"Семь из десяти подруг сталкивались с сексуальным насилием": кому и как помогают калининградские феминистки
Призывы рожать, шлепки по ягодицам, сравнения с вещами и сексуальные домогательства, о которых принято молчать, — это лишь часть причин, по которым калининградки присоединяются к движению феминисток. “Клопс” узнал, как активистки борются с сексизмом и что мешает им добиться равноправия. Не против мужчин, но против патриархата В свои 23 года Камилла работает инженером судовой электроэнергетики на заводе “Янтарь”. Кама, как её зовут друзья, ещё несколько лет назад предвзято относилась к борцам за свободу и гендерное равенство. Подруга предложила разобраться с тем, почему феминисток не воспринимают всерьёз. У нас существуют определённые стереотипы. Я по кусочкам складывала информацию и начала поддерживать их взгляды”, — Камилла рассказывает, что раньше девушка не замечала, что её окружение живёт стереотипами, ставя акцент на слове “должна”. — Домострой, совковая это движуха. На учёбе меня спрашивали, мол, что ты, девка, забыла здесь? А если я задавала преподавателям вопросы, закатывали глаза и отвечали типа "что взять с бестолковых баб?" Другие, наоборот, ставили автоматы, только потому что я единственная девушка на потоке. Приходилось бороться за то, чтобы не быть особенной". Калининградка хотела пойти в море, чтобы “заработать денег, как все нормальные люди”. Но работодатели давали похожие ответы: "Девочка, ты что тут забыла? Тебе сколько лет? Иди детей рожай, часики-то тикают”. Брить ноги да варить борщи Однажды девушка хотела доехать автостопом из области до Калининграда — так Камилла добиралась не первый раз. На выставленный большой палец среагировал мужчина. Сказал, что довезёт меня почти до города — останется пройти около двух километров пешком. Согласилась, я очень сильно торопилась. Мы разболтались, а потом он предложил довезти меня прямо до дома, если я его поцелую". По словам Камиллы, просьба её напрягла. Девушка попросила остановиться, а водитель начал отшучиваться и положил руку ей на колени. Я сказала, что мне ничего не стоит выйти из тачки на большой скорости. Высадил возле кардиоцентра. Мне ничего не оставалось, как дальше стоять и голосовать". Как уверяет Кама, феминистки — это обычные девушки. Друг от друга они так же отличаются, как и все остальные люди. Показать разницу между тремя видами движения она решает с помощью известной в фем-кругах метафоры: Есть старый дом, с ним нужно что-то сделать. Либфем (либеральная феминистка — ред.) предложит оставить фасад старым, а внутри всё сделать по-новому. Радфем (радикальная феминистка — ред.) снесёт дом, чтобы поставить на его месте принципиально новое здание. А интерсек увидит проблему не в старом доме, а в плохой экологии, заросшем саде и соседях-уродах”. По мнению девушки, негативное восприятие феминизма как идеологии сложилось из-за последовательниц второго типа — радикальных феминисток, агитирующих “бороться с мужчинами и не брить ноги”. Представительницы направления либфем — за здравый эгоизм: “Хочешь варить борщи на кухне? Пожалуйста! Главное, чтобы это приносило тебе удовольствие”. А феминистки-интерсек предпочитают бороться с сексизмом, расизмом, буллингом и другими проблемами гендерного неравенства. Я, скорее, за равноправие. Феминизм предполагает движение за права женщин. Но права мужчин, например, меня тоже беспокоят. Равноправие — это важно, ведь многие вещи, которые происходят вокруг нас, неправильные. Так не должно быть”. Двигателем просвещения калининградка считает лекции феминистских организаций, куда девушка зовёт и подруг, и приятелей. Сама Кама неоднократно обращалась к "психологиням" за помощью: Когда гуляю с подругой, нам часто выкрикивают что-то из-за яркой внешности. Могут подойти и по жопе ударить — приходиться драться с обидчиками. Семь из десяти моих подруг сталкивались с сексуальным насилием. По-настоящему. Рассказывать не принято, поэтому их родственники и другие мужики до сих пор безнаказанно гуляют по улицам". Кама считает, что одна девушка не может сделать ничего. Благую идею феминизма она видит в помощи и взаимовыручке — так легче справляться с несправедливостью и психологическими травмами. Взять ситуацию с Дианой Шурыгиной (девушка обвинила своего 21-летнего приятеля в изнасиловании — ред.): девчонка решила хайпануть — до сих пор никто не знает, что там произошло. Из-за таких историй к проблеме насилия начали относиться несерьёзно, предвзято". 30 лет домашнего насилия Два года назад Дарья Яковлева основала калининградское сообщество “Феминитив”. Его главная миссия — борьба с домашним насилием и психологическая помощь жертвам абьюза. Мы долго думали, как с этим работать? Что делать, чтобы идеи феминизма становились популярными? Решили создавать публичные мероприятия, проводить лекции. Для того чтобы девушки, столкнувшиеся с такими проблемами и прессингом, не чувствовали себя одиноко”. В объединении и сейчас обсуждают старые проблемы: гендерное неравенство, сексизм, домашнее насилие. Приглашали блогерок, известных в России гендерных исследовательниц, психологов и психологинь. Уже 30 лет у нас нет закона о домашнем насилии, могут не принимать заявления в полицию. Мы открыли свою психологическую службу. Сейчас она очень мощная у нас”. Как отмечает Яковлева, в стране пока нет подобных организаций “с феминистской оптикой, которые тоже боролись бы с проблемой домашнего насилия”. Девушка просит не верить в миф, что все фем-активистки ненавидят мужчин. Мы говорим о равноправии. Равные возможности должны быть у каждого, я считаю. Мы просто хотим выровняться с мужчинами по уровню привилегий, а не отбирать их”. Шлепок по попе = переход границ Отгремевшая на Западе тема харрасмента, уверяет Яковлева, имеет место и в Калининграде. В своё время она помогала девушке, пережившей домогательства: та работала в научной сфере, где такие нравы — распространённое явление. Некоторые девушки уже не рефлексируют над тем, что шлепок по попе — это нечто переходящее твои личные границы. И это мы не говорим о тяжелых случаях — принуждению к сексу. А не говорят, потому что стыдно. Из установок, что женщина слабее, вытекает масса негативных последствий. Происходит культивация образа женщины в культуре, рекламе, искусстве как какого-то объекта. Когда девушку сравнивают с бургером, уподобляют вещи, предлагают ею поделиться с другом”. Не менее губительным глава “Феминитива” считает бытовой сексизм, когда “девочек с детства приучают, что нужно выбирать гуманитарные профессии, а не технические”. Якобы женщина не должна думать о работе. Это явление называется стеклянный потолок — это когда девушки долго работают на одной должности без карьерного роста. Моим знакомым менеджеркам низшего звена постоянно обещают такие “перспективы”. С 1974 года в России существует список профессий, запрещённых для женщин. На сегодняшний день в него входят 456 позиций. Считается, что эти работы слишком опасные и вредные для женщин, они сложные, а ещё могут нанести вред опять же репродуктивному здоровью”, — коротко объясняет Яковлева и добавляет, что феминистки выступают и за пересмотр этого списка. Членка, педиатриня, младеница Активистка уверяет, что через несколько десятков лет упорной борьбы от неравенства полов в обществе ничего не останется. Одним из шагов навстречу такому будущему она считает феминитивы — слова, образованные от однокоренных существительных мужского рода. Вообще, феминитивы были всегда — студентка, уборщица. Феминистки обращают на это внимание, чтобы обозначить женщин в профессиональной среде”, — объясняет Яковлева. О давней истории феминитивов в русском языке рассказывает кандидат филологических наук, преподаватель БФУ им. И. Канта Алексей Черняков. Всплеск интереса к ним произошёл примерно пять-семь лет назад. На самом деле на проблему феминитивов (или, иначе, феминативов) обращают внимание далеко не только феминистки. У меня есть определённое количество приятелей мужского пола, которые стараются сознательно их употреблять”, — говорит учёный. Как отмечает Черняков, единого мнения по поводу феминитивов в научном сообществе не сложилось: одни считают “женские” слова нормальной частью языка и свидетельством его развития, другие — языковым отклонением, девиацией. Язык подобен живому организму. Язык намного умнее его носителя: если ему что-то нужно, оно остаётся и развивается, а ненужное со временем вымывается”. Преподаватель считает, что возражения и раздражение вызывают не столько феминитивы сами по себе, сколько спекуляции с языком. В эту категорию попадают и новые словообразования, которое предлагают борцы за гендерное равноправие. Это попытка сказать, что ты умнее, чем язык. Я прикажу ему иметь не только слово автор, но и авторка. Не только фотограф, но и фотографка. Мне кажется, что главная проблема — это подспудная агрессия, возникающая при чрезмерном навязывании подобных слов в речи”. Филолог считает, что феминитивы — явление интересное, но слишком узкое, чтобы считаться особым языковым феноменом. "Женские" слова “практически без исключения касаются разного рода профессиональной сферы или какой-то деятельности”. В русском языке есть много бинарных слов, в которых мужское значение рассматривается нейтрально, а женское — с какой-то шутливой или пренебрежительной коннотацией. Например, профессор-профессорша, директор-директорша”. Как отмечает Алексей Черняков, в русском языке эта тенденция в принципе не связана с категорией гендера: обозначение рода деятельности существительным мужского рода — это сильная языковая тенденция, грамматически устоявшаяся норма. “Мы измеряем это неким языковым сознанием, в том числе и коллективным”, — считает учёный. Одна из основных идей, против которой борются феминистки — сексизм. Но стоит задуматься: когда человек называет себя "фотографка", то в первую очередь говорит: “Я — женщина”, — считает филолог и добавляет, что парадоксальным эффектом может стать "сексизм в квадрате", когда сообщение о своей гендерной принадлежности заслоняет в высказывании другие смыслы". Калининградки, придерживающиеся феминистических взглядов, рассказали о своих семьях, деятельности и о мужской красоте.
