«Я пойду сегодня в бар, набухаюсь и умру». История о том, как певица Олег Мусор искренностью покорила простых ребят с улиц

С творчеством Саши Горбачевой (она же Олег Мусор) я познакомился недавно. Острые и колкие тексты 20-летней певицы привлекают многих. Девушка поет о красотках из Жулебино, вреде наркотиков, вписках в храме и страстной любви к пиву. В общем, обо всем, что интересовало и интересует простых ребят с улиц. На встречу Саша явилась прямиком с поезда из Санкт-Петербурга, не забыв захватить любимую гитару. С виду бойкая и строгая исполнительница о себе говорит просто — пять лет назад она решила, что музыка станет главным делом ее жизни. И понеслось. Daily Storm продолжает серию интервью с молодыми исполнителями, чьи хиты рвут первые строчки чартов и звучат из каждого утюга, но пока мало известными широкой общественности. — Саша, привет! Расскажи немного о себе. В интернете не так много информации. — Привет! Я — Саша, мне 20 лет, я из Москвы. Музыкой занимаюсь с пяти лет, но только в 15 решила, что это станет главным делом моей жизни. Я училась играть на разных инструментах, поскольку мне было интересно знать музыку со всех сторон. — Так, а почему такой псевдоним — «Олег Мусор»? — У меня всегда было плохо с псевдонимами, а свое имя не хотелось использовать. Мне казалось, что это как-то не сценически звучит, как-то неинтересно. Вот есть артисты, у которых настоящее имя звучит интересно сразу. Например, Макс Корж. Однажды мой батя выносил мусор. И мать ему сказала: «Олег, мусор!», чтобы он дверь не закрыл, и дала ему пакет. Мне показалось, что это классный псевдоним. Я тогда матери сказала об этом. Она рассмеялась. Я взяла псевдоним просто потому, что не было других вариантов. Нет тут сакрального смысла из разряда, что я вдохновляюсь мусором и хожу по помойкам. — Иногда артисты прибегают к тому, что в паспорте меняют данные. Ты не думала об этом? — А зачем? Авторские права на песни и так мне принадлежат. — Ты дальше будешь продолжать свое творчество именно под этим псевдонимом? Или ты еще в раздумьях? — В ближайшее время — да, под этим. Меня часто посещают сомнения, потому что у людей много вопросов. Я еще не решила, хорошо ли это, что много вопросов, или плохо. Не то чтобы я опираюсь на людей, когда какие-то решения принимаю. Просто пока нечего предложить взамен. —Ты говорила о том, что с пяти лет занимаешься музыкой. Как так сложилось? Где училась? — Я училась, но это никакого отношения не имеет к тому, чем я занимаюсь сейчас. Меня отдали в музыкальную школу как раз в пять лет, потому что с самого рождения меня интересовали звуки. У тети стояло пианино. Я летом все время проводила около него. Постоянно нажимала на клавиши, задавала вопросы. Меня привлекала скрипка, и родители меня отдали на скрипку. Правда, в какой-то момент мне стало неинтересно это все. В восемь лет у меня пошли другие увлечения. Я узнала, что такое Nirvana, и подумала: «Зачем мне скрипка?» И бросила, потому что мне стало неинтересно. Родители говорили: «Если хочешь, то бросай, мы тебя в другое место отдадим». Понимаешь, меня никто не заставлял ничего делать, а говорили: «Хочешь — иди, хочешь — не иди». В 14 лет мне купили гитару на день рождения и я научилась играть. — Ты играешь рок. Хотела бы попробовать себя в другом жанре? — Да, но у меня каждая песня разная. Много всего есть у меня, я не зациклена на одном жанре. У меня есть и рок, и даже рэп есть, скоро выйдет сингл-клубняк. — Как зарождаются твои идеи? — Просто жизнь. У меня открывается какой-то поток определенный, в котором я вижу сразу же все: и мелодию, и текст, и всю музыку, и аранжировку. Конечно, этот поток поймать сложно. Иногда я думаю, что хочу написать песню про что-то, сажусь и пишу песню про это. Это обязательно какой-то резонанс, что-то должно волновать. В начале пути переживаний было больше, это все было на каких-то душевных страданиях. Сейчас в моих текстах