Затопление горем

Некоторое время назад пришло письмо из Ярославской области. От вдовца Антона Владимировича, у которого на руках осталось четверо деток. Для кого-то частная история, для него крушение всей жизни. Всё это не экзотика, не исключительное стечение кошмарных обстоятельств, а типичная беда простого человека в русской провинции. Как написал мне Антон Владимирович, его жене вовремя не оказали помощь, не спасли. Почему? Причины можно называть разные: «оптимизация» и деградация медицины, отфутболивание пациентов в разгар коронавируса, а может и повсеместное торжество безразличия и безнаказанности. «Мы потеряли мать четверых детей. Женщина в возрасте 38 лет с жалобами на боли в позвоночнике, а позже и в голове в течение месяца обращалась к врачам, но ей не помогали и не госпитализировали, ссылаясь на коронавирус. Наконец, после нескольких вызовов скорой помощи, когда она уже не могла есть и терпеть боли, теряла сознание, нашу Марию положили в Ростовскую ЦРБ Ярославской области в неврологическое отделение с предварительным диагнозом «остеохондроз». Мы настаивали на переводе в областную больницу в Ярославль, поскольку в Ростовской ЦРБ нет ни оборудования, ни нужных специалистов. В неврологическом отделении Ростова ей была взята пункция спинного мозга и мы услышали новый диагноз «менингит». Время тянули и тянули, анализы показывать отказывались... Из-за отёка мозга ей стало ещё хуже и нам удалось на коленях, с плачем, уговорить врачей перевести тяжелобольную в Ярославль. А ещё через день из реанимации, когда она уже почти не видела, не шевелила ни руками, ни ногами, с полным отсутствием глотательного рефлекса, с дикими болями, её вернули назад в Ростовскую ЦРБ, прописав множество таблеток вместо внутримышечных или внутривенных, она не ела, хотя ей очень хотелось, не пила (всё выходило через нос и рот), а нас заверили, что «больная идёт на поправку». Ну а в Ростовской ЦРБ помощи мы не дождались, и через три дня наша Маша умерла… Умерла, оставив шестимесячного ребёнка, ребенка трёх лет, пяти лет и двенадцати лет. После смерти жены я обратился в Следственный комитет, в департамент здравоохранения (и в ответ на письмо о её смерти чиновники пообещали проследить за ходом лечения!!!), в СМИ, к различным депутатам, медийным персонам — везде нулевой результат...» Разумеется, получив это обращение, я немедленно направил депутатский запрос в прокуратуру. И вот — пришёл ответ прокурора Ярославской области. Признано, что больной, которую можно было спасти, вовремя и должным образом не помогли. «Установлено, что при лечении Третьяковой М.Н. ГБУЗ ЯО «Областная клиническая больница» и ГБУЗ ЯО «Ростовская центральная больница» оказали медицинскую помощь с нарушением требований качества», и далее о «выявлении нарушений уголовно-процессуального законодательства», представлении, внесённом главврачам, о проверке и возбуждении дел. Я не выношу приговор. Но моё дело — добиваться честного расследования. Оно не вернёт жизнь Марии. Но в следущий раз может спасти кого-то ещё, кто попадёт в эти больницы. Конечно, многое зависит не только от наших прокуроров и следователей, но и от общества, от читающих меня журналистов. И ещё из письма вдовца: «Обратился за детскими пособиями в пенсионный фонд — на двух детей старше трёх лет оформили, а другим детям отказали. Сказали, что обратиться может только мать лично, но мамочка наша умерла. Мне сказали: ничего сделать не можем, показали на дверь. Это что же получается, младенцы мои не люди что ли?» Опять-таки благодаря депутатскому запросу удалось разобраться с этим безобразием. Больше того, теперь прокуратура занялась руководителем пенсионного фонда в Ростове Ярославской области. Пусть знают обозревшие, что на них найдётся управа! И правильно было бы уволить тех, кто нахамил вдовцу и лишил его малышей выплат вопреки закону. И ещё одно горе этой же семьи — жильё. Типичное горе. Все ютятся в однушке. И по этому поводу тоже стараюсь помочь. Антон Владимирович — военнослужащий-контрактник. Его сократили, и хотя затем он восстановился в другой части, с женой и детьми выбросили из общежития. Им удалось, как сумели, наскрести на однушку, где и поселились вшестером. Теперь живут впятером. В одной комнате. Всё равно — теснота. «У покойницы осталась квартира на Большом Уссурийском острове, оформленная на неё в собственность и на нашу несовершеннолетнюю дочку. В прошлом году жильё признали аварийным из-за паводка, и жителям пообещали компенсации. А нам отказали, посчитали, что моему ребенку хватит этих шести квадратов в однушке в Ростове...» Везде обман. Поток несчастий. Затопление горем. Что ж, историей с жильём Третьяковых после моего запроса уже занялась прокуратура Хабаровского края. Надеюсь на справедливость, пишите мне, нельзя сдаваться даже в самых отчаянных ситуациях. Но как быть маленькому человеку с маленькими детьми на маленьком пространстве? Думал ли он, что останется один? Поможет ли ему кто-то? Может, надо бросить воинскую часть, уехать в аварийное жильё на Дальний Восток, восстанавливать, получить небезызвестный гектар?.. Легко фантазировать, а на деле — неподъёмная тяжесть. Были бы должные условия, да, Третьяков бы переехал в те края, которые покинула его жена. Но с Дальнего Востока, неслучайно погромыхивающего протестом, народ стремительно разъезжается. Причин немало. Напомним и о них, раз уж заговорили об этом регионе. Природные богатства и географическое положение этих мест не используются даже на десятую долю. По валовому внутреннему продукту регион в десять раз уступает даже небольшой Южной Корее. Про Китай и Японию говорить не приходится. Дальний Восток практически негазифицирован, при том, что здесь осуществляются мощные проекты по поставке газа в Китай. «Как топили печки дровами, а котельные — углём, так и топим», — это свежий привет из Благовещенска. Билет Благовещенск — Москва и обратно экономклассом меньше чем за 60 тыс. не взять. В то же время билет из Пекина до Москвы и обратно стоит вполовину меньше. Конечно, не всё беспросветно. Да и странно, если бы в такой богатой стране чиновники, получающие зарплату за счёт граждан, что-нибудь не создавали бы и в чём-нибудь жизнеутверждающем не отчитывались бы. Почти 60 тыс. рабочих мест на 330 предприятиях Дальнего Востока создано за пять лет, заявил на совещании с членами правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока глава Минвостокразвития РФ Александр Козлов. «Конечно, экономика пострадала. И мы должны приложить максимум усилий, чтобы ее реанимировать», — добавил он. Усилия похвальные, и территория очень близкая моему сердцу — в сентябре снова туда полечу (возглавлял Дальневосточную литературную премию, максимально помогаю фестивалю «Литература Тихоокеанского региона» во Владивостоке). Но в сухом историческом остатке важна торжествующая тенденция: теряем или спасаем? Реанимировать надо слишком многое. И вопрос: с каким результатом. Это не только про Дальний Восток или Ярославскую область. Это про всю Россию. Это про жизни. Про жизнь Марии Третьяковой с Большого Уссурийского острова, которая оборвалась в Ярославской области. Про жизни её детей, не знающих, что у них впереди.