» колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, разнообразные шатры кровли. Но московская знать отнеслась к дворцу более чем прохладно. За чрезмерное великолепие Поздеева окрестили провинциальным, напрочь лишенным вкуса архитектором. Игумнов от всех этих слухов, доходивших до него, сильно расстраивался и даже отказался платить Поздееву за то, что тот превысил первоначальную смету. После такого предательства друга и оттого, что он оказался полностью разорен, Николай Поздеев покончил жизнь самоубийством. Дом достраивал его брат Иван Поздеев… Говорят, до сих пор по дому бродит призрак архитектора, а также девушки, для которой и был построен этот сказочный терем. Людская молва утверждала, что Николай Васильевич построил дом так далеко от центра столицы, потому что там жила его любовница, которую он навещал, когда приезжал в Москву из Ярославля. В Ярославле же у купца была законная жена, поэтому афишировать свою безумную влюбленность в очаровательную танцовщицу ему было ни к чему. Но история даже не сохранила имени девушки, она просто таинственным образом исчезла. Чаровница принимала любовников в его отсутствие, и однажды хозяин застал ее с печником. В бешенстве Игумнов замуровал танцовщицу заживо в одной из стен дома. Печник же бежал, предварительно заложив в печку глиняные черепки, отчего, когда затапливали печь, во всем доме слышался зловещий вой, будто вой оборотня… Николай Васильевич горевал недолго, часто устраивал балы, все хотел поразить московскую аристократию размахом. В 1901 году, пригласив на бал самых именитых гостей, он выложил пол в парадном зале новыми, только отчеканенными золотыми червонцами. Гости ходили прямо по профилю царя Николая II. На следующий же день Николай Игумнов высочайшим распоряжением был выслан из Москвы в Абхазию. Абхазское побережье тогда было заболоченным, кишело малярийными комарами и ядовитыми змеями. Но надо сказать, что предприниматель и там не растерялся: освоил рыбный промысел и открыл первый на черноморском побережье консервный завод. После революции Николай Васильевич добровольно передал имущество в пользу государства и отказался иммигрировать во Францию. Символично, что Франция сама пришла в его дом, когда в 1938 году здание было отдано французскому правительству. Изначально там располагалось французское посольство, а с 1979 года - резиденция посла… Говорят, история повторяется как фарс. Игумнова отправили в ссылку за его выходку с золотыми червонцами, а после революции 1917 года в его доме на несколько лет расположился клуб фабрики Гознака. Следующим владельцем дома на Якиманке стал Институт мозга. С ним тоже связаны мрачные легенды, окружавшие особняк: с 1925 года здесь за 13 лет побывали мозг Ленина, Клары Цеткин, Александра Цюрупы, Анатолия Луначарского. Затем дом передали врачу Александру Богданову - мыслителю-утописту, одному из крупнейших идеологов социализма. В 1926 году он организовал первый в мире Институт переливания крови и скончался здесь же, в стенах института, производя на себе опыты. В общем, только в 1938 году, когда дом «офранцузился» в буквальном смысле этого слова и были сделаны некоторые архитектурные изменения, он зажил наконец спокойной жизнью. Хотя некоторые французские послы, жившие в этом доме, в своих воспоминаниях рассказывают о призраке девушки в белом, иногда появлявшемся на лестнице и в парадном зале... Наталия Журавлева.