нет переживаний любовных, все разное. Это могут быть вообще выдуманные истории. В общем, нет никакой особенной музы, не надо ничего употреблять или придумывать. — Употреблять? А какое у тебя отношение к наркотикам? Я заметил, ты говоришь, что не употребляешь. — Я к ним никак не отношусь. Люди делают что хотят. Пускай. Только из-за этого появляется стереотип, что написать или создать что-то можно лишь под действием определенных веществ. Я сама редко пью. Потому что после бокала вина мне хочется спать, нет никакого желания творить. Нет никакой энергии. Поэтому большую часть времени я нахожусь в трезвости. — Как родители относятся к тебе? Поддерживают? Или, может, хотели отправить тебя в универ, чтобы ты была банковским сотрудником? — Они хотели, чтобы мы с моим братом занимались тем, чем хотим заниматься. Конечно, они мне говорили, что нужно образование. Я даже поступила в университет, но это стало мне очень сильно мешать. — На какой факультет ты поступила? — На филологический. Просто потому, что хорошо сдала ЕГЭ и умею писать и разговаривать. Не было у меня никакого желания стать великим филологом или лингвистом, у меня была мысль «ради мамы», а вторая мысль — что, возможно, это действительно расширит кругозор. В конце концов, что мне будет там, на заочке? Похожу туда четыре раза в месяц, что-то там почитаю и изучу. Спустя год обучения оказалось, что ничему там не учат, все, что там хотят делать, — это принизить, сказать какие-то неприятные вещи, выставить тебя дураком. Мне не нравилось, что в этом нет никакой продуктивности. Это начало отвлекать меня от музыки. Я из тура приехала на сессию, ходила, ходила туда, но меня начинали все тупо динамить. Я ездила по два часа туда в один конец и надеялась на то, что там как-то расширят мой кругозор, но ни хера там не расширяют вообще, абсолютно. Ну вот. — Так, а родители? — Сначала мама говорила: «Ну давай, ну пожалуйста». Я отвечала, что у меня нет времени, мне это не нравится. Переломный момент произошел тогда, когда один преподаватель очень неуважительно ко мне отнесся. Тут все и решилось. В конце концов, я мечтала уйти из школы, чтобы меня перестали унижать, думала, что в универе будет классно. А пришла в универ — и меня продолжают унижать. Зачем мне это? Меня потом из этой груды комплексов не вытащить. Родители просто промолчали и сказали «ок». — В жизни же так происходит... Вот как ты себя поставишь либо какой корабль построишь — так и поплывешь. — Вот я решила строить свой корабль без такой детали, как университет, и мне достаточно. Я в музыке не из-за денег, она не приносит столько, сколько говорят. Просто я не хочу больше ничем другим заниматься. Все остальное меня отвлекает. — А кем ты себя видишь лет через 5-10? — В последнее время я хочу делать музыку и жить спокойно, у меня нет других целей. Короче, как можно качественнее делать, как можно ближе к тому, что звучит у меня в голове. Вот это моя детская мечта. — А кто твоя аудитория? — Просто люди. Я не знаю, кто слушает. Может быть, и дети. — А с кем из коллег по цеху ты выступала? Может, с какими-то именитыми исполнителями? — Да ни с кем. С кем-то заочно знакома, с кем-то очно. Но это тусовка Элджея. Я дружна больше с ребятами ну не прямо из андеграунда. Короче, неважно на эстраде, с кем ты знаком, а с кем нет. Это ничего не дает, кроме ощущения гонки, того, что существует конкуренция, что не для всех в этой тусовке главное музыка. Для них важнее просмотры, подписчики, лайки. У меня это не в приоритете, я не хочу гнаться за цифрами. Как у нас в школе на физкультуре — соревнования, надо пробежать 100 метров. И все стараются, бегут. А после уроков того, кто прибежал последним, все лохом называют и пытаются как-то загнобить. — Ты в школе часто сталкивалась с буллингом? — Мне не на что жаловаться, потому что мои родители были за меня всегда в этом плане. У меня всегда был папа, который, если ему что-то