"Горячего желания видеть его в США не было". Валерий Плотников – о Бродском
Фотограф Валерий Плотников поделился с Sobesednik.ru своими воспоминаниями о поэте Иосифе Бродском. На этом снимке Иосиф прислонился к стене дома, где была предпоследняя его квартира в Нью-Йорке. Потом он, женившись, переехал уже в квартиру побольше, двухуровневую. История моего знакомства с Бродским началась, когда мне было лет 14. Меня с ним познакомила легендарная Люся, продавщица из отдела поэзии питерского Дома книги, который находился в Доме Зингера на Екатерининском канале. Люся была очень важным человеком – она оставляла у себя под прилавком для нас с Сережей Соловьевым тоненькие сборнички наших современных поэтов, которые, разлетаясь вмиг, доставались не всем. И вот она почему-то решила, что меня надо познакомить с Бродским. Я себя ощущал мальчишкой и долгие годы полагал, что Иосиф гораздо старше меня, и только из некролога выяснил, что разница была всего-то три года. В общем, я к нему относился «снизу вверх», но Иосиф отнесся ко мне с интересом, охотно общался, водил меня по городу, рассказывал о многом... и о том, как его везли задними дворами к суду, заводили туда тайком с черного хода, чтобы люди, желавшие его поддержать, не могли этого сделать. Помню, как меня по-детски восхитило совпадение наших адресов: Бродский жил в квартире 28, в тех самых «полутора комнатах», в доме Мурузи на Литейном, а номер моей квартиры был тоже 28. Я ходил в гости к нему в эти «полторы комнаты» – высоченные потолки и перегородка, делившая комнату, создавали ощущение пенала, поставленного вертикально. Если квартиру повалить набок, то она стала бы гораздо больше размером, а так – это просто колодец, да еще и заставленный книжными полками до самого потолка. У меня была идея снять там Иосифа – он казался бы маленьким на дне колодца среди высоченных книжных стен, но на тот момент у меня отсутствовал широкоугольный объектив, поэтому этот питерский по духу снимок так и не был сделан. Завхоз, закрасивший Бродского, – тоже художник. На стене школы начался арт-диалог Потом Иосифа уже выслали из страны, а к тому времени, как я собрался в Америку, горячего желания его там видеть у меня уже не было. Но это уже не столько моя история, сколько история Бродского и Саши Соколова, писателя настоящего и крупного, единственного, кстати, о котором хорошо говорил Набоков, даже Ахмадулину не хваливший. Но, может, как раз поэтому Бродский и чувствовал подспудную ревность. Так случилось, что Саша Соколов к тому времени уже тоже жил в США. Он родился в 1943 году в Канаде, где его отец, генерал КГБ, был резидентом нашей разведки, пока его не сдал его же шифровальщик. Потом Сашу с мамой вывозили в СССР чуть ли не в ящиках, хотя по факту рождения он – гражданин Канады. Ну а позже Саша эмигрировал в США и жил в штате Вермонт – там же, где и Солженицын, и Вася Аксенов. Писательским трудом прожить было невозможно, и Саша там зарабатывал инструктором по горным лыжам. К тому времени российская писательская диаспора в Америке была уже большая, и она разделилась на пробродских и проаксеновских. Но Саша Соколов ни к каким группировкам не примыкал. И тут вдруг Саше дают литературный грант! Для него это было очень важно – это единственная возможность свободно писать, не занимаясь побочным трудом. Этот грант позволил бы Саше целый год плотно, не отвлекаясь на заработки, работать над романом. Но в рекомендациях на получение гранта должна стоять и подпись Бродского. И Иосиф, даже не зная Сашу, отказал в этой подписи, понимая, чего он его лишает! И Саша вынужден был дальше катать туристов с гор. О том, что Бродский – сложный человек, я догадывался и в Питере, когда был еще мальчишкой, да Бродский и сам о себе говорил, что, может, он не самый хороший на свете человек. Вспоминаю тут слова одного персонажа по имени Захар: «Да, гений, но еврей». Евгений Евтушенко: Бродский сделал мне самую подлейшую вещь на свете Но то, что Иосиф не помог Саше – даже не Аксенову или Довлатову, а настоящему таланту Саше Соколову, которого интересовало только творчество, – я никак не мог понять. Ведь чтобы помочь ему, не надо было давать деньги или устраивать его на работу, надо было только поставить свою подпись. Я эту историю принял близко к сердцу еще и потому, что мы с Сашей были почти как родственники долгое время. Со мной выросла дочка Соколова. Так случилось, что я был мужем ее мамы Таи Суворовой, бывшей Сашиной жены. И вообще я какое-то время даже представлял его интересы в России. Иосиф Бродский и русский мир * * * Материал вышел в издании «Собеседник+» №08-2020 под заголовком «"Может, и не самый хороший человек"».
