Секреты осетинского орнамента
В детстве Наталья Юркова тех, кто умел рисовать, считала небожителями. Много лет спустя она сама перешла в «неземной» статус, став уникальным художником по тканям и изобретательницей орнамента. Художнице удалось вернуть к жизни традиционный осетинский орнамент и переосмыслить его по-новому. Первое — это цвет — Я не помню, кого как звали, какой у человека рост, но я все помню про цвет, для меня это — первое. В крохотной мастерской художницы Натальи Юрковой не то что яблоку негде упасть — каждый полезный сантиметр занят холстами, подрамниками, шарфами, платками и эскизами будущих работ. Наталья — дипломированный специалист по работе с текстилем. Но изначально выпускница художественного училища во Владикавказе планировала поступать в Суриковское. Удивительно, но там обладательницу красного диплома обсмеяли именно за работу с цветом: «Девушка, а вы цвет видите?» Поэтому по совету знакомой Наталья отправилась в Московский государственный текстильного университет им. А.Н. Косыгина. — И уже потом поняла, что в Суриковском я бы не получила такого простора для работы. Наталья признается, что первые полгода в Москве маялась от тоски по дому и холода. Но именно эти полгода стали решающими в ее творческой судьбе: в холодной столице художница почувствовала желание сделать осетинский орнамент. «Осетинский орнамент выкинули на помойку» — В то время об осетинском орнаменте можно было прочитать только в книге брата и сестры Андиевых, которую издали в 1960-х годах, и еще была небольшая брошюра Аслан-Гирея Хохова — там было около 50 орнаментов. Я нашла эту книгу в библиотеке и пользовалась ею, когда делала свой диплом, — вспоминает Наталья. — С осетинским орнаментом обошлись жестоко: в XVIII веке его выкинули на помойку. Хотели быть современными и все выбрасывали: войлоки, ковры, деревянную резьбу. Приходишь в Москве в Музей Востока и видишь один-единственный красно-черный ковер с осетинским орнаментом — больше ничего. Богатейшие сокровища — орнаменты — лежали много сотен лет неиспользованные. Я все это обнаружила и начала этим заниматься. Первой моей работой по орнаменту стал диплом. Дипломный проект Натальи имел большой успех: никто до этого этот орнамент в Москве не видел. Художница вспоминает, как пожилые люди с фабрик вставали и аплодировали. Наталья создала коллекцию хлопковых тканей для промышленности, в частности для мужских осетинских рубашек, с использованием национального орнамента. Уже преподавая во владикавказском художественном училище, она продолжила развивать тему — вместе со студентами ездила в горы, изучала древние образцы осетинского орнамента и разрабатывала новые. Сейчас в коллекции художницы около 400 новых форм, которые она мечтает издать в виде книги. Наталья первая «посадила» осетинский орнамент на платки, шарфы и косынки. — Когда я смотрела фильм «Фатима» 1958 года (художественный фильм киностудии «Грузия-Фильм» по поэме осетинского поэта Коста Хетагурова. — Ред.), то была в шоке: у нее была красная шаль — точно такая же, как мои платки. Значит, это когда-то было, а потом все исчезло. Космический лось Через орнамент можно прочитать многие вещи, которые не узнаешь о народе и его истории даже в учебниках, считает художница. В центре ее мастерской висит работа с похожим на оленя животным, которая завоевала множество призов на выставках по всей стране. Наталья шутит, что олень ушел на пенсию, так как с последней выставки приехал с небольшой дырочкой в углу. — Я решила, что он больше никуда не поедет. Здесь изображен вообще-то не олень, а лось из скифского кургана на Алтае. Присутствуют и солярные знаки, и орнаменты из голов баранов — то, что мы по-осетински называем «фарн», благословение. Лось — травоядное животное и символизирует космос, а рядом в первоисточнике есть еще хищник — барс, который его терзает, то есть хаос, но я решила, что хищник не нужен. И фарн, и орнаменты изображают солнце. Поэтому цвета соответствующие: желтый, коричневый, зеленый — силы природы и земли, — объясняет художница. — Другая важная черта в осетинском орнаменте — это четыре стороны света: север, восток, запад, юг, соединенные в центре. Все это складывается и вырезается одна четвертая часть — как мы все вырезали бумажные снежинки в детстве. Связующее звено Неподалеку от скифского оленя висит огромная работа — 2,1 метра длиной и 95 сантиметров шириной. «Золото скифов» тоже везде поездило и имело успех. На нем как раз изображен хищник-барс, олицетворение хаоса, и травоядный олень — символ космоса. На работе изображена и великая богиня Апи, или Таби. И по признанию художницы, есть и авторское изобретение. — Я взяла на себя смелость и изобрела змею, совмещенную с великой богиней. Змея присутствовала на кобанских топорах и является символом прибрежной земли, которая хорошо орошается и на которой все растет (кобанская культура — культура древних жителей земель по обе стороны Кавказского хребта с XIII по IV—III в ека до н. э. — Ред.). Если внимательно смотреть на орнаменты, то там столько всего можно найти! Иногда смотришь и видишь: вот скифы бьются, и у них капюшон развевается. Есть здесь и трехлопастное солнце, ведь цифра три — магическое число. Это солнце крутится по часовой, вперед, в будущее. — Я всегда говорила своим студентам, что мы связующее звено между прошлым и будущим. Мы изучаем орнаменты и вместе с ними идем в будущее, — поясняет Наталья. Придут зеленые зайцы Наталья работает в разных техниках росписи тканей: горячий и холодный батик, свободная роспись, ручная набойка, печать, японская узелковая техника шибори, но предпочитают самую древнюю — батик. Серия «Времена года» — это четыре работы 115 на 115 сантиметров. На зимней работе изображен Владикавказ в сдержанном колорите. Наталья рассказывает, что на «Зиму», она сделана в технике холодного батика, ушел месяц ежедневной работы в течение четырех часов: больше нельзя, так как «придут зеленые зайцы» — можно отравиться. Поэтому она пьет молоко — как на любом вредном производстве. — Смесь канифоли, резинового клея и бензина, и этой вонючей смесью обводится контур. Фон заливается одним цветом, а тут у меня еще солевые пятна. Крупная соль дает такие эффекты. Сама снежинка не залита цветом, поэтому получается белой, — объясняет художница. А чтобы сделать работу в технике «горячий батик», нужно взять расплавленный воск и поливать им из лейки или чайника ткань — 25 слоев, воск застывает и после красится множество раз. Получается многослойная живопись. Красота во всем На одной из работ художницы изображена хризантема, которую Наталья как-то утром увидела на рынке. — Когда я увидела эту большую хризантему, то была от нее в бешеном восторге. Купила ее, принесла в мастерскую и неделю никуда не выходила, пока писала ее. Видите, какими нежными получились листья — я добилась этого эффекта, неоднократно смывая красочный слой. Наталья вообще постоянно экспериментирует — поэтому если это «Кузница Курдалагона», то это не портрет кузнеца из Нартского эпоса, а атмосфера жара и огня, созданная только за счет цвета. А если «Царство Донбеттыра», повелителя воды, то только с «личными» авторскими рыбами. А если не устраивает краска, то почему бы не создать свою, натуральную — из луковой шелухи и красной капусты? Не останавливают и ожоги от травильного раствора — непредсказуемые узоры, которые дает японская техника, важнее. А может, стоит сделать в технике макраме льва — и каждый узел будет завязан по-своему, пять месяцев работы? На это художницу вдохновила поездка по древнерусским городам. Ведь небожителям видно больше, чем простым смертным: они видят красоту во всем — и в образе древнего города, и в хризантеме с рынка.