сказать, пойдет защищать. Всех там разнесет. — Вернемся к творчеству. Ты работаешь с определенным лейблом? — Пока моей команде помогает лейбл Sony Music. Но я точно не из тех музыкантов, которые не знают, что подписывают. Я 100 раз все перепроверю, расспрошу, потому что понимаю, как все работает, и знаю, что чудес не бывает. Не придет такой добрый лейбл, который даст тебе денег, пока ты радостная в хороводе будешь прыгать, и так тебя разрекламирует, что ты станешь звездой. — А они самостоятельно на тебя вышли? Или ты их нашла? — Они сами. Мы встретились, пару раз обсуждали работу и пришли к мнению, что можем сотрудничать. Они гарантировали свободу творчества, что не будет никакого продюсирования и никто не станет указывать мне, что петь. Какая-то помощь, конечно, на площадках Google и iTunes — просто так туда нельзя загрузить, нужен дистрибьютор. Вот Sony мне в этом и помогают, они загружают это все. При съемках клипов мы обговариваем наши возможности. И они (возможности) зависят от меня. — В тебя сначала компания вкладывает, а потом ты должна вернуть? Как происходит бюджетирование? — По договору не могу раскрывать. Но ничего необычного нет, как у всех. — Тебе легко с ними работать? Не было цели уйти, например, в Black Star, чтобы быстрее двигаться? — Нет. У меня нет цели любой ценой стать популярной. Для меня главным критерием было, чтобы мое творчество никак и никто не трогал. Blackstar — это отличный лейбл, чтобы создать продукт с нуля. Для этого нужно поменять артисту имя, имидж, сделать ему песни, чтобы продавалось. Это круто, но не для меня. Мне близка политика Sony. Никто не отрицает, что все лейблы хотят зарабатывать, но они не стирают артиста как личность. Они берут его и раскрывают его лучшие стороны. — Расскажи про песню «В твоей голове». Ты же понимаешь, что кто-то воспримет на ура этот трек, а другие за текст тебя могут захейтить? — Я свое творчество искусством и не называю. Не надо к этой песне относиться серьезно. Если люди скажут, что она какая-то грубая или неправильная — это не значит ничего. Песня целиком и полностью появилась из-за одного человека, это не придуманный мир, это отражение реальности. Какое-то время назад это был трек чисто про меня, каждое слово — это правда, это моя жизнь. Люди могут негативно отзываться о моей жизни, мне без разницы. Мое мнение не зависит от мнения людей, я их уважаю всех, но к себе прошу такого же уважения. Все любят писать комментарии, мол, ты страшная, но это мое личное мнение. Я точно знаю, что эта песня дошла до адресата. И получилось классно. Когда я ее написала, у меня были эмоции. Потом их не было, было просто желание сделать классный трек. Время все расставило по своим местам. — А у тебя есть молодой человек? Хочешь завести семью или детей? — Пока нет. Это будет отвлекать меня от музыки. А мне не нравится, когда меня что-то отвлекает. Плюс это ответственность. Я не понимаю, когда артисты скидывают детей на нянек. Ребенку нужны его родители — мама, папа, бабушка. Надо отдавать всего себя семье. Наши родители заводили детей, потому что у соседа 10 детей, а у них ни одного. И рожали в моем возрасте, в 20 лет. Еще сами будучи детьми. Я сейчас не представляю, как возьму на себя ответственность родить нового человека и воспитать его. Я не хочу рожать несчастного человека! — Но ты же когда-то, возможно, придешь к этому. — Не знаю, я не отрицаю. Но должен быть такой период, когда я смогу полностью себя посвятить этому. На данный момент я посвящаю себя полностью только одному делу. — А как ты провела пандемию коронавируса, дни самоизоляции? — Поначалу это был большой стресс для меня, поскольку было очень много планов, которые накрылись. Коту под хвост пошла моя основная деятельность — концерты. Больше всего я люблю отдыхать на концертах других людей. Потом мы стали делать с корешем релиз на трек «В твоей голове», работала еще с одним артистом по аранжировке. В общем, посвятила себя полностью музыке. И как только я это сделала, то забыла про «корону» как про страшный сон. Я протусила эти месяцы не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Насчет второй волны пандемии — не знаю, будет ли. Я вообще до сих пор не понимаю, что это за хрень. Ну что делать — будем дома все сидеть, а не развлекаться, тусить на концертах, жить полной жизнью. Но, надеюсь, этого не будет. — Расскажи про свой гастрольный тур. Как он построен и как ты восстанавливаешься? — С моим сольным проектом концертов не было довольно давно. Я приостановила эту деятельность примерно год назад из за тупика. Из-за того, что мне не нравилось, что я делаю. Мне нужно было набраться опыта, новых знаний. У меня были туры с другими артистами. На три недели, например. Один раз вообще уехали «вглухую» и не возвращались домой. Сначала трудно, два первых концерта трудно. А к 14-му или 15-му концерту я поняла, что могу еще столько же проехать и ничего мне не будет. Мне нравится что-то делать, всегда находиться в движении. После этого надо набираться энергии. У меня все крутится вокруг музыки. Я ее играю, а потом слушаю. И это дает мне силы. Я всегда слушаю музыку в наушниках, когда сплю или ем. Иногда нужно отдыхать, но я делаю это всего час. Могу на велосипеде покататься, кофе попить. — А ты думала поменять свой стиль? Из Олега Мусора, например, превратиться в гламурную девушку? — Ну Бритни Спирс мне уже не стать, я другой человек. Я буду, конечно, развиваться и меняться, но в своем направлении. — Все-таки рок останется с тобой? — Я не хочу вешать ярлыки. Я просто человек, который делает музыку и общается с другими людьми на своем языке. Мне неинтересно вести блоги, снимать тиктоки. Мне интересно делать музыку. Возможно, такие люди, как я, уже неактуальны, но... Мне всего 20 лет. Макс Фадеев в 20 лет начал сольную карьеру, ездил на «Новую волну». А сейчас он главный продюсер страны. Суть в том, что начинал он как сольный артист и добился вот таких вершин. — Ты очень честная и самоотверженная девушка. Но в народе говорят, что художник быть голодным не может. Кто за тобой стоит? — Так я и не говорю, что я голодная и нищая буду лазать по помойкам. Благодаря любой своей способности можно получить деньги. Только это не главное! Я люблю деньги, я всю жизнь. С детства хотела сама себе покупать чипсы и газировку. Работала три года курьером, возила кексы, и меня это ни капельки не смущало. Работа есть работа. Если мне придется вдруг трудиться доставщиком «Додо Пиццы», я все равно буду приходить домой и заниматься музыкой. Я в себе уверена. У меня нет никакого источника дохода, родители у меня небогаты. — А как ты оцениваешь современную попсу? Тех, кого именуют «поющие трусы»? — Смотря о ком мы говорим… — Бузова? — Она работяга. Я не считаю, что она не должна петь. Люди это слушают, и она будет продолжать это делать. Порадуйтесь за человека, у нее есть такая возможность, она поет, а люди ходят на ее концерты. Мне самой нравятся какие-то из ее песен. А некие душнилы сидят и говорят: «Ой, фу! Она не умеет петь». Зато она делает то, что ей нравится. А вы обливаете ее грязью в комментариях... Я смотрю на блеск в ее глазах. Ей хер знает сколько лет по сравнению со мной, но она все делает с блеском в глазах — и танцует, и поет, и блоги ведет. А начинала, прости господи, с «Дома-2»! И пришла к тому, как она сама говорит, что стала главным лицом страны после Путина. Кроме того, певец Джонни есть, азербайджанец. У него шикарный голос, он всегда в трендах. Он поет как бог, а его с говном мешают. Тима Белорусский, простой парень из Белоруссии, — потрясающий. Его даже в лейбл «Кауфман», по-моему, взяли только с третьего раза. Но у него свое лицо, свой стиль, круто поет. У Тимы такие куплеты! Там дыхалка нужна, чтобы вывезти. — Согласен. Спасибо тебе за интервью. Хочется пожелать только удачи и встретиться вновь через год. — Спасибо